НЕ ВЕРЬ... НЕ БОЙСЯ... НЕ ПРОСИ...(СИ) - Страница 63

====== ЭПИЛОГ С днем рождения, Поттер! ======

иллюстрация к главе

http://orig05.deviantart.net/b952/f/2015/271/0/f/potty_car_800_by_iren___loxley-d9b7rw7.jpg

Серебристый «Aston Martin» резко затормозил возле роскошного жилого комплекса «One Hyde Park» в одном из самых богатых районов Лондона – Найтсбридж. К шикарному спортивному автомобилю тут же подбежал мужчина в униформе и услужливо распахнул дверцу. Из машины вышел парень в простой кожаной куртке и потертых джинсах, рваных на коленях. Его давно не стриженые волосы торчали в стороны, длинная челка спадала на глаза, но через пряди волос на лбу просматривался необычный шрам в форме молнии. В руках молодой человек держал небольшую картонную коробку, в которые обычно упаковывают фирменные кондитерские изделия в маленьких кафе. – Прикажите поставить автомобиль в гараж, мистер Эванс? – спросил служащий. – Э…э…э… да, спасибо. Я уже никуда не поеду, – протягивая ключи, ответил мистер Эванс, от которого сильно разило алкоголем, и чей небрежный внешний вид отнюдь не соответствовал тому респектабельному автомобилю, владельцем которого он являлся. – Сэр, вы снова попали в аварию? – с участием поинтересовался мужчина в униформе, ибо юный владелец спорткара частенько возвращался домой пьяным в хлам и на битых машинах. – Пустяки, – пожал плечами Гарри, закуривая. Задняя фара шикарного «Aston Martin» была разбита вдребезги, но парня это ничуть не огорчало, напротив, он даже улыбнулся каким–то своим мыслям, глядя вслед автомобилю, медленно покатившему в подземный гараж. Несмотря на то, что мистер Гарри Джеймс Эванс являлся владельцем фешенебельных апартаментов в одной из самых дорогих новостроек в центре Лондона, имел с десяток спортивных автомобилей, стоимостью не менее полмиллиона фунтов каждый, был основателем крупного благотворительного фонда и меценатом, молодой человек всегда испытывал смущение и какую–то детскую робость в присутствии обслуживающего персонала, и чувствовал себя очень неловко, когда ему изо всех сил стремились услужить. – Спасибо, – поблагодарил Гарри, когда швейцар, одетый в парадную ливрею, гостеприимно распахнул перед ним двери. – Добрый вечер, мистер Эванс, – тут же поздоровался консьерж, как только парень оказался в холле элитной многоэтажки. Юный миллиардер кивнул в знак приветствия и нетвердой, пьяной походкой направился к лифту, чтобы избежать дальнейших встреч с навязчиво–вежливым персоналом. Вернувшись в мир магглов, бывший гриффиндорец, в очередной раз сменив имя, начал новую жизнь, но сейчас все было иначе – он занял достойное место в обществе и у него на удивление все складывалось легко и удачно. Гарри не сомневался, что за всем этим успехом снова стоит всемогущий и вездесущий Дамблдор. С первых же дней пребывания в мире магглов Поттера окружили полезные ему люди, и не успел парень оглянуться, как вокруг него все завертелось, словно по взмаху волшебной палочки. Наплевав на все запреты Министерства на несанкционированное использование магии, бывший гриффиндорец с легкостью сфальсифицировал документы, удостоверяющие личность, увеличив возраст на пару лет, взяв девичью фамилию матери и придумав себе легенду. Став двадцатилетним Гарри Джеймсом Эвансом, он являлся наследником огромного состояния, приехавшим в Британию из Нью–Йорка. С помощью риэлторов, которые, как подозревал гриффиндорец, были сквибами и работали на Орден, он приобрел шикарную квартиру в самом богатом районе Лондона с роскошным видом на город, с эксклюзивной отделкой и авторским дизайном. Но ключевым моментом являлось то, что квартира была оснащена пуленепробиваемыми окнами и имела особо защищенную комнату, где можно спрятаться в случае нападения или при иных чрезвычайных ситуациях. Подобные средства повышенной безопасности, которыми были оборудованы его апартаменты, не раз наводили Гарри на мысль о причастности Дамблдора к выбору его жилья. Несмотря на то, что Поттер большую часть времени проводил в разъездах, ему нравилось возвращаться в свою квартиру, он ощущал, что впервые в жизни у него есть свой собственный дом, и он мог теперь позволить себе все самое лучшее в этом мире. Теперь он мог жить так, как хотели его родители, оставив ему миллиардное состояние. Дорогая недвижимость, шикарные спортивные автомобили, собственный благотворительный фонд – все это давало чувство уверенности в себе, и ему, бывшему хастлеру, изгою общества, сейчас очень важно было ощущать себя нормальным и уважаемым членом этого самого общества. Гарри уже пересек зимний сад, украшающий холл, и направился к лифту, как вдруг среди декоративных растений увидел серую пятнистую кошку, пристально наблюдающую за ним. – Я не нуждаюсь в вашей круглосуточной опеке, – тихо произнес Поттер, предусмотрительно оглядевшись по сторонам. Сотрудник службы безопасности находился на приличном расстоянии и не мог услышать его разговор с животным. Кошка выгнула спину и зашипела. – Я не пьяный, профессор МакГонагалл, и я совершеннолетний, – огрызнулся бывший гриффиндорец. – И со мной все в порядке, так и передайте директору. Сегодня меня пытался убить только дядя Вернон, но это семейные дела. Все хорошо, и здесь, как видите, телохранителей достаточно, так что идите ловить мышей, мэм, – ехидно добавил Гарри. Кошка недовольно зафыркала и снова зашипела на него. – Я не хамлю, профессор МакГонагалл, – усмехнулся Поттер, и, не обращая внимания на возмущение своего бывшего декана, пошатываясь, направился к лифту и завалился в кабину. Гарри знал, что находится под круглосуточным наблюдением – это было одним из условий Дамблдора по его возвращению в мир магглов. Агенты Ордена Феникса, преимущественно анимаги, приняв свою звериную сущность, следили за ним днем и ночью, но делали это незаметно и необременительно для молодого человека. Тем не менее, иногда это раздражало и злило Поттера, хотя он отлично понимал, что это вынужденная мера. Уже дважды Пожиратели Смерти предпринимали попытки покушения на него, но ему на помощь незамедлительно приходили его телохранители, и Гарри успешно трансгрессировал под их прикрытием, не вступая в бой. В последнее время нападений не было, но прислужники Темного Лорда могли возобновить их в любой момент, или на него мог совершить покушение кто–то из магглов, зомбированный заклятием «Империо». Дамблдор пошел на значительные уступки и согласился с решением своего бывшего ученика, но с того момента, как парень вернулся в мир магглов, его безопасность стала приоритетной задачей Ордена Феникса. После того, как на квартиру, приобретенную в центре Лондона, наложили заклятие «Фиделиус», а на пуленепробиваемые окна был возведен защитный энергетический барьер, проникновение в жилье Гарри Поттера стало невозможным, а его самого тщательно оберегали невидимые ему телохранители. Подобное пристальное внимание к его особе поначалу нервировало бывшего гриффиндорца, но такова была цена его пребывания здесь, один из пунктов заключенного договора, и вскоре он смирился с этим. Более того, как и обещал Дамблдор, ему ни в чем не препятствовали, он мог делать все, что хотел, маги не предпринимали попыток вмешательства в его личную жизнь и общественную деятельность, которой Поттер посвящал все свое время. Между бывшим гриффиндорцем и экс–директором Хогвартса была заключена взаимовыгодная сделка, по одному из пунктов которой Гарри получал полную свободу действий в маггловском мире, но под неусыпным контролем Ордена. Поттер подозревал, что кроме его безопасности, Дамблдор стремится следить за каждым его шагом, чтобы держать ситуацию под контролем. После того, как он узнал правду о своей сущности и раскрыл в себе многие способности, перешедшие ему от Волдеморта, парень не сомневался, что глава Ордена опасается его и пытается контролировать. А старик действительно боялся, что темная сущность может в какой–то момент возобладать над мальчишкой, и тот не сможет самостоятельно справиться с силами зла, поэтому держал его под неусыпным контролем. Однако со временем Поттер научился скрываться от бдительного ока Дамблдора, создавая мощную проекцию своего визуального двойника. Бывший гриффиндорец в очередной раз открыл в себе новые уникальные способности, и теперь в нужный момент мог легко уходить от слежки, не вызывая никаких подозрений. Гарри пускал агентов по ложному следу за созданным с помощью магии двойником, сам же в это время, скрываясь под мантией–невидимкой, мог заниматься тем, что хотел утаить от главы Ордена. Поттер вставил электронный ключ–карту в цифровой биометрический замок, и красная кнопка на панели мигнула зеленым огоньком. Парень набрал необходимую комбинацию цифр персонального кода, затем приложил палец к микро–сканеру. В следующий миг раздался характерный щелчок открываемой двери. Поттер вошел в квартиру и направился в большой холл, над интерьером которого поработали лучшие дизайнеры Лондона. Парень поставил картонную коробку на небольшой столик, и устало опустился на огромный кожаный диван. Взяв пульт, он щелкнул на кнопку, включая панель плазменного телевизора. Гарри сидел на диване, тупо глядя на мелькающие изображения на экране, но мысленно был далек отсюда. Сегодня у него выдался трудный день, впрочем, как и всегда. Бывший гриффиндорец сдержал обещание, данное самому себе. Имея в своем распоряжении огромные капиталы, унаследованные от отца, теперь он был неограничен в средствах и сумел реализовать все задуманное. За непродолжительное время Гарри стал основателем крупного благотворительного фонда, который финансировал реабилитационный центр для подростков, и являлся владельцем современной многопрофильной клиники, в которой совершенно бесплатно и во многих случаях анонимно оказывался широкий спектр медицинских услуг. Сюда могли обратиться проститутки, чтобы сдать любые анализы и пройти необходимые тесты на беременность, ВИЧ или инфекционные заболевания, а в случае необходимости получить квалифицированную помощь специалистов, не опасаясь, что информация об их лечении попадет в местный Отдел нравов. Сюда обращались наркоманы, доведенные до крайности, и им оказывали реальную помощь от наркозависимости, или просто облегчали абстинентный синдром. В клинике работали высококвалифицированные специалисты, сумевшие оказать серьезную психологическую и медицинскую помощь обращающимся сюда людям, попавшим в трудные жизненные ситуации или подвергнутым сексуальному насилию. Кроме этого Гарри по всему Лондону открыл социальные заведения для бездомных, где бродяги могли получить бесплатный ночлег, горячее питание, медицинскую помощь, а так же услуги социальных работников, основная задача которых состояла в том, чтобы помочь этим людям вернуться к нормальной жизни, получить работу и снова стать полноправными членами общества. Бывший гриффиндорец не жалел никаких денег на финансирование своих проектов, а вскоре у него появились спонсоры – различные общественные организации и частные лица, которые так же стали меценатами этих социально значимых для общества объектов. Работа стала для Гарри смыслом жизни, и он сам себя убеждал, что именно оказывая помощь другим людям, тем самым хоть в какой–то мере искупит свои собственные грехи перед теми, кто погиб или пострадал по его вине. Бывший гриффиндорец преднамеренно загружал себя тяжелым физическим трудом, принимая непосредственное участие в деятельности реабилитационного центра и клиники в качестве волонтера. И никто из сотрудников и медперсонала даже не догадывался, что этот застенчивый паренек в круглых очках, который готов был выполнять любую работу, и есть тот самый мистер Эванс, миллиардер–филантроп, который являлся владельцем и их работодателем. А Гарри каждое утро, оставив свой шикарный спорткар за пару кварталов, пешком приходил в клинику и брался за любую, даже самую грязную работу. Он помогал медперсоналу в уходе за пациентами, был сиделкой и санитаром, готовил на кухне, и даже мыл коридоры и туалеты, выполняя функции уборщика. Он преднамеренно загружал себя самой тяжелой работой, как и тогда, в хижине Хагрида, чтобы изнурительный физический труд убил способность вспоминать Драко Малфоя и постоянно думать о нем. Сейчас Гарри было так же плохо и больно, как год назад. Тогда он оплакивал гибель своего друга Брента, в чьей смерти по обыкновению винил себя. Драко Малфой не умер, но расставание с ним было хуже смерти и время не лечило, а с каждым днем боль только обострялась, глубокие раны на сердце кровоточили и саднили. С каждым днем Поттер погружался в глубокую, затяжную депрессию, но сейчас, чтобы не сойти с ума от одиночества и гнетущей тоски, он преднамеренно нагружал себя работой и старался как можно больше общаться с новыми людьми. Постоянная максимальная загруженность помогала Гарри хоть на время не думать о любимом парне, потерянном для него навсегда. Под вечер бывший гриффиндорец уставал так, что едва хватало сил принять душ, а затем добраться до кровати. Но сон не шел, а вместо него возвращались воспоминания, размышления, сомнения и отчаяние. Малфой оказался прав. Он смог убежать от него, скрыться в другом мире, придумав себе новую жизнь, вот только от самого себя убежать было невозможно. Поттер понимал, что поступил правильно, расставшись с Драко, ибо теперь жизни слизеринца ничто не угрожало, но почему же так плохо и больно было ему самому? Моментами Гарри казалось, что он, сам обрекший себя на эти пытки, медленно подыхает здесь, вдали от любимого парня. Воспоминания душили его, терзали и рвали душу на куски, которая стремилась туда, где остался Драко, и Поттер, уткнувшись лицом в подушку, беззвучно рыдал. А иногда бесконечно долгими ночами, когда его мучили призраки прошлого, когда ему казалось, что он на грани отчаяния и сумасшествия, он напивался, спускался в гараж, брал машину и в погоне за адреналином выезжал за город. Гарри уже давно пришел к выводу, что раз ему суждено погибнуть в финальной битве с Волдемортом, то разбиться в автокатастрофе он не может. Врубив музыку и вжав до упора педаль газа, он на бешеной скорости гнал по трассе, компенсируя таким образом одуряющее чувство свободы, которое когда–то дарили ему головокружительные полеты на метле. Когда его останавливали патрульные за нарушение всех допустимых скоростных режимов, через несколько мгновений полицейские внезапно приходили в недоумение, почему они вдруг остановили автомобиль этого милого молодого человека, который не нарушил никаких правил дорожного движения. В оправдание своего конфуза патрульные вежливо просили представить документы, чтобы тут же их вернуть с пожеланием удачного пути пьяному в хлам мистеру Эвансу. И шикарный спорткар, как выпущенный из катапульты снаряд, срывался с места, развивая за несколько секунд запредельную скорость, оставляя далеко за собой недоумевающих полицейских. И Гарри гнал по трассе, как самоубийца, возвращаясь в Лондон только под утро. Часто во время этих безумных ралли он вспоминал погибшего Брента О’Коннера, который когда–то в шутку попросил у него спортивный «Bentley». Если бы друг был сейчас жив, Гарри сделал бы для него все… иллюстрация http://orig12.deviantart.net/3c23/f/2015/271/1/3/potty_car_by_iren___loxley-d9b7qss.jpg Лишенный возможности летать на сверхскоростном «Нимбусе», Поттер довольно–таки быстро освоил вождение и приобрел спортивный «Aston Martin», развивающий скорость более трехсот километров в час. Автомобиль обошелся ему в полмиллиона фунтов, но сейчас деньги уже не имели для Гарри никакого значения. Однажды в одном из ночных клубов Поттер познакомился с парнем, который сам завел с ним разговор о его тачке. Они немного поболтали, и парень пригласил его на тусовку лондонских стритрейсеров. В тот же вечер бывший гриффиндорец принял участие в заезде, и на удивление всех новичок выиграл гонку, после чего стал полноправным членом этого элитного клуба богатеньких мажоров, обладателей крутых тачек, стоимостью целое состояние, на которых они гоняли по ночным улицам Лондона, устраивая сумасшедшие заезды в поисках острых ощущений. Уличные гонки – мир безумных скоростей и потрясающе красивых автомобилей, сразу же увлек бывшего гриффиндорца, став его допингом. Навсегда избавившись от пристрастия к кокаину, он приобрел адреналиновую зависимость. И теперь, чтобы забыть прошлое, он приезжал сюда практически каждую ночь, чтобы получить очередную дозу, чтобы почувствовать, как новый наркотик впрыскивается в его кровь, когда он до упора вжимает педаль газа, слыша, как ревет мотор и горят покрышки, и как он на бешеной скорости отдаляется от своего прошлого. Безумные гонки без правил стали его новым наркотиком, его допингом, и очень скоро в местной тусовке автогонщиков Поттер стал очень популярным парнем. Многие девчонки с внешностью топ–моделей предлагали юному миллиардеру Гарри Эвансу свою любовь, но он так и не завел отношения ни с одной из них. После того, как они расстались с Малфоем, у Поттера не было секса ни с кем. Он сам так решил, выбрав для себя одиночество, которое с каждым днем медленно сводило его с ума. Каждое утро, стоя под душем, Гарри занимался мастурбацией, невольно вспоминая ночи, проведенные с Драко во время их совместной операции, но после того, как наступала разрядка, он испытывал такое опустошение и чувство омерзения к самому себе, что готов был выть раненым зверем, сходя с ума от безысходности и одиночества, которое сжирало его, словно язва, изнутри. Только расставшись с Драко, Гарри наконец понял, насколько он привязался к слизеринцу, и смог ощутить всю глубину чувств, которые начал испытывать к своему бывшему врагу. Малфой стал его навязчивой идеей, горячечным бредом, наваждением, ночным криком и предутренним стоном. Возможно, причина была в том, что он прошел страшный обряд некромантии и расколол свою душу, чтобы воскресить слизеринца, и теперь его собственная душа так отчаянно тянулась к своему кусочку, заключенному в Драко Малфое. А возможно, причина была не в обрядах черной магии, а в том, что Поттер наконец понял, что вопреки всему просто полюбил этого светловолосого мерзавца, простил ему все, и вдали от него сейчас медленно подыхает. Гарри отчаянно старался бороться со своими чувствами, противостоять им, убедить себя, что все кончено, возврата к былому нет, он сам сжег за собой все мосты, но с каждым днем ему становилось только хуже. Он понимал, что у него нет будущего, а есть только мучительная боль от многочисленных утрат, сводящее с ума одиночество, доводящее его ночами до исступления, до отчаянного крика и беззвучного рыдания в подушку, есть безнадежность и жестокая правда о том, что он – крестраж Волдеморта и чудовище, несущее всем смерть. Поттер твердо был уверен, что ни одна нормальная девушка не захочет с ним встречаться после того, как узнает о нем всю правду, а строить отношения на лжи он не хотел сам. Поэтому вскоре красотки отвалили от Гарри, решив, что парень – гей, но в этой тусовке всем было плевать на его ориентацию и сексуальные предпочтения, здесь ценились только две вещи – какая у тебя тачка и как ты на ней гоняешь. Тачка у новичка была классная, а гонял он как самоубийца. После победы в нескольких заездах Поттеру в качестве трофея отошли спорткары двух проигравших гонщиков, ибо по правилам тот, кто проигрывал, расплачивался своей машиной. Очень скоро Гарри стал владельцем десятка роскошных гоночных автомобилей, хотя некоторые из них побывали в авариях, но бывшему гриффиндорцу некогда было заниматься их ремонтом, и тачки стояли в подземном гараже пентхауса. Эти сумасшедшие гонки по ночному Лондону в некоторой мере заменили ему квиддич и головокружительные, рискованные полеты в поднебесье на огромной скорости, и давали возможность хотя бы на время не думать о Драко Малфое. В погоне за адреналином, вдавив педаль газа до упора, Поттер несся на бешеной скорости по ночным улицам, каждую секунду бездумно рискуя жизнью. Несколько раз он попадал в серьезные аварии, одна из которых унесла жизни нескольких гонщиков, но Гарри, выброшенный из автомобиля ударной волной, на удивление всех отделался лишь легким испугом и несколькими царапинами, а его красный «Ferrari» был разбит вдребезги и через миг охвачен пламенем. После этого случая на трассе его авторитет среди стритрейсеров возрос многократно, и за бывшим гриффиндорцем закрепилась репутация безбашенного гонщика и чертовски везучего психа. Гарри действительно гонял, как одержимый, и на запредельной скорости, частенько прикладываясь к бутылке, чтобы обострить ощущения, несся в ночь, вжимая педаль газа до упора и врубив музыку на максимум. У многих его соперников в какой–то момент сдавали нервы и они выходили из игры, а Поттер в это время ощущал, как в крови бушует адреналин, как в той, прошлой жизни, когда он выполнял головокружительный и смертельно опасный «Финт Вронского». Чувство опасности, спортивный азарт и алкоголь притупляли горечь утраты и безысходную тоску по Драко Малфою, потерянному навсегда. Гарри снова закурил и медленно выпустил струю дыма, равнодушно наблюдая за сизым облачком. Сегодня у него был трудный день, как, впрочем, и всегда. Но сегодня был особенный день – день его рождения. Сегодня в полночь ему исполнится восемнадцать лет, и он станет совершеннолетним по маггловским законам, хотя, это не имело никакого значения. Наблюдая за растворяющимся в воздухе облачком сигаретного дыма, Поттер решил, что это не самый поганый день рождения в его жизни. Сегодня на него не нападали серийные убийцы и Пожиратели Смерти, а убить пытался только дядя Вернон. И этой ночью он не будет гонять по улицам Лондона, а просидит перед телеком до полуночи, смотря порнуху по кабельному каналу и продолжая целенаправленно напиваться, а потом по привычке поздравит сам себя с днем рождения, съест кусок пирога, купленного в кафе на Оксфорд–стрит, и завалится спать, упившись к тому времени в хлам. Только вряд ли он уснет, и полночи проревет в подушку, глотая горькие пьяные слезы, проклиная одиночество, подлую судьбу и самого себя – мудака и идиота. Гарри подошел к винному бару, откупорил новую бутылку виски и отхлебнул из горла. Сегодняшний день стал для него днем воспоминаний и встреч с прошлым. После работы в клинике он заехал на кладбище и, встретившись там с матерью Брента О’Коннера, провел на могиле погибшего друга несколько часов. Они молча сидели возле мраморного надгробия, и каждый в этот момент думал о своем, ибо любые слова в этот момент были просто неуместны. Вернувшись в мир магглов, Гарри часто вспоминал погибшего друга и при любой возможности посещал его могилу. Прошло чуть больше года с того момента, когда ему пришлось продать себя в сексуальное рабство сутенеру Мабуто, чтобы заработать денег на похороны. Сейчас же, имея возможность распоряжаться огромным состоянием, Поттер постарался сделать для умершего друга все, что возможно. На могиле Брента Коннера было возведено мраморное надгробие, а кладбищенские работники за хорошее вознаграждение обеспечивали уход за могилой, и в любое время суток, когда бы Гарри ни приехал, надгробие было украшено живыми цветами, как тогда, в день похорон. И он сделал все возможное, чтобы помочь семье Брента О’Коннера… Снова приложившись к бутылке, бывший гриффиндорец сейчас невольно вспомнил свою первую встречу с матерью погибшего друга. Оплатив дорогостоящие услуги агентов из частного сыскного бюро, Гарри через некоторое время получил информацию о местонахождении этой женщины. После смерти Брента он отчаянно пытался найти ее, потому что только мать могла забрать тело своего сына из городского морга для погребения, но тогда Гарри ничего не смог сделать, ибо был изгоем и отбросом общества, перед которым были закрыты все двери. Сейчас же, имея деньги, он получал все, что желал, за разом раз убеждаясь, что фунты и галлеоны творят чудеса покруче волшебной палочки. Брент, сбежавший из Дублина в тринадцать лет, сам ничего не знал о судьбе своей матери, и никогда не интересовался ей. Теперь же Гарри считал своим долгом найти женщину, которая была матерью его друга, и помочь хотя бы ей, раз он не смог ничего сделать для самого Брента. Как только сведения об этой женщине были получены, Поттер, используя свои уникальные магические способности, доставшиеся ему от Волдеморта, создал проекцию, которая выглядела как он сам. Удерживая ее некоторое время, Гарри сумел обмануть своих соглядатаев, умело пустив их по ложному следу за своим двойником. Сам же, воспользовавшись мантией–невидимкой, удачно скрылся от бдительных телохранителей и трансгрессировал в аэропорт, где первым же рейсом вылетел в Ирландию, а взяв в аэропорту Дублина такси, поехал на окраину города, в одном из промышленных районов которого жила миссис О’Коннер. Гарри поднимался по грязным лестничным пролетам, перешагивая через валяющиеся на полу использованные шприцы, пустые банки из–под пива и презервативы. Местами ступени были заблеваны или обоссаны. Дом находился в аварийном состоянии, но его пока не спешили сносить. Жильцов давно переселили отсюда, и теперь здесь обитали те, кто не в состоянии был оплачивать более–менее приличное жилье – дешевые уличные шлюхи, наркоманы, бездомные. Совсем недавно ему самому приходилось вот в таких грязных подъездах и подворотнях поспешно делать минеты клиентам, сидя перед ними на корточках на заплеванном полу. Поднявшись на третий этаж и подойдя к обшарпанной двери, Поттер на мгновение замер в нерешительности, но затем постучал. Ему никто не открыл, однако парень решил не сдаваться и постучал еще сильнее, с намерением встретиться с миссис О’Коннер, чего бы ему это ни стоило. Он собирался ждать, сколько потребуется, лишь бы повидаться с матерью Брента. Гарри извлек из пачки сигарету и закурил, размышляя над тем, что дожидаться, возможно, придется долго, если миссис Коннер сейчас на работе, но вдруг по ту сторону раздались шаги и дверь, наконец–то, со скрипом приоткрылась. Перед ним стояла молодая женщина, которой было чуть больше тридцати, еще не утратившая полностью своей былой красоты, но тяжелые будни, наркотики и тот образ жизни, который она вела уже много лет, нанесли свой разрушающий эффект. Она смотрела на него какими–то стеклянными глазами, и Гарри сразу догадался, что женщина под кайфом. Он перевел взгляд на ее руки, и прежде чем она успела поправить халат, парень заметил многочисленные следы от внутривенных инъекций. Миссис О’Коннер имела сильную героиновую зависимость, и, судя по всему, работала на панели уже за дозу. А в том, что перед ним стояла именно миссис О’Коннер, Гарри не сомневался. Как оказалось, Брент был сильно похож на свою мать – те же карие глаза, слегка припухшие губы, тот же овал лица. Миссис О’Коннер в свои тридцать пять лет могла быть красавицей, если бы не была затасканной уличной блядью и героиновой наркоманкой. Женщина несколько мгновений смотрела на посетителя как на пустое место, но вдруг ее губы растянулись в подобии улыбки, а халатик слегка распахнулся, и взгляду Гарри предстало обнаженное тело с парой татуировок на животе и несколькими синяками. Женщина призывно улыбнулась, но Поттер отлично знал, что каждая проститутка, тем более наркоманка, видит в клиенте прежде всего денежную купюру, которую сразу же после работы можно будет обменять на дозу. – Миссис О’Коннер? – уточнил Гарри, щелчком отбрасывая сигарету. Улыбка медленно сползла с лица проститутки, а халатик сразу же запахнулся. Вряд ли клиенты знали ее имя, скорее всего, только полицейские могли обращаться к ней так. И Гарри не ошибся. Если бы он не успел подставить ногу, дверь бы захлопнулась у него перед носом. – Ты из полиции, ебаный ублюдок? – хрипловатым голосом поинтересовалась женщина, наблюдая за ним настороженным и злым взглядом. – Меня зовут Гарри Эванс, я приехал из Лондона. Я был другом Брента, – ответил Поттер, продолжая удерживать дверь. Женщина на миг задумалась, пытаясь переварить полученную информацию, и чтобы освежить ей память, Гарри сделал необходимое уточнение: – Брент О’Коннер, ваш сын, мэм. Я был его другом. – Из Лондона, говоришь? – ухмыльнулась шлюха. – Так вот куда свалил этот маленький засранец. Я знала, что он далеко пойдет. – Миссис О’Коннер, можно я войду? – спросил Гарри. – Мисс О’Коннер, – криво усмехнулась проститутка. – Давай, красавчик, валяй, тащи сюда свою задницу, – она пошире распахнула дверь и чуть отстранилась, давая возможность парню войти в квартиру. Это была тесная комнатенка, большую часть которой занимала кровать со смятыми грязными простынями, на которых были видны пятна подсохшей спермы и крови. В квартире воняло блевотной кислятиной и мочой. На полу валялся резиновый жгут, которым мисс О’Коннер пользовалась во время инъекций героина, на прикроватной тумбочке лежали пачки с презервативами и использованный шприц. От вида всего этого Гарри стало невыносимо мерзко, ведь еще год назад он сам жил в таких же условиях в квартире сутенера, глуша свою боль крэком и окончательно поставив на себе крест. Поттер невольно вспомнил рассказ Брента о том, как один из клиентов матери изнасиловал его, а потом еще приплатил этой женщине, которая впоследствии сама стала сутенером своего малолетнего сына. Поттер почувствовал, как начинает испытывать ненависть к этой деградирующей особе и пожалел о том, что потратил столько времени и усилий на ее поиски. Брент был прав, сбежав из этой клоаки. Гарри и сам захотел как можно быстрее покинуть это место, и уже развернулся и направился к двери, не имея никакого желания помогать этой особе, как вдруг услышал детский плач, который раздавался из другой комнатенки, служившей кухней. Поттер с недоумением посмотрел на женщину и та, уловив его немой вопрос, усмехнувшись, ответила: – Не обращай внимания, красавчик, это Шон, мой сын, он нам не помешает. Гарри стремительно направился на кухню и увидел мальчика, видимо, только что проснувшегося. Ребенок был очень похож на мать и имел те же черты, что и Брент, и по всей вероятности с годами станет копией своего погибшего старшего брата. Закурив сигарету, женщина вошла следом за Гарри на кухню. – Сколько лет вашему сыну? – пораженно спросил Поттер, присев на корточки перед мальчиком и принялся ладонью вытирать слезы с его щек. – Три года, – выпуская струю дыма, ответила мисс О’Коннер. – Брент не знал, что у него есть брат, – оборачиваясь к ней, произнес Гарри, на что женщина лишь равнодушно пожала плечами. – А твоему дружку вообще на нас насрать, – ответила она. – Сбежал, ублюдок, бросил мамочку одну, а сам, видимо, не хреново устроился в Лондоне, да, красавчик? Он оставил меня в этой ебаной дыре, и ни разу даже не вспомнил, что у него есть мамочка, а ведь мог бы прислать хоть сраную сотню фунтов. – Брент мертв, – жестко произнес Гарри, с неприязнью взглянув на шлюху, к которой не испытывал никакой жалости. Все его мысли сейчас занимал трехлетний Шон О’Коннер, которого через несколько лет может постигнуть такая же участь, что и старшего брата, если мать еще доживет до того времени, а не загнется от передоза. – Мертв? – слегка разочарованно переспросила женщина, которая, видимо, уже рассчитывала на то, что сумеет потребовать от работающего в Лондоне сына свою долю. – Да, мертв, – отчеканил Поттер. – Его заразили сифилисом, а потом убили. Женщина глубоко затянулась и выпустила струю дыма, а потом снова пожала плечами. – Не повезло мальчишке. – Я искал вас, мисс О’Коннер. В морге мне не выдавали его тело для погребения, забрать его могли только близкие родственники, но тогда я не смог вас найти. – А зачем же я тебе сейчас понадобилась, детка? – спросила шлюха, сразу же потеряв интерес к разговору, узнав, что вероятный источник дохода, ее старший сын, мертв. – Я хочу, чтобы вы поехали со мной, – задумчиво глядя на ребенка, произнес Поттер. – Я оплачу ваш перелет и проживание в Лондоне. Я буду содержать вас и Шона. Я готов оказать финансовую помощь семье друга, которому не мог помочь тогда, когда он в этом нуждался. – Хочешь денег нам дать, красавчик? – переспросила мисс О’Коннер, и в ее голосе снова появилась заинтересованность. – А почему я должна тебе верить, детка? А может быть ты ебаный легавый из Отдела нравов, а? – А я похож на легавого? – закуривая, поинтересовался Поттер. – Вообще–то нет, но ты какой–то странный, может ты извращенец? Сейчас этих уродов много развелось. – Я хочу помочь. Не вам, мисс О’Коннер, вы вызываете у меня отвращение. Я хочу помочь Шону. Я не допущу, чтобы через несколько лет вы продали его кому–нибудь из клиентов, как это сделали с Брентом, когда ему было одиннадцать лет. Мисс О’Коннер зло прищурилась и выпустила струю дыма в лицо Поттера. – Мне плевать, если ты, блядь, сдохнешь завтра от передоза, но судьба этого ребенка мне уже не безразлична, – процедил бывший гриффиндорец. – Думаю, если бы Брент знал, что у него есть брат, он присылал бы деньги. Твой сын работал в элитном борделе и был мальчиком самого хозяина, а потом работал на панели в Сохо и имел хороший доход от проституции и продажи крэка. Новость о том, что Брент работал в элитном борделе, произвела должное впечатление на мисс Коннер. – Значит, ты тоже при деньгах, красавчик? – снова призывно улыбаясь, так, как это умеют только профессиональные шлюхи, поинтересовалась женщина. – Имеешь богатенького папика? – Типа того, – процедил Поттер. – В Лондоне я буду оплачивать ваше жилье и расходы, и тебе не придется больше выходить на панель. – Ты что, добренький волшебник, да, детка? – рассмеялась шлюха. – Добрый волшебник Гарри, – криво усмехнулся Поттер. – Но я не творю чудеса бескорыстно. Есть два условия – ты завяжешь с героином и я стану опекуном Шона. – Пошел на хрен, мудак… ты не понимаешь… – хрипло произнесла мисс О’Коннер. Поттер стремительно подошел к ней, схватил за горло, прижал женщину к обшарпанной стене и, сдавив ладонь, принялся душить. Шлюха захрипела и попыталась вырваться, но Гарри крепко держал ее, продолжая безжалостно сжимать руку. – Слушай внимательно, мразь! Совсем недавно я сам мог сдохнуть от передоза, потому что после смерти Брента плотно сидел на крэке и работал за дозу. Но я справился с этим дерьмом. Сейчас я могу помочь тебе. В Лондоне есть клиника, где таким, как ты, оказывают реальную помощь. Там работают лучшие наркологи в городе. Я позаботился об этом. Эта клиника названа в память о моем друге и твоем сыне. Женщина продолжала хрипеть и делать слабые попытки вырваться из захвата этого психа, и когда она была на грани потери сознания, Поттер разжал руку. Шлюха медленно сползла по стене и как сломанная кукла опустилась на грязный пол. Гарри подошел к ребенку, взял плачущего малыша на руки и направился на выход. Перед самой дверью он обернулся и произнес: – Я буду ждать в такси. Переоденься и спускайся, мы вылетаем в Лондон первым же рейсом. Если надумаешь выебываться, оставайся в этой жопе, мне похуй, выбор за тобой. Шон полетит со мной, и больше ты его никогда не увидишь. Я заберу ребенка, и ты ничего не сможешь сделать, – добавил Поттер, глядя на сидящую на полу шлюху, и покинул убогую квартиру на окраине Дублина, одну из клоак, в которой его другу Бренту О’Коннеру пришлось провести детство. Спустя несколько часов самолет заходил на посадку в Хитроу, а в аэропорту их уже ждал автомобиль. В самолете у матери Брента началась ломка и сразу же после приземления ее увезли в клинику, владельцем которой был Гарри, и которая была создана им в память о Бренте и названа его именем. На протяжении нескольких месяцев мисс О’Коннер лечилась от героиновой зависимости, однако мать–наркоманка имела возможность видеть своего ребенка. Гарри сдержал обещание, приобрел в Лондоне небольшую, но уютную квартиру, в которой смогла поселиться мать Брента, когда покинула клинику, пройдя полный курс реабилитации. Женщина подписала документы, дающие право Гарри Джеймсу Эвансу стать официальным опекуном Шона Патрика О’Коннера. Бывший гриффиндорец отлично понимал, что он, парень без будущего, вряд ли когда–нибудь обзаведется собственной семьей и детьми, поэтому очень привязался к ребенку, полюбил его как своего собственного сына и теперь старался в любое свободное время заезжать на квартиру мисс О’Коннер, чтобы повидаться с малышом. Поттер открыл счет в банке на имя Шона, куда перевел приличную сумму, которой смог бы воспользоваться мальчик, достигнув своего совершеннолетия. Гарри очень хотел, чтобы Шон осуществил мечту погибшего старшего брата, поступив в один из университетов Лондона. Со временем отношения Гарри с этойОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com