Не возвращайся - Страница 8

Я избавилась от чемодана, вернулась в спальню и, свернувшись на кровати, хотела позволить себе тихо поплакать, но не смогла. Больнее мне еще не было, но слёз нет – до того плохо. Так и заснула.

А утром мы с Ликой поехали к Глебу. И в палате сына застали настоящую тусовку.

– Мам, – Глеб приподнялся, улыбнулся нам, Лику к себе поманил.

– Здрасте, тёть Ася, – послышались приветствия от друзей Глеба.

Здесь три самых близких приятеля сына, тоже музыканты. И подружка-одноклассница Вера – девица хипповатого вида с розовыми дредами, которая окуривает палату Глеба палочкой Пало Санто.

– Вера, – вздохнула я. – Сейчас медсестра придет и прогонит нас всех. Туши это безобразие.

– Это святое дерево, а не безобразие, тёть Ась, – Вера подошла, поцеловала меня в щеку.

Я шутливо дернула ее за дреды. Вера стала такой дерзкой внешне, а я её помню совсем ребёнком.

– Вы еще и гитару притащили, – широко улыбнулась я.

– И даже успели спеть. Парни совсем дураки, да? – подлизалась ко мне Вера. – Ничего, все вместе быстро Глеба на ноги поставим. Тёть Ась, вы же запретите теперь ему за руль садиться?

– Верка, ну ты и предательница. Мам, не слушай её!

Так, перешучиваясь, мы провели около получаса. Вера, как обычно, язвила и соревновалась с Глебом в остроумии. Жаль, что сын не в неё влюбился, Вера-то Глеба с детства любит, а он не замечает, записал её в друзья.

– Я провожу, – Лика пошла за друзьями Глеба, и мы с сыном остались в палате вдвоем.

– Ты как, мам?

– Уже знаешь?

– Он вчера заезжал, сказал что поживёт в городе, и сегодня приедет меня навестить. Ты его прогнала?

Даже прогонять не пришлось – сам ушёл. Но это я сыну не озвучила.

– Вы нормально поговорили? – сжала ладонь Глеба.

– Он на своём стоит. Будто я дурак, и ничего не понимаю. Я же, считай, сам их свёл… ай, не будем про них, давай лучше попросим чтобы меня домой отпустили. Я уже нормально себя чувствую.

– Ты сказал что сам их свёл. Сынок, ты же понимаешь что не должен себя винить за чужие ошибки?

– Мам, – Глеб коротко зажмурился, открыл глаза и будто решился, – это тебя я с Тамилой познакомил недавно. А с отцом почти сразу. Я Тамилу до общаги обычно подвозил, даже когда она не была моей девушкой. А когда мы только начали официально встречаться, папа попросил в офис к нему заехать. Она со мной была.

– Месяц назад, – пробормотала я.

– Чуть меньше, – скривился сын. – В машине я Тамилу не оставил, с собой повёл, мини-экскурсию замутил по компании. Хвастался как дебил. Отец просил к двенадцати приехать, но я задержался, потом Тамилу выгуливал, и в приемную мы вошли около часу дня. Папа как раз собирался на обед. Ну и нас с собой взял. Я тебе не говорил, не хотел чтобы ты обижалась что я сначала с папой Тамилу познакомил, а уже потом с тобой. Мы в рестике сидели втроем, отец устроил мне выступление на открытии клуба, об этом и говорили. Я обрадовался, отходил пару раз, парням звонил, а они там вдвоем сидели. С того момента Тамила переменилась. Сначала она многое мне позволяла, все вечера вместе проводили, но с того дня мне из кожи приходилось выворачиваться чтобы разрешила просто поцеловать себя. Вечерами не гуляли почти. Я как-то приехал к ней, соседка сказала что Тамилы нет. И в телефоне она стала зависать. Я боялся пережать, не заставлял её показывать мне переписку. Зря, наверное.

А вот теперь слезы подступают, именно сейчас, когда плакать нельзя.

– Мам, я не жалуюсь, ты не думай. Себе удивляюсь что таким придурком был. Но мне кажется ты должна это знать. И, мам, было кое-что еще, – Глеб замялся, взглянул на меня с сомнением, и я медленно кивнула.

– Говори, мой хороший. Ты прав, я должна всё знать.

– Вот такую детскую площадку хочу. Там альпийская горка, – рассуждает Соня и пальцем водит по картинкам. – Что скажешь? Получится на нашем участке?

– Да, – оглядела их сад и улыбнулась. – Места у вас много. Есть, где развернуться.

– Отлично, – Соня аж светится. Мысленно, наверняка, уже прикинула, как тут у них все будет. – Трое детей все-таки. Двойняшки еще совсем маленькие. Но и Макар не откажется поиграть. Кстати, приезжайте как-нибудь к нам, с Ликой. Денису на работе подарили какую-то настойку, мужчины продегустируют, а мы с тобой сангрию.

– Вряд ли, Глеб только после больницы.

Соня понимающе кивнула. Они с мужем и детьми были у нас в ту ночь, когда я застала Пашу. И Соня тактично ни о чем не спрашивает, но вижу по глазам – все знает. Паша рассказал ее мужу, что съехал, они же работают вместе, дружат даже. Мне стыдно и хочется побыстрее свернуть эту встречу.

– Ты знай, если что… – у ворот Соня замялась. – У нас с Дэном тоже был кризис. Ведь мы даже развелись. В общем, если что-то нужно – я готова.

– Спасибо, – тепло ей улыбнулась и села в машину. Покатила к нашему дому и мысленно усмехнулась.

У друзей непростая история, и семью они смогли сохранить. Но у нас с Пашей другой случай. Охлаждение год назад началось, и тогда я мучилась догадками. Это из-за нового бизнеса или муж встретил другую? Он просто помешался на работе, империю захотел, времени у него не было совсем, зато успех невероятный. И количество молоденьких девиц, что вокруг него крутятся в геометрической прогрессии росло. Разговоры не помогали, истерики тоже – муж на меня раздражался, и я злилась от бессилия. Чувство, что Паша отдаляется – оно со мной было постоянно. Наверное, пора заканчивать самой себе врать.

Муж изменяет мне весь последний год.

Поморщилась и заехала на участок.

Лика с Глебом сидят в беседке. Что-то смотрят на планшете, сын держит его здоровой рукой. Вторая в гипсе и уже разрисована цветочками и сердечками – дочка постаралась.

– Ну, как вы здесь? – приблизилась и поставила на стол пакет с покупками. – Не ужинали еще?

– Не хотим, – Лика отмахнулась.

– Холодно, – накинула на них клетчатый плед. – Шли бы в дом.

– Ну мам, тут лучше, – дочка поправила плед на плечах Глеба и прижалась к брату. – Фильм такой интересный.

– Принесешь нам сюда чай? – поднял глаза сын. – И сникерсы.

– Ясно все с вами, – забрала пакет и двинулась к крыльцу. – Никаких сникерсов, сначала ужин.

Разложила продукты в холодильнике и занялась готовкой. Играет радио, я расхаживаю по кухне. Отвлеклась, и лишь когда помешивала соус поняла, что по привычке готовлю на четверых. Муж и сын едят много, и вот у меня полная кастрюля спагетти.

Чем он там, интересно, питается? Точно ведь сам не готовит.

Вздохнула и присела за стол.

Глеба из больницы я забрала, нам пора возвращаться в город. Не можем мы вечно жить здесь, Лика тут школу пропускает, а я словно поощряю. Ехать надо. Только если Паша в квартире – дети с порога развернутся. Позвонить?

Покосилась на сотовый. Муж звонил сам, но я, как и дочь, разговаривать не готова. Я пока не понимаю, что делать.

Разложила ужин по тарелкам, распахнула окно и крикнула:

– Бросайте фильм, паста стынет.

После ужина отправила Лику в комнату, узнавать домашнее задание. В гостиной подсела на диван к сыну.

– Блин, в футбол хотел поиграть, и не смогу, – Глеб огорченно уставился на гипс. – У меня же и выступление скоро. Как я буду с этой штукой?

– А отложить нельзя?

– Ма, ты что? – поразился сын. – Этот нам клуб выбил, надо, чтобы нас заметили.

– Не этот, а папа, – мягко поправила.

– Если не заметят сейчас – то фиг знает, когда возможность появится еще раз засветиться. К нему я больше не обращусь, – упрямо повторил Глеб.

– Перестань, – слабо улыбнулась. – Он твой отец, Глеб.

– Зачем напомнила? – сын поморщился, и я сдалась.

Паша, ну что ты наделал. Дети – максималисты, их доверие вернуть сложно. Сын весь прошлый месяц проанализировал, выискивая, где еще облажался отец. Я тоже.

Откинулась на диване и прикрыла глаза. Тогда, в больнице, сын говорил сбивчиво, торопливо, словно вину чувствовал, что не признался мне раньше. В Тамилу он с лета влюблен, с того дня, как на вступительных экзаменах ее встретил. Днем Глеб по кафе эту девчонку водил, вечерами по клубам, до утра по городу ее катал и возвращался на рассвете такой счастливый, что у меня язык не поворачивался запрещать.