Не загоняй медведя в угол - Страница 6
– Высвободил из креплений. Доставать придётся вдвоём. Тяжеленный он.
Развороченную СВМ так и оставили валяться посреди поляны. «Подшипник» вынули и попросту закатили в блиндаж.
При первых утренних лучах Макс прошёлся по пути следования СВМ и попытался замести следы: разбросал запчасти по округе, натаскал прошлогодних листьев, посыпал ими вокруг блиндажа. Стас, тем временем, навёз веток ко входу. Так его завалил, что ни один нормальный человек бы в эту свалку ни за что не полез, не знай наверняка, что там спрятан вход в блиндаж.
Макс понимал, что следы они замели самым дилетантским образом. Однако другого выхода не оставалось. Приходилось лишь надеяться, что поисковая группа не будет усиленно прочёсывать лес.
Девушка спала. На лбу запеклась кровь. Рану требовалось обработать и зашить, пока не началось заражение, ведь в этом случае придётся идти в город. А там её наизнанку вывернут, пытаясь добраться к ответу: зачем и куда летела?
Стас демонстративно пыхтел, точно чайник, и стоически не разговаривал с напарником. В общем и целом его настроение понятно: Макс подверг их жизни сумасшедшему риску. Ради чего?
– Ложись дрыхнуть, – наконец буркнул напарник. Он подъехал и посмотрел в глазок на двери. – Солнце уже взошло. Я покараулю у входа. Свистану, если чего услышу.
Поисковый отряд должен выдвинуться из Москвы с первыми лучами солнца, когда опасная инопланетная живность расползётся по норам. Значит, они на подходе к месту падения. Скоро начнут прочёсывать лес. Стас прав – требовалось выспаться, потому что потом эта возможность может выпасть не скоро.
Единственная койка в блиндаже занята. Вторую, на которой некогда ночевал Стас, охотники давно разобрали – место занимает, а напарник на ней всё равно не спит. Из-за физиологического крепления туловища к механической платформе он теперь и лежать-то не мог.
Макс устроился у стены, напротив лётчицы. Рюкзак подложил вместо подушки, укрылся тёплой и пыльной фуфайкой. Стоило расслабиться, как почувствовал, насколько устал. По телу пробежала волна расслабления. Макс закрыл глаза…
– Эй, байбак, вставай, – потеребил Стас за плечо. – Вставай, говорю!
– Да отстань ты, – пробормотал охотник. – Дай поспать! Только ж уснул.
– Пять часов уже продрых, – напарник говорил шёпотом, и Макса это насторожило. – Они тут… рыщут.
Макс моментально проснулся. Встал и подскочил к двери. Посмотрел в глазок.
– Вход они ещё не нашли, – сказал Стас. – Иначе бы уже тарабанили.
– Тогда откуда ты знаешь, что они здесь? – Макс повернулся, посмотрел на друга. Под его глазами появились круги, лицо осунулось – усталость брала своё.
Макс кинул взгляд на лётчицу. Девушка повернулась к стенке, подтянула колени к подбородку и спала с таким блаженным выражением на лице, будто и не падала вчера на самолёте.
– Чувствую, – произнёс Стас полушёпотом.
Максу захотелось ругнуться, высказать, что думает о всяких «чувствую». В этот момент он услышал едва уловимый треск. Кто-то пытался пробраться через наваленные у входа ветки. Прильнув к глазку, Макс силился рассмотреть хоть что-нибудь во тьме. Безрезультатно. Зато он окончательно проснулся. Подхватил «Ксюху». Щёлкнул предохранителем.
– Давай без глупостей, – прошептал Стас. – Не хватало ещё палить…
– А что ты предлагаешь? – рыкнул Макс. – Сдаться?
Напарник тяжело вздохнул. Выходов и вправду оставалось немного.
Треск веток прекратился. Послышался низкий мужской голос. Слов напарники не различали, но по интонациям поняли, что говоривший крайне возмущён. Макс напряжённо вглядывался в глазок.
Голос стал отдаляться. Стас шумно выдохнул. Макс и сам почувствовал лёгкую эйфорию.
– Не зря я натаскал веток, – Стас отъехал к столу и глотнул из кружки воды.
Весь день напарники провели в тревожном ожидании. Несколько раз слышались различные шорохи. У лётчицы поднялся сильный жар. У охотников не было градусника, но Макс догадывался, что температура не меньше сорока. Стас, пощупав лоб, поджал нижнюю губу и покачал головой.
– Болт ей, – выдал «медицинское» заключение.
Весь день лётчица находилась в полубессознательном состоянии. Металась по кровати, беспрестанно просила воды, бормотала какие-то имена, даты. Потом её начало рвать и Максу пришлось несколько часов держать ослабевшее тело гостьи над унитазом. Затем он пытался всеми доступными средствами сбить температуру, но безрезультатно. Лётчица сгорала.
Стас уснул, положив голову на стол. Его размеренный храп разносился по всему блиндажу.
Вечером, когда Макс окончательно выбился из сил, кто-то снова начал ломиться через наваленные Стасом ветки. На этот раз охотники слышали мощное сопение, иногда порыкивание. К ночи всё успокоилось.
Макс уснул на холодном бетонном полу, рядом с койкой, где лежала лётчица. Беспокойная ночь не принесла отдыха. Он бесконечное число раз просыпался от кошмаров. Много раз ему снилось, что девушка умерла, он вскакивал и проверял её. Потом мозг начал подкидывать более изощрённые кошмары. То лётчица становилась зомби, то оборотнем, то попросту убегала, то начинала превращаться в СВМ.
Проснулся Макс от приглушённого бормотания. После сна показалось, будто говорит Стас, но напарник по-прежнему спал, раскинув руки на столе. Бормотала лётчица. Смотрела в потолок широко раскрытыми глазами и говорила. Максу пришлось наклониться, чтобы расслышать слова. Поначалу он не узнал язык, но вскоре понял, что это английский. Обрывочных знаний хватило на то, чтобы понять: девушке мерещилось, будто она телеведущая. Охотник приложил руку к её лбу и чуть не обжёгся. Вновь намочил тряпочку и начал протирать открытые участки кожи. Жар немного спал, гостья прекратила бормотать и закрыла глаза.
– Папа, – полушёпотом произнесла она.
Вскоре повторила:
– Папа! Папочка!
Затем закричала:
– Папа!
Стас моментально проснулся, захлопал слипающимися глазами.
– Твоя краля ещё копыта не отбросила?! – с наигранным удивлением поинтересовался он.
Макс бросил на него короткий взгляд, но промолчал. Напарник уехал в соседнюю комнату. Грюкнули железки на верстаке. Лётчица вздрогнула и открыла глаза. Невидящим взглядом уставилась в потолок.
– Папочка, разреши побывать там, – прошептала она.
Утром лётчица продолжала бредить. То звала отца, то эмоционально говорила по-английски, выдерживая паузы, словно вела телепередачу. Макс сумел ещё напоить её таблетками и протирал холодной тряпкой все открытые части тела. К обеду жар спал и девушка, наконец, уснула. Макс устроился рядом с койкой, под голову подложил рюкзак. Не успел закрыть глаза, как сразу провалился в сон.
Ночью лётчица несколько раз выплывала из тяжёлой дрёмы и просила воды. Пила жадно, большими глотками, обливаясь, а потом падала на подушку и моментально засыпала. Её кожа горела адским пламенем. Уже и Макс прекратил верить, что девушка выживет. Тысячу раз обругал себя за то, что не отнёс её в город. Для Макса эти часы превратились в бесконечность. В какой-то момент он отчаялся её выходить, но и сдаваться не собирался. Просто потому что не привык. Он обработал и зашил девушке рану. Постоянно сидел рядом, готовый по первому зову оттащить гостью к унитазу или принести воды. У охотника под глазами появились тёмные круги, взгляд стал вялым, движения замедлились.
Стас, наоборот, повеселел. Поначалу маялся от безделья. Затем копался в железяках. Слышались редкие удары молотка, скрежет напильника и мат.
– Слушай, ты не можешь как-нибудь потом заняться своими изысканиями? – не вытерпел Макс.
– Твоя краля всё равно скоро крякнет, – крикнул Стас из соседней комнаты. – А я вот-вот докопаюсь до того, как эсвээмки фурычат! Не мешай!
Макс проскрипел зубами, но ничего не ответил. С идеей фикс, овладевшей напарником, спорить бессмысленно. Всё равно, что уговаривать водопад течь обратно.
После плотного обеда Стас принялся за генеральную уборку в блиндаже – выдраил всё, до чего дотянулся. Беспрестанно насвистывал незатейливые, но весёлые мелодии. Затем почистил и смазал «Гномов», после множил под «Копиром» ВОГи, складывая их в деревянный ящик из-под тушёнки. В какой-то момент «Копир» отказался работать. Такое с этими инопланетными устройствами тоже случалось. У них имелась своеобразная усталость, вычислить, когда она наступала, ни у кого ещё не получилось.