Не спать (СИ) - Страница 6

— Разбились по парам, — крикнул Брок, поднимаясь. — Сиротка, ты пока смотришь. Роллинз, ты со мной.

Джек только порадовался, что его не пихнули в ринг. Нет, он что-то умел… три года назад. Не с Люсиндой же ему было спарринговать! Хотя если бы он знал, что так обернется, поспарринговал бы и с Люсиндой.

Брок был великолепен в драке. Сильный, быстрый, ловкий, яростный, мощный. Джек любовался им. Хотелось быть таким, как он.

Роллинз сполз с ринга, хлопнув по ладони Таузига, и развалился рядом с Джеком. Брок же, раскатывая второго противника, исподволь наблюдал за новичками. И если вчерашние двое, кого он самолично отобрал, немного дичились и старались держаться подальше от с интересом поглядывающих на них бойцов, то с Сироткой дела обстояли совсем по-другому — «страйковцы» будто бы знали уже его, нисколько не понижая голосов, не оглядываясь, даже молчун Роллинз уселся рядом и завел разговор.

— На рождественскую вечеринку идёшь? — спросил Роллинз, выхлебав половину бутылки воды.

— Иду. Напомни, по сколько скидываемся, — попросил Джек.

Он знал, что говорит с четко выраженным британским акцентом. Он отчетливо слышал американское произношение вокруг. Но, казалось, его акцент не то что никого не напрягал — его вообще не замечали.

— Полторы сотни. Отмечаем на квартире у командира, как и всегда и, это, ты костюм не забудь. А то Мэй расстраивать может только самоубийца. Женщины страшные существа, — ответил Роллинз, растянув губы в кривой улыбке, и поднялся.

Брок ещё пару часов гонял бойцов по залу, выжимая из них все соки, кое-где придерживая Сиротку. Он, конечно, уважал упрямство, но ничего хорошего не было в том, если он убьётся в первый же день. Зимнего расстраивать не хотелось.

— Так, — Брок хлопнул в ладоши. — Обед и на стрельбище. Барнс, задержись.

Зайдя в кабинет, Брок врубил вытяжку и закурил. Джек вытянулся перед ним по стойке «смирно». Кабинет многое говорит о руководителе, но кабинет Рамлоу почти ничего не добавил к уже сложившемуся у Джека представлению о командире.

Натруженные мышцы ныли, но это была хорошая боль. Она значила, что Джек жив и на свободе.

— Значит так, — Брок сел на край стола. — То, что ты боец, я вижу, но форма потеряна, и давно. Откуда тебя вытянул Зимний, спрашивать не буду, мне твоя история ни к чему, но ты на боевых операциях сможешь выкладываться как любой из моих ребят? Тебя не придётся тащить на себе? Не сможешь, хотя по роже вижу, что сдохнешь, а помощи не попросишь. Пока я лишаю тебя свободного времени по вечерам, будешь приходить сюда и тренироваться. Сам тебя поднатаскаю. Как понял?

— Понял, командир, — сказал Джек. — Сам этого хочу.

Брок удивлённо вскинул брови и хмыкнул:

— Может ещё и сработаемся. Свободен.

Все свободное время Джек проводил в зале. На чтение гелвуйских новостей он отводил себе час перед сном. Но очень скоро оно превратилось в неважную привычку. Гильбоа становилась все дальше и дальше, обращаясь в морок, в полузабытый сон.

Каждую ночь приходил Зимний Солдат. О чем-то спрашивал и даже смеялся, когда Джек рассказал ему, как на карнавальную вечеринку в доме Рамлоу оделся одним из гномов Белоснежки — Ворчуном. Была мысль одеться принцем, но Джек отбросил ее.

А еще повадился сниться Рамлоу. Джек ощущал его жесткие руки на своих бедрах, трущийся о задницу твердый член, чувствовал запах его кожи, просыпался и шел в душ дрочить.

***

Брок не понимал сам себя. Вроде бы его и бесил Джек Барнс, страшно бесил, и давно следовало бы на него забить, но он не бросал попытки подтянуть Сиротку если не до своего уровня, то хотя бы поставить на одну ступень с Роллинзом, не соглашаясь на меньшее. А потому Брок гонял Барнса до седьмого пота, иногда самолично дотаскивая его до казарм, сгружал на узкую койку и уходил, чтобы не натворить глупостей.

— Сегодня отдохнём, — протянул Таузиг одним субботним утром.

— Командир поехал по бабам? — донеслось с дальнего стола.

— Да кто его знает, но давно пора. Он не трахается нормально, а ебёт нас.

— Ой, папка узнает, что ты плохим словам младшеньких учишь, — в притворном ужасе округлила глаза Мэй. — Тебя же и выебет, но только в мозг.

Джек крепко сомневался, что Рамлоу поедет по бабам. Его гейдар просто в голос вопил о том, что женщины командира не интересуют совершенно.

Бойцы разбрелись кто куда. Кто-то, из самых послушных, направился в зал тренироваться, несмотря на выходной. Роллинз не спешил покидать столовую, переписывая отчёты и запивая это дело кофе. Мэй усвистала в город. База выдохнула спокойно, не вздрагивая от громкого командного голоса Брока Рамлоу.

Джек отправился в зал тягать железо. Ему было позарез необходимо нарастить мышечную массу, и он занимался этим каждую свободную минуту.

Рамлоу вернулся вечером, взбудораженный и злой. Постоял над Джеком, тягающим гантели, безадресно выругался.

Это всё походило на помешательство или какой-то вселенский заговор — в каждой бляди он видел Джека, будь то мальчик или девочка. Стоило очередному партнёру обернуться через плечо — и у Брока вставало так, что от живота не отогнуть, но виделись одни определённые глаза, губы. И только он надеялся переждать внезапный приступ целибата, так как скоро должны были разморозить Зимнего, страшно не любившего, когда от Брока пахло сексом, а тот чувствовал, что если всё же отпустит себя, то не успокоится, пока не вытрахает из головы это странное наваждение. И тут ещё Сиротка, потный, тяжело дышащий, отложил гантели, встал, потянулся… У Брока внезапно прострелило спину.

— Нахуй так жить, — рявкнул он и умёлся к себе в кабинет, грохнув дверью.

Джек проводил командира взглядом и пожал плечами. Не дали ему, что ли? Неужели нашелся такой идиот?

Джек подумал, что дал бы Рамлоу даже на раскаленных гвоздях, по слюне, стоя у стены, хмыкнул и пошел в душ — дрочить.

Брок уже думал плюнуть на всё и снова подвалить к Берти, но того было всё-таки жаль. Зимний со снайперской точностью вычислял тех, с кем трахался Брок и, скажем так, значительно усложнял им жизнь, а к Берти он уже успел привыкнуть, даже сработаться, научил реагировать адекватно на своё присутствие, а не впадать в панику, как большинство офисных сидельцев, если Брок имел неосторожность заглянуть к ним в кабинет. Хорошо хоть визиты к психологу подошли к концу и Брок был наконец избавлен от рисования домиков/деревьев/уточек, сочинения идеальных сказок и прочей псевдопсихологической ереси. При том эта улыбчивая блондинка дала Броку после первого же сеанса, но секс с ней не приносил ни удовольствия, ни долгожданной разрядки. Весь мир Брока как-то неожиданно сместился в сторону Джека Барнса, который бесил ещё сильнее. Только теперь должен был появиться ещё и Зимний, а значит, придётся забыть и о дрочке на желанного новичка, потому что Джеку проблем не хотелось.

========== 3. ==========

Когда Рамлоу объявил о начале спецоперации, Джек в панике подумал о том, что он еще не в форме, он не справится, он не…

Но вместо того, чтобы объявить посадку в джет, командир сначала запихал Джека, Таузига и Роллинза в лифт — в полном вооружении, даже с гранатами. Лифт спускался ниже самых нижних этажей, Джек даже не знал, что база закопалась так глубоко.

Там, где двери лифта открылись, пахло какой-то химией и было невероятно холодно.

Ещё одна вещь которую Брок отчаянно ненавидел, кроме понедельников, — это моменты, когда Зимний был беспомощен, ненавидел провожать его в «чистилище», ненавидел смотреть в глаза и видеть там то, чего, как в один голос утверждали техники, там быть не могло, ненавидел самого себя за то, что не сумел отстраниться, втрескавшись по уши в безэмоциональное супероружие, у которого в глазах в последние моменты перед заморозкой было столько отчаянного страха. Броку не раз хотелось расшвырять техников, сдернуть Зимнего с треклятого кресла и увести с собой. Но вести было некуда, а потому он провожал в «чистилище», до трескающейся эмали сжимал зубы, слыша страшный нечеловеческий крик, и прикладывал ладонь к стеклу криокамеры, видя последний на несколько месяцев вздох.