Не стану второй женой (СИ) - Страница 68

Самое необходимое – это любящее сердце.

Восточные мудрости (Б.Г. Шакьямуни)

Искоса я наблюдала за Эмре, который в полной задумчивости смотрел в окно. Он не проронил ни слова после того откровения, которое я ему выдала. Просто пошел вперед и когда машина с водителем подъехала, указал рукой, что нужно садиться.

Я села. Сказала наш адрес. Не стала противиться. Что либо ему говорить. Все было написано на его лице. Я будто бы ощущала, как с петель слетали все его эмоции.

Ему было больно. Это невозможно было не прочувствовать. Искры напряжения летали в воздухе и буквально лишали доступа к кислороду.

Удивительно, мне казалось, что за этот год я успела проработать все неправильные установки, повзрослеть в конце концов и многое осознать. Но этого, к сожалению недостаточно для того, чтобы проникнуть в голову человека и понять о чем он думает.

Или хотя бы попробовать.

Не знаю. Сейчас я жалею лишь о том, что не рассказала ему обо всем как можно раньше. Чтобы избежать этого неловкого до ужаса разговора. Избежать вины, которая гложет сию секунду и давит на шею, как узел.

Не так я должна была ему рассказать о ребенке.

Не так...

Впрочем, уже неважно. Он сделал свои выводы и все прекрасно расслышал, а теперь желает увидеть дочь своими глазами.

Внезапно Эмре откидывается на спинку сиденья и переводит взгляд на меня.

Такой пронзительный. Яркий, что хочется зажмуриться. Он смотрит на меня так, будто пытается разведать все сокровенные тайны, которые только могли бы быть и в тоже время дать понять, что ему нелегко.

В нем слишком много боли и горечи, которую начинаешь чувствовать на языке.

В моих глазах же прослеживается растерянность и страх, который вспарывает остатки нервов.

Наши переглядки длятся невыносимо и мучительно долго. И только лишь когда автомобиль останавливается возле моего подъезда, мы отворачиваемся по разные стороны, чтобы выйти из салона.

На улице, холодный воздух ударяет в голову. Немного остужает. Становится чуть легче, как дышать, так и находиться рядом, хотя обстановка невыносимая.

Доводящая до агонии изнутри.

— Бабушка Ясемин здесь. Она следит за дочкой. Ей обо всем известно, — поясняю я, открывая входную дверь.

На его лице два пластыря, которые совершенно выбиваются из общей картины. Но это неважно. Важно то,что через несколько минут состоится их встреча.

Отца и дочери.

На самом деле, мне не сколько страшно, а сколько тяжело видеть нас. Таких сломленных, раненых. Где-то даже чужих.

Все карты раскрыты. Но горечь никак не отпускает.

Очевидно это не то, что он ожидал услышать после того, как вышел из больницы.

Но другой правды для него у меня нет.

Бабушка Ясемин встречает нас у порога.

— Эмре? — удивленно произносит она. — Здравствуй! Давно не виделись. Нихан даже не сказала, что вы приедете вместе. Как самочувствие?

— Здравствуйте, — он кивает, мельком рассматривая нашу квартиру. — Мне уже лучше. Все благодаря Нихан.

Я улыбаюсь, поддерживая беседу, хотя хочется, как в детстве спрятаться под одеяло и не высовываться, чтобы никто не нашел.

Но выбора нет. Мне нужно просто пережить этот день. Просто понять его намерения, а затем думать, что делать дальше.

— Дениз капризничала. Я ее покормила, но кажется она просто хочет спать.

— Наверняка.

— Эмре, проходи, — кажется даже бабушка Ясемин чувствует себя здесь неловко, — а я, пожалуй, уйду ненадолго. Оставлю вас наедине.

Когда дверь за ней закрывается, квартиру тут же оглушает громкий возглас дочери.

Я тут же подрываюсь с места. Несусь к ней, совершенно позабыв о том, что за всем этим наблюдает Эмре.

Он подходит к нам ровно в тот момент, когда я аккуратно достав Дениз из кроватки, начинаю ее качать. Однако она никак не успокаивается.

Бывший муж встает позади меня. Дышит в затылок, а затем накрывает мои ладони своими. От этого соприкосновения, табун мурашек проходит по всей спине.

— Дай мне, — повторяет он. — Дай мне ее.

— Я не думаю, что это хорошая идея.

Но кажется Дениз совсем другого мнения, поскольку в следующий момент, она начинает кричать лишь сильнее.

Эмре обходит меня и остановившись напротив, бережно берет ее на руки.

— Тихо, тихо, я сам, — говорит он мне и я отступаю, позволяя отцу своего ребенка в полной мере рассматривать свою дочь.

Он прикасается губами к макушке. Шумно вдыхает молочный детский запах. Прижимает ее ближе, а она в ответ неожиданно смеется. Так, что оглушает пространство небольшой комнаты своим звонким голосом. А затем, тянется маленькими пальчиками к жесткой щетине. Морщится. Снова тянется. С интересом разглядывает его в ответ, словно на уроке биологии. По крупицам собирает строение лица своего отца. Изучает его.

А он в ответ целует каждый пальчик, не переставая с восторгом внимать каждому ее смешку и движению.

Эта картина, представшая перед глазами сводит с ума. Заставляет испытывать спектр всевозможных чувств. От восторга до клинков, сходу вонзающихся в сердце.

Слишком больно видеть то, что могло быть каждый день.

Слишком больно видеть то, сколько было упущено из-за моих обид. Из-за неправильных поступков каждого из нас ...

Привычная броня, выросшая казалось бы за две недели с треском разваливается. Я стою, глотаю ртом воздух, наблюдая за этим таинством.

За тем, как они оба наслаждаются обществом друг друга. За тем, как маленькая девочка приручает грозного на вид мужчину.

Своего отца.

Одним только взглядом парализует. Заставляет улыбаться раз за разом.

А у меня дыхание спирает и сердце в груди подскакивает.

Тыльной ладонью вытираю глаза в которых скопились слезы. Не выдерживаю. Выбегаю из комнаты на воздух.

Дышу. Дышу, заполняя лёгкие кислородом.

Не знаю сколько так стою, держась за перила. Пока пронизывающий холодный ветер треплет мне волосы. Пока со стороны комнат не начинают доносится чьи-то шаги.

И каждый шаг отбивает в груди новым приступом тахикардии.

— Она уснула.

Кивнув, улавливаю носом его присутствие совсем рядом с собой.

— Знаешь, — начинаю было, шмыгая носом, растирая замерзшие руки. — Почти каждую ночь Дениз спит со мной. Наверное потому что мне так легче осознавать, что тебя нет рядом. Она особенная. В ней есть все, чего не хватает в нас. Во мне. Эмре, я хотела убежать от тебя. Но от себя невозможно. Скажи, ты хочешь забрать ее у меня? Хочешь забрать Дениз?

Крепко зажмуриваюсь, ожидая его ответа.

А затем поворачиваюсь к нему. Слезы градом льются из глаз. Я практически не вижу его лица. Только силуэт. Он заполняет все одним лишь собой.

— Не плачь. Не нужно. Я бы мог сделать это, Нихан, — чувствую, как его ладони касаются моих век. Начинают вытирать влагу, скопившуюся под глазами. — Мог. Но я буду полным ничтожеством, если отберу у любящей матери ее ребенка.

— Но ведь я сделала тоже самое.

— Не тоже, — он берет мое лицо в ладони. Заглядывает прямо в глаза. — Совсем не то. Я бы мог быть воскресным отцом. Приходить раз в неделю. Либо вовсе сделать то, о чем ты сейчас думаешь. Я же, предлагаю другой исход.

— Какой? — вдыхаю аромат его духов.

Он вдруг разворачивает меня так, что я оказываюсь прижата к перилам. Спиной к нему. Эмре становится позади меня. Склоняется к уху.

— Видишь ту вышку, — он указывает на один из небоскребов, расположенных в самом центре столицы. — Я снял там квартиру буквально сразу же по приезду. Но вскоре понял, что в ней совсем неуютно, если я собираюсь перевезти туда тебя... — задумчиво произнес он, а я с силой прикусила губу, — и тогда я задумался над тем, что получается у меня больше всего. Выстроил концепцию, нашел инвесторов. Начал создавать свой дом, который бы устроил меня по всем фронтам. Именно таким, каким вижу его я. Таким, каким должен быть семейный дом. Он находится недалеко от этой вышки. Там будет замечательная детская площадка. Там, я хочу начать все сначала, Нихан.