Не возвращайся - Страница 1

– С вещами на выход! Такси сама себе закажешь, – муж резко распахнул дверь.

Сын рядом, у стены скрючился, кулаки в кровь. У мужа лицо разбито, а я… я не понимаю как мы до этого дошли.

Жуткая ночь! А как хорошо всё начиналось… Всего несколько часов назад мой мир еще не был расколот.

… Я сидела за столом по правую руку от мужа. А вот, кстати, и его рука – незаметно для домочадцев талию мою сжала.

Подавила смущенную улыбку, стрельнула глазами – не заметили ли дети и гости что муж меня лапает?

– Как она тебе? – Паша чуть придвинулся, прошептал мне на ухо.

Взглянула на девушку сына. Муж о ней спросил. Одобряю или нет.

Нашему с Пашей старшему ребёнку 18 лет. Первокурсник. Радость, гордость и по совместительству тот еще разгильдяй по имени Глеб.

Влюбился наш мальчик, уже месяц встречается с сокурсницей.

– Хорошая девочка, – пожала плечами, отвечая на вопрос мужа. – А тебе эта Тамила как?

– Не знаю, Ась. Лучше бы Глебу другую девушку найти.

– Эй, это матери сыновей ревновать должны, а не отцы, – подначила я мужа. – По-моему, они хорошо смотрятся вместе.

Паша также как и я взглянул на Глеба и сидящую рядом с ним Тамилу. Промолчал.

С великой любовью сына я познакомилась неделю назад, Глеб пригласил нас обеих в кафе. И Тамила мне… не понравилась. Красивая, милая, веселая, чуть стеснительная девчонка, а я мысленно на дыбы встала.

Наверное, я бы сглупила и рассказала Глебу о своём отношении к его девушке. Если бы не вспомнила как меня свекровь приняла. 19 лет прошло, а до сих пор помню её выражение лица, будто что-то воняет, а не сын невесту привёл.

Свекровь взревновала.

Я тоже Глебушку к его Тамиле ревную?

Эта мысль отрезвила. Меньше всего хотелось быть грымзой, выносящей сыну мозг. Он так волновался, так хотел чтобы мне понравилась его девушка!

Разумеется, я сказала что Тамила мне нравится. Более того, решила присмотреться к девочке, по-настоящему её принять.

На длинные выходные мы решили уехать в загородный дом, годовщину отпраздновать. Муж пригласил партнёра по бизнесу, его жену и детей. Сыну мы предложили пригласить свою Тамилу.

И она по-прежнему не нравится мне!

Боже, я превращаюсь в свою свекровь.

– Ась, давай Глеба сами с кем-нибудь познакомим, – снова тихо обратился ко мне муж. – Пригласи подруг с дочерьми его возраста, пусть парень присмотрится. Обставь это как-нибудь… ну, как вы, женщины, умеете.

– Он уже на Тамилу запал, пусть встречаются, лишь бы без последствий. Девочка не наркоманка, учится хорошо, ничего дурного она сыну не сделает, – парировала я.

Муж перестал держать маску вежливости на лице, и уже не просто смотрит, а буравит взглядом подругу Глеба. Толкнула его локтём, призывая к порядку. Паша по натуре тот еще тиран, мило улыбаться – не про него.

После ужина мы еще посидели с гостями, но недолго. Все вымотались от активности на свежем воздухе, сытная еда разморила. В спальню я шла, зевая.

– Мам, – меня поймала младшая дочка, – а эта с нами завтра и послезавтра тоже будет торчать?

– Ты про Тамилу? Она не «эта», Лика, нельзя так!

– Что она здесь забыла, – надулась Лика.

Поправила её пижамку с «Паддингтоном», кивнула вопросительно:

– Брат не уделяет тебе время, вот и обижаешься?

– А чего они в обнимку ходят! – мятежно заявил ребёнок. – Я Глеба попросила мне с уровнем в игре помочь, а он вот так сделал, – Лика махнула рукой, – Кыш, говорит, мелочь. А к этой… к Тами-и-иле как прилепился. Говорят о глупостях всяких, а мне – кыш. Пусть домой едет!

– Ревнивица моя, – чмокнула Лику, шлепнула легонько и подмигнула: – Кыш!

– Мам! – пискнула Лика и мы обе рассмеялись.

Уже в спальне после душа повалилась рядом с мужем, привычно используя его плечо вместо подушки. Паша подгреб меня поближе, сам весь в телефоне. Поцеловала его лениво – красивый у меня мужик, все же! Возраст Паше идёт.

Так, не укрывшись, я и заснула. Сны мне не снились, даже спя я продолжила думать про Глеба и Тамилу.

Хочется быть мировой мамой, а не той кто из ревности сына пытается с девушкой разлучить. Но, может, дело не только в ревности? Дочке она тоже не понравилась. Правда, Лика у нас характером в папочку, привыкла что планета ради неё крутится. Глеб вдруг сошел с оси, на Тамилу переключил внимание, и дочке обидно.

Но ведь и Паша не одобряет эту девушку! Может и правда устроить «отбор невест», познакомить сына с кем-то еще, вдруг переключится…

Проснулась я резко, будто от шума. Но в доме тишина. Села на кровати – я одна, Паши рядом нет. Пить охота, солёного переела.

Встала, позевывая, вышла из комнаты, к лестнице направилась. И…

– О-па, – наткнулась на Глеба, выходившего из комнаты, которую я выделила Тамиле. – Молодой человек, я всё понимаю, гормоны, любовь, но в доме твоя сестра, и не все двери с замками.

– Блин, мам, да я просто зашел проведать. Я бы не стал, ты чего. И Тамила… не такая она, – смутился ребёнок. – Её нет, кстати. Наверное, на кухне.

– Я тоже на кухню, а ты спать иди, юный влюбленный, – ущипнула сына за бок, прошла мимо, надеясь что он не обманул и действительно просто зашел проведать свою девушку перед сном.

Глеб решил спуститься на первый этаж вместе со мной.

– Тамилку найду, – шепнул он. – Ей у нас понравилось, от восторга пищала.

– Ох, Глебушка, – улыбнулась через силу.

Первая любовь во всей красе.

– Папа тоже не спит, – кивнул сын на дверь старой гостиной, выполняющей роль библиотеки и кабинета мужа. – Кто-нибудь в этом доме вообще спит сегодня?! – возмутился Глеб шутливо.

Вот и проверим.

Заразившись весельем сына, на цыпочках подкралась к двери, открыла её шире, и… замерла.

И умерла, наверное.

В тот же миг, как увидела. Их увидела.

Сидящего за столом Пашу. А на его коленях – Тамилу, целующую моего мужа. Страстно, со стонами, с руками в его волосах…

– На что еще ты готова? – услышала голос мужа.

– На всё, – Тамила поднялась с его колен, приподняла шелковую комбинацию и принялась спускать трусики.

Господи.

Господи боже мой!

Так вот почему Паша просил найти Глебу другую девушку…

Чтобы оставить эту себе.

– Папа, – судя по шепоту Глеба он тоже не хочет верить своим глазам. – Ты… Я убью тебя!

Сын отодвинул меня и понёсся на отца.

Это просто фрагмент из кошмара. Самый жуткий, когда по спине пот стекает и ладони становятся влажными. Тот самый миг, когда я с криком проснуться должна, уткнуться в плечо мужа, ощутить на себе его руки…

Его рука летит в воздухе, блокирует удар сына. Но Глеб в бешенстве, и муж не рассчитал, он другую его руку пропустил – Глеб ударил отца кулаком в губы.

Это будто уличная драка, у сына не голос, а рев:

– Сука! Гандон!

У мужа губы в крови, красная струйка из уголка рта вниз ползет, до подбородка. Он перехватил руки сына, сжал – и Глеб ойкнул от боли.

– Паша, – шагнула в кабинет, позабыв о девушке, которая не просто вечер разрушила – жизнь мою сегодня сломала, я не вижу ее, вижу лишь, как больно моему сыну. – Ты в своем уме? – накрыла кулаки мужа ладонями, ногтями впилась в кожу, в попытке оторвать его руки от нашего сына. – Паша!

Муж отпустил Глеба. Сын покачнулся, но устоял.

Мне это снится, снится…

– Если бы я на отца поднял руку, – ровным голосом выговорил Паша. – Я бы уже в училище солдатскими сапогами землю месил.

– Ты девушку мою трахнул! – заорал сын.

У меня пальцы в кулаки сжались, ногти в кожу впились – больно, но что угодно, лишь бы не поднять ладони к ушам. Нельзя отгораживаться, это мой дом, моя семья.

Я должна это слышать.

– С вещами на выход. Такси сама себе закажешь, – муж распахнул дверь и шагнул из кабинета. – Тамила.