Не споткнись о Полярный круг - Страница 17

Обращаясь в Совет Министров и ЦК партии, я долго упорно и внимательно изучал Право Советского гражданина — могу ли я побеспокоить ниже описанным делом такой высокий орган Правительства и Партии. Не мелочным ли вопросом хочу потревожить его? Ставил также вопрос — может быть, возможно обойтись менее компетентными организациями, к которым, кстати, я уже обращался? И на все эти вопросы выходил один ответ — да, этот вопрос достоин, чтобы его обсудил Совет Министров и ЦК партии.

Что же касается попутного- обращения к Министру МВД, оно называется ходатайством перед Вами о передачи этого дела (0 Серебряной Горе) этому Министерству.

При чтении этого заявления, прошу Совет Министров и Щ партии и Министра МВД РСФСР извинить меня за простой, демократический способ изложения этого дела, отчего отнюдь кое уважение к Совету Министров и ЦК партии и Министру МВД не уменьшится, а увеличится.

1-го мая 1960 г. я обратился с заявлением к т. Буденому и Антропову, каковое при сем прилагаю, прошу с ним ознакомиться, ибо повторение удлинит изложение. В нем читается и чувствуется, что к т. Буденому я обратился в отчаянии, что гибнет большое государственное дело, а именно:

В 1930 году эвенки (ламуты) рода дехлянки, после совещания в тундре с их друзьями и хозяевами страны — чукчами, решили в виде таньпуку (традиционный подарок) сделать сообщение о серебряной горе советскому правительству, из которой они заплатили ясак правительству Александра III. Сообщение они решили сделать через меня. Я, учитывая патриотичность и важность их поступка, буквально не изменяя, сохраняя образность их выражений, дал такую телеграмму;

«Москва ВСНХ Геологический отдел начальнику Сыромолотову — Ламут Костя Дехлянки сообщает, что на водоразделе Ччауна и Сухого Анюя стоит гора на краю лесов Советского Союза всюду режится ножом, внутри яркий металлический блеск, по удельному весу тяжелая, по бокам горы свисают на подобие льда окись кристала, на верху горы озеро, заплывшее этой окисью, которое на солнце и огне не тают значит, они делали опыты над этими минералами). Высота горы 150–200 аршин, стоит на реке Поповда, название Пилькурты Нейка, что означает „мягкая или загадочно нетающая гора“».

Следовала моя подпись и дата — октябрь 1930 г… Но главное было, что подлинность, правдивость удостоверял Уполномоченный НКВД Чукотки т. КОРЖ. Приблизительно через месяц — полтора красноармейцы пограничного отряда, из которых, если я не ошибаюсь, бал по фамииии ЗОРИН, разыскали меня в тундре и вручили мне ответ.

«Москва ВСНХ-зав. Лесозаготовками УВАРОВУ — Достаньте образцы за наш счет. Подпись начальник геологоотдела Сыромолотов.

Вот краткое содержание этого дела.

После обращения к ряду организаций по этому делу, всюду встречал тормозящие, бюрократические отписки, я решил обратиться к т. Буденному и т. Антропову за помощью, но здесь дело имело плачевные результаты. И вот почему: Референт т. Будённого, на которого я возлагал большие надежды, суть моей просьбы т. Буденному не сообщил, послал мое заявление в министерство геологии, на которое я жаловался.

Так, к моему заявлению, несмотря на то, что правдивость о серебряной горе подтверждается древним актом и изумительно совпадает с патриотическим сообщением эвенков и, чукчей об этой горе, сообщивших об этом 30 лет тому назад. К заявлению моему отнеслись наплевательски, буквально мое заявление Антропов и Ерофеев высмеяли и послали для мебельного украшения на Баррикадную, 8 в Министерство геологии РСФСР.

Какие доказательства резкого определения действий этих лиц?

В своем заявлении к Антропову я просил ответить мне лично о мерах, которое он примет по моему предложению для скорейшего обнаружения серебряной горы. Быть может я, недостаточно литературно выразился, я же хотел, чтобы ознакомились со столь огромным государственным делом. Но ни Антропов, ни Ерофеев, с делом не ознакомились, ничего мне не ответили, будто их подписи нужны для моей коллекции автографов великих революционеров, Их ответмне нужен был для большого народного дела. А вместо этого прислали мне шпаргалку, копирую:

Ваше заявление отправлено на Баррикадную 8 с резолюцией Зам. Министра» тов. Ерофеева.

Я был бы рад, если бы мое заявление разобрал Зам. Министра, не обязательно Антропов, но сообщите содержание резолюции и какие приняты меры по моему делу.

В тюрьме заключенный подает заявление и даже там ему сообщают резолюцию начальника. Союзное Министерство хотя бы придерживалось правила тюремного режима к моему заявлению.

Министерство геологии РСФСР логически поступило с моим заявлением ещё хуже, а как же, нужно угодить высшему начальству. Копирую их ответ:

«Ваше заявление отослано в Северо-Восток отделение»

Не сообщив мне адреса не то, что резолюции.

И над чем издеваются — над величайшим в мире богатством, подтвержденное, к тому же, древним актом. Достоверность его равна письму Запорожских казаков — турецкому султану, найденного, как и этот акт в древних архивах.

Восток бюро наполняя роль почтальона — не больше, передал мое заявление зав. Магаданским Рай ГРУ Аникееву — главному тормозному розысков этой горы, рак тормозному товарного поезда.

До находки древнего акта, он буквально издевался над заявлением чукчев-эвенков, мол это невежественные люди (дикари), что им верить нельзя. Находка акта его ошеломила, в первую очередь, он старался скрыть его содержание от меня. Присмирев под давлением правоподобности акта, чего доброго честно приняться за розыски этой горы, но узнав, что в Союзном Министерстве отнеслись к моему заявлению наплевательски он, как опытный телеграфист, который ив точек и тире азбуки Морзе слагает фразы полного глубокого смысла, так и он пренебрежительным отношением Антропова и Ерофеева усмотрел скрытый сигнал — продолжать байкот розыска серебряной горы. Он пишет в ответ на Баррикадную,8 Министру геологии:

«…. Уваров написал 8 заявлений по этому поводу».

(следует понять так — пусть напишет хотя и 50, но все равно я на них чихать хочу).

Пишет далее:

«Всем его заявлениям на предполагаемую серебряную гору» (Нильхуэрты Нейку), даже после опубликования древнего акта он все равно кричит разорганизаторски — предполагаемая.

Дальше он пишет:

«Уделено максимум внимания теми организациями, которые работают вблизи этого района.

Прошу Совет Министров и Щ партии обратить внимание на эту акробатическую фразу:

„Вблизи этого района“, а в этот район, где стоит Пильхуэрти Нейка послать нельзя.

И так все „вблизи“ с 30 года по 1961 год.

Дальше Аникеев пишет:

„Все водораздельное пространство Анюй и Чаун охвачены полностью геологическими съемками, нигде на этой территории не установлено серебренного оруденения, заслуживающего внимания“, прошу вдуматься в эту хитро — скользящую фразу, что это или же совершенно нет серебра или же очень мало. Понять нельзя. Вот этого то им и нужно, чтобы никто не понял.

Если найдено очень мало, то в этой необитаемой местности, которая 11 месяцев лежит под снегом, можно обнаружить при тщательном обследовании серебро в огромном количестве, не устраивает. Поэтому и придумана скользящая фраза.

Так Чичиков говорил Собакевичу: Продайте мне не существующие души, а мертвые души, он избегал говорить.

Дальше он пишет:

„Летом 1960 г. специально с целью поисков серебряной руды Чаунссим Рай ГРУ будет организован заверочный отряд“.

Это явная ложь. Фактически он так сделал. Все подозрительные заявки свалил как хлам в одну кучу и поручил на этой бракованной продукции выбрать геологу Манякину, что-либо подходящее. В ятом хламе оказаласв и патриотическая заявка чукчи и эвенки.

Копирую отношение геолога Манякина ко мне:;