Не-ум - цветы вечности - Страница 23

Два ученика Ачарьи Тулси оставили паству и разоблачили всю извращенность, сексуальную эксплуатацию под именем религии. У Ачарьи Тулси было более тысячи семисот монахов и вдвое больше монашек.

Это огромная община монахов и монашек, а разоблачения этих двоих - а потом присоединились и другие - открыли все разновидности извращений: гомосексуализм, гетеросексуализм, обращение с монашками почти как с проститутками. Монахи либо гетеросексуальны и эксплуатируют монашек, либо гомосексуальны. А они все принимали обет безбрачия!

Ачарья Тулси пытался через правительство добиться запрета на книгу. Но издатель очень настаивал и был готов подать в суд на правительство. Видя ситуацию и то, что оказаться в суде означало бы еще больше разоблачений, еще больше грязи, Ачарья Тулси прекратил действовать. Книги были опубликованы.

Один из этих монахов, Сатиш Кумар, приходил ко мне, когда покинул лагерь Ачарьи Тулси, полагая, что я всегда был против Ачарьи Тулси и всей его философии. Но я сказал ему: «Дело не в этом, я не воспользуюсь ситуацией, так как, по-моему, это не проблема Ачарьи Тулси. Вот как столетиями мы занимались симптомами, никогда не двигаясь глубоко к корням». Ачарья Тулси не виноват. Не виноваты также его монахи . Виновны прежние века - пока проповедовалось безбрачие - были сексуальные извращения. Мне хочется, чтобы Ачарья Тулси набрался смелости и скорее открылся, чем пытался скрывать. Это не его вина, это вина общества, которое навязывает своим монахам и монашкам противоестественные вещи вроде безбрачия.

Я буду поддерживать Ачарью Тулси. Я всегда готов к Непопулярному вызову! Но он должен набраться смелости Разумеется, он лишится уважения, но лучше потерять ваше уважение, чем утратить истину. Все эти монахи — джайны или индуисты, христиане или другая религия - жили в глубоком лицемерии испокон веков, и они напуганы, что если выскажут истину, то они потеряют престиж. Никто не станет уважать их истину. Это удивительное общество. Каждый говорит об истине и уважении к истине, но попробуйте единственную истину, и вы увидите, как вы осуждены, а ваша истина искажена.

Но есть только две возможности для Ачарьи Тулси и его монахов и монашек: либо остаться в древнем лицемерии, либо выйти и заявить ясно: «Это не наша вина. традиции, религии, которая навязала нам нечто противоестественное». А всякий раз, когда что-то противоестественно, извращение бывает обязательно.

Но довольно странно, каждый против Ачарьи Тулси, но не против безбрачия. А вина в идее безбрачия, а не в Тулси, каком-то другом шанкарачарье или папе. Неважно кто этот человек: проблема в том, каким образом общество помогает ему быть противоественным, уважает его, если он становится противоественным. Тогда вы искажаете его истинное существо. А получать уважение люди и; быть святыми люди готовы. Но через заднюю дверь г от времени вы будете видеть тех же святых в невообразимых для вас ситуациях. Проблема в том, что святой старается сохранить уважение, а общество, которое следует за ним, тоже старается скрыть все извращения, ведь если всех святых, которым она поклонялись, разоблачить, это будет деградацией их религии и их респектабельности тоже. Поэтому оба общества - организованная религия и противоестественные, извращенные лицемеры - всегда держатся вместе, чтобы защищать противоестественный образ жизни.

Хорошо, что Ачарья Тулси разоблачен, но я не считаю это его виной. Его посвятили в духовный сан, когда ему было только четырнадцать лет. Ну что понимает четырнадцатилетний в безбрачии? Все, что он понимает, это то, что все общество почитает его, они носят его на руках; его собственные старшие касаются его стоп. Не только он становится героем, с ним и его семья тоже становится святой.

Вот обращенный четырнадцатилетний ребенок — вы думаете, что он будет в состоянии оставаться противоестественным всю жизнь? Это станет таким мучением и кошмаром. Ему придется находить какое-то решение таким образом, что его респектабельность остается, а все, что он делает, делается в темноте. Но время от времени кто-то выходит и разоблачает это - должен. Сатиш Кумар, когда он пришел увидеть меня в 1960 году, был молодым человеком потрясающего огня, и он поведал мне историю, которая случилась с ним, — все виды сексуального извращения. Он стал так уродлив в своих собственных глазах. Он говорил: «Я шел туда искать истину, а мною пользуются и злоупотребляют всеми возможными способами».

Вы поразитесь, узнав то, что монашками пользовались сексуально, а когда они старились, ачарья в джайнизме имел власть приказать им совершить самоубийство. Разумеется, это носит прекрасное религиозное наименование, его не называют самоубийством. Но просто от переименования вещи не меняются. Это названо сантхарой, а сантхара означает умирание через пост - медленный вид мучительной смерти.

Когда женщина становится слишком старой и флиртовать с ней теперь бесполезно - ее использовали полностью, у нее нет другого назначения, - ей приказывают совершить самоубийство через пост. И она обязана следовать приказу повиновение - грех. Но все это человечество, похоже, так спит, что никто не вдвигаться к корням. А все совершенно ясно: без мозговой хирургии вам не удастся соблюсти безбрачие, если вы не рождены импотентом. Но понятно ли вам? Делал хоть какой-то импотент любой мировой вклад испокон веков? В живопись, поэзию, песню, музыку, танец? Есть ли хоть какой-то импотент на свете за всю историю человека, который сделал какой-нибудь вклад?

Фактически все творения являются частью сексуальной энергии. Сексуальная энергия — это не что иное, как созидающая сила. Если она может производить новую жизнь, она может производить миллионы вещей. Все творческие люди сексуальны; только у посредственных людей средняя сексуальность. Вот отчего великие поэты не могут оставаться с одной женщиной, великие художники не могут оставаться с одной женщиной. У них столько чувствительности, столько восприимчивости, что этого одного довольно. Удваивать глупо. Но одно определенно: то, что даже если вы отрежете гениталии... что и делалось; в России до революции была такая христианская секта, где отрезали гениталии. И человека, который отрезал свои гениталии, воспринимали как великого святого. Бедные женщины, не находившие, что отрезать, начали отрезать свои груди, и их тоже почитали как великих святых.