Не вижу зла - Страница 1

– Моего мужа убили, – произнесла Линдси Харт безжизненным голосом скорбящей молодой вдовы. Похоже, она все еще не могла поверить в то, что с ее губ сорвались такие слова, как и в то, что этот кошмар произошел на самом деле. – Убили выстрелом в голову.

– Мне очень жаль. – Джеку хотелось добавить еще что-нибудь, но ему уже приходилось бывать в такой ситуации, и он знал, что больше сказать, в общем-то, нечего. Что на все воля Божья? Что время лечит? Вряд ли эти слова помогут ей, и уж конечно, не прозвучавшие из его уст. Люди иногда обращаются к незнакомцам за утешением подобного рода, но, когда в роли незнакомца выступает адвокат уголовного права, взимающий со своих клиентов почасовую плату, такое случается редко.

Джек Суайтек был одним из лучших защитников, которых могла предложить адвокатура Майами. В течение четырех лет он защищал заключенных, приговоренных к смертной казни, потом сменил амплуа и стал федеральным обвинителем. В настоящее время он уже третий год занимался частной практикой, постепенно зарабатывая себе имя, хотя ему еще не посчастливилось получить одно из тех высокооплачиваемых, привлекающих внимание дел в суде присяжных, которые вывели на звездную орбиту многих значительно менее опытных и достойных адвокатов. Но для человека, который сумел опровергнуть обвинение в убийстве, пережил развод с психопаткой, а однажды обнаружил в собственной ванной обнаженное мертвое тело своей бывшей подружки, дела его шли совсем неплохо.

– Полиция знает, кто это сделал? – спросил Джек.

– Они думают, что знают.

– И кто же?

– Я.

Вопрос, который должен был естественно последовать за подобным заявлением, застрял у Джека в горле, но, прежде чем он сумел сообразить, как бы поделикатнее коснуться этой темы, Линдси сказала:

– Я не делала этого.

– Есть свидетели, которые утверждают обратное?

– Нет, насколько мне известно. Этого следовало ожидать, ведь я невиновна.

– Орудие убийства нашли?

– Да. Оно лежало на полу спальни. Оскара застрелили из его собственного табельного пистолета.

– Где это произошло?

– В нашей спальне. Пока он спал.

– Вы были дома?

– Нет.

– Тогда откуда вы знаете, что он спал?

Она поколебалась, словно не зная, что ответить.

– Следователи сказали мне, что он лежал в постели и что они не обнаружили никаких следов борьбы, так что вполне логично предположить, будто его либо застали врасплох, либо он спал.

Джек сделал паузу, не столько для того чтобы собраться с мыслями, сколько для того, чтобы решить, какое впечатление на него производит Линдси Харт. На ней был строгий деловой костюм темно-серого цвета, который выглядел несколько более консервативным, чем традиционное черное траурное одеяние, хотя она осмелилась слегка оживить свой наряд шелковой блузкой и шарфиком. Она была очень мила – и наверняка обычно выглядела еще более привлекательной, чем в данный момент, поскольку, как подозревал Джек, от горя она потеряла несколько килограммов и не уделяла достаточно внимания своему внешнему виду.

Он сказал:

– Я знаю, что вам сейчас нелегко. Но неужели никому не пришла в голову мысль, что ваш супруг сам выстрелил в себя?

– Оскар не совершал самоубийства. Он слишком любил жизнь, и ему было ради чего жить.

– Как и большинству людей, которые лишают себя жизни. Они просто теряют перспективу.

– Когда обнаружили его пистолет, он стоял на предохранителе. Вряд ли Оскар сначала выстрелил себе в голову, а потом поставил оружие на предохранитель.

– На это мне нечего возразить. Хотя мне представляется любопытным, что кто-то застрелил вашего супруга, а потом позаботился о том, чтобы поставить пистолет на предохранитель.

– В смерти моего мужа вообще много любопытного. Вот почему мне нужны вы.

– Справедливое замечание. Давайте вернемся к тому, что вы делали в день его смерти. В котором часу вы покинули дом?

– В пять тридцать, как всегда. Я работаю в больнице. Моя смена начинается в шесть.

– Полагаю, вам нелегко убедить полицию в том, что ваш муж был еще жив, когда вы уходили.

– Судебно-медицинский эксперт считает, что смерть наступила где-то около пяти часов.

– Вы видели акт вскрытия?

– Да, совсем недавно.

– Сколько времени прошло после смерти вашего мужа?

– Вчера исполнилось десять недель.

– Вы разговаривали с полицейскими?

– Естественно. Я старалась сделать все возможное, чтобы помочь им найти убийцу. До тех пор, пока мне не стало ясно, что они подозревают меня. Вот тогда я и решила, что мне нужен адвокат.

Джек почесал в затылке.

– Пока что мне в голову не приходит ничего заслуживающего внимания, хотя обычно, когда речь идет об убийстве, я превращаюсь в этакого охотника за сенсациями, – сообщил он. – Вы разговаривали с сотрудниками отдела по расследованию убийств города Майами или Майами-Дейд? [1]

– Ни то ни другое. Это были агенты СКР ВМФ, службы криминальных расследований Военно-Морского флота. Все случилось на территории военно-морской базы.

– Какой именно?

– Гуантанамо.

– Вы имеете в виду Гуантанамо на Кубе?

– Да. Мой муж был кадровым военным. Мы живем там почти шесть лет. Или, по крайней мере, жили до того, как он погиб.

– Я и не подозревал, что там живут семьями. Всегда считал, что на Кубе у нас только солдаты, которые приглядывают за Кастро.

– О нет, что вы. Это огромная община, насчитывающая тысячи человек, которые там живут и работают. У нас есть школы, собственная газета, даже ресторан «Макдональдс».

Джек поразмыслил над услышанным, потом заметил:

– Должен заявить вам со всей откровенностью: у меня нет совершенно никакого опыта в делах, связанных с военными.

– Это не только сугубо военное дело. Я, например, штатский человек, поэтому меня могут судить только как штатского человека, хотя мой муж был флотским офицером.

– Понимаю. Но преступление было совершено на территории военно-морской базы, и вы уже общались по поводу расследования с агентами СКР ВМФ. Кто бы ни представлял ваши интересы, он должен быть своим человеком в коридорах флотского бюрократизма.

– Вы им станете. – С этими словами она достала из своей сумки папку-скоросшиватель и положила ее на стол перед Джеком. – Вот отчет СКР ВМФ о следствии по делу. Я получила его всего два дня назад. Взгляните сами. Думаю, вы согласитесь, что он не выдерживает никакой критики.

Джек не притронулся к отчету, и тот остался лежать на столе.

– Я не пытаюсь отделаться от работы, но в этом городе я знаю нескольких адвокатов – бывших военных.

– Никто другой мне не нужен. Я хочу нанять адвоката, который, не жалея сил, настойчивее, чем кто-либо другой, боролся бы за то, чтобы доказать мою невиновность. И этот человек – вы.

– Благодарю вас. Приятно сознавать, что моя репутация известна даже на Кубе.

– Ваша репутация здесь ни при чем. Вопрос в том, кто вы такой на самом деле.

– Это похоже на комплимент, но я не уверен, что понимаю, о чем речь.

– Мистер Суайтек, каждая минута, которую следователи уделяют моей персоне, это потраченная впустую минута. Если кто-нибудь не откроет им глаза, то убийца моего мужа останется безнаказанным. Это будет ужасной трагедией.

– Не могу с вами не согласиться.

– Да, вы правы. Поверьте мне. Это не просто еще один пример того, как власти преследуют невиновного. Если они не схватят человека, который убил моего мужа, это станет трагедией – для вас.

– Я знаю вашего супруга?

– Нет. Но от этого дело не становится менее личным. Мой муж… – Она глубоко вздохнула, и голос ее дрогнул. Затем сделала еще одну попытку. – Мой муж был отцом вашего ребенка.

Джек нахмурился, смущенный и растерянный.

– Повторите, пожалуйста.