Не та девушка (СИ) - Страница 7

— Все блюда превосходны, но в особенности я бы рекомендовал копченую медвежатину. Разреши за тобой поухаживать!

Он смотрит вопросительно, ожидая ответа. Замечаю, как взгляды Фрёдов в одинаковом смятении устремляются ко мне. Внимание гостя к моей персоне их не на шутку настораживает, да и мне тоже не по себе. С чего бы богатому щеголю выделять невзрачную простушку?

Мне вдруг приходит в голову, что он пытается сыграть роль благородного сира, покровителя слабых. Наверно, так он набивает себе цену перед хозяином замка и его дочерью.

Эта мысль неприятна. Ведь если я угадала, значит, меня не только Гретта использует в корыстных целях, но и гость тоже.

Попросту говоря, мной сейчас пользуются все, кому не лень.

Чуть резче, чем следует, заявляю:

— Я не голодна, благодарю. Но, возможно, Гретта не отказалась бы от медвежатины?

— Что же лишило тебя аппетита? — продолжает выпытывать франт, игнорируя мою попытку изменить объект его интереса.

— Возможно, слишком сытный завтрак… Пожалуй, я все же попробую медвежатину, — собираюсь положить себе немного мяса с блюда, стоящего неподалеку от меня, чтобы от меня отстали. Молодой человек огибает стол, ловко подскакивает ко мне и нагибается надо мной к блюду, обдавая флером изысканного парфюма.

— Позволь мне выбрать тебе лучшие куски.

Пока он подкладывает мне в тарелку куски пожирнее, я лихорадочно размышляю. Прилагаю колоссальные усилия, чтобы выглядеть при этом бесстрастно и ничем не выдать подступающую панику. К чему все эти реверансы? Что он замышляет? Может, это такая уловка?

Мои одноклассницы перед сном шептались о всяком… Порой, влюбляясь в девушку, мужчины принимаются ухаживать за ее подругой, чтобы сильнее заинтересовать объект своих чувств. Приемчик, конечно, странный и с душком, но по уверениям девушек, чрезвычайно действенный и популярный!

Сир Крёз, щедро навалив мне горку медвежатины, — наверно, исходя из собственных аппетитов — снова усаживается на свое место и задумчиво произносит:

— Я слышал, сир Фрёд, ты собираешься выдать замуж свою дочь.

— Ты верно слышал, — с энтузиазмом отзывается отчим. Его дыхание сбивается от волнения. Одновременно у отца и дочери лица расплываются в широкой улыбке. Наконец-то, разговор зашел на тему, ради которой и затевался обед! Сир Фрёд принимается взахлеб нахваливать доченьку, не скупясь на ложь:

— У Гретты отбоя нет от женихов уже год, с тех пор, как ей стукнуло восемнадцать. Но мы не торопимся. Да, да, не торопимся! Ждем того самого. Чтобы любовь и уважение… Чтобы достаток в семье…

— Поздравляю! Много женихов — это возможность выбрать достойную партию, — отвечает гость, ловко пряча за вежливой улыбкой насмешку. Похоже, блеф хозяина не остался для него незамеченным. — Но уважил ли ты древний обычай наших предков?

— О чем ты говоришь? Какой обычай ты имеешь в виду?

— Прежде, чем выдавать младшую дочь, хороший отец выдает замуж старшую.

Я в растерянности. Куда он клонит? У отчима ведь только одна дочь! Сир Крёз, поглядев на наше единодушное удивление, добавляет:

— После женитьбы на сире Альмире ваши дочери формально стали общими. Твоей старшей дочерью теперь считается Ханна. Поэтому, в первую очередь, ты должен найти мужа для Ханны.

После этого заявления на секунду теряю дар речи. И, похоже, не я одна. У обоих Фрёдов вытягиваются лица и глаза округляются, как у ночных филинов.

Бес их всех подери!

Я надеялась тихонечко отсидеться в стороне, а теперь придется самой за всех отдуваться!

Так. Получается, чтобы Гретта обручилась, я должна ее обогнать. У меня уже должен быть жених. Жених, жених, жених…

Внезапно разрозненные кусочки картинки встают на свое место, и я заявляю гостю:

— В этом доме почитают древние традиции, сир. У меня уже есть жених и мы почти… женаты.

— И кто же этот почти счастливчик? — интересуется гость, недовольно нахмурившись.

— Его зовут Хродгейр, — и добавляю, — он полукровка.

— Полукровка… Но почему? — удивляется сир Крёз. Он, как ни странно, упорно отказывается меня записывать в сумасшедшие. Пытается найти толику нормального в моей аномалии.

— Почему нет? Он сильный, умный, с твердыми принципами, — бормочу, пожимая плечами. По инерции продолжаю думать: и правда, почему он? Почему я так отчаянно хочу помочь ему?

Мне понравилось, что он не сдал старика Скули, даже не попытавшись тем самым спасти свою шкуру. Он не кричал под пытками, и не ныл перед лицом смерти. Не прогнулся перед отчимом, хотя унижением мог бы выклянчить себе прощение.

А еще… Я чувствую в нем загадку. Он интересен мне, как хорошая книга, полная острых ощущений, опасностей и ярких эмоций. Редкий экземпляр. Штучный…

— Взгляните, какое мечтательное выражение появляется у Ханны, когда она думает о своем женихе, — язвительно улыбается Гретта. Я срочно стираю с лица налет всякой мечтательности и возвращаю шпильку:

— Уверена, ты будешь такой же, когда обручишься со своим избранником.

После этого гость отчего-то замолкает, и весь остаток обеда никому не удается его разговорить. Выразительной мимикой сир Крёз не страдает, поэтому считать что-либо по его внешности очень непросто.

В отчаянной попытке привлечь его внимание к Гретте я рассказываю о ее детских шалостях, услышанных когда-то от Ингвер, но все напрасно. Ничего из сказанного не помогает увлечь его в беседу.

Если так пойдут дела и дальше, то потенциальный жених ускользнет у Гретты из пальцев. Тогда у Хродгейра не останется шансов выжить.

Мне кажется, от жары и переживаний я нахожусь на грани обморока. Перед глазами то и дело проплывает туман, застилающий окружающие лица, а голова внезапно становится невесомой, как пух. Каким-то чудом, прихожу в себя под тяжелыми, пытливыми взглядами гостя.

Они, как якорь, заземляют меня в реальность и возвращают к главной цели обеда.

Когда мы выходим прощаться на крыльцо, лица у принимающей стороны напоминают осужденных перед казнью. Неужели мы зря старались? Неужели его так и не заинтересовала Гретта?

Лишь в самом конце, уже находясь одной ногой в карете, сир Крёз вместо прощания произносит:

— На следующей неделе мне придется отлучиться из города. Буду рад, если ваше семейство почтит меня своим визитом через две недели. Ханна, я приглашаю твоего жениха тоже. Непременно жду вас обоих!

— Благодарю за приглашение… — я растерянно оглядываюсь на отчима.

И что ответить на такое? Правда вряд ли будет уместна… Если Хродгейр переживет сегодняшний день и если он согласится изображать моего жениха, то мы, конечно же, прибудем вместе на званый обед.

— Это большая, просто огромная честь для всех нас, но видишь ли… Жених Ханны очень, очень занят, — находится сир Барди. — Вряд ли он сумеет…

— Едва ли он откажет в визите первому советнику Его Королевского Высочества, — хмурится сир Крёз. — Отвергнув приглашение первого советника, он нанесет личное оскорбление королю. Такое король не забывает.

— В таком случае он несомненно придет, — поспешно заявляет сир Фрёд, хватаясь за платок и вытирая блестящий испариной лоб.

Когда гость залезает в карету и возница подстегивает лошадей, я лихорадочно пытаюсь подытожить текущее положение дел.

Сестра обещала, если сир Крёз захочет прийти к нам еще раз или пригласит с ответным визитом, полукровка не отправится к свиньям. Нас только что пригласили. Значит, он в безопасности?

Как только экипаж скрывается из виду, отчим разворачивается ко мне. Лицо его искажается в страшную, гневную маску, и он орет, потрясая кулаками у меня перед носом:

— Ты еще здесь?! Иди лечи его, своего никчемного женишка! Если он умрет, клянусь самим Мехксином, я тебя сотру в порошок! В пыль! Запру в подвал на ближайший год! Да ты понимаешь, что ты со мной только что сделала? Зарезала без ножа, опозорила на весь двор! Мой будущий зять — слуга, полукровка… О боги… Полукровка!