Не сказка о птице в неволе (СИ) - Страница 21

Быстрым шагом иду в ванную: я почти уверен, что ее там нет, но все-таки заглядываю внутрь. Комната пуста.

Возвращаюсь к лестнице, спускаюсь вниз. На кухне горит свет, и кривой прямоугольник, сужаясь, стелется по полу. Само собой выходит, что я замедляюсь, стараюсь двигаться бесшумно, и оказываюсь все ниже, различая приглушенный голос Гейла. Прислоняюсь к стене, прячась от глаз охотника и Китнисс: я не сомневаюсь, что она там, с ним.

Сейчас мне безразличны научения отца, что подслушивать – признак слабости. Это мой дом, а Гейл вторгся в него. Все, что я делаю – защищаюсь, а для этого мне нужно знать, что задумал противник.

– …Китнисс, это не выход… Они отправили тебя сюда, списав со счетов…

Хоторн говорит негромко, но уверенно, я улавливаю нетерпение в его голосе.

– …Тебе не обязательно прятаться здесь ото всех… Хочешь, я увезу тебя в Двенадцатый?

Раздается скрип отодвигаемого стула, несколько тяжелых шагов.

– Двенадцатый, Китнисс! Это наш дом, помнишь?

Речь Гейла становится все более жаркой.

– Дистрикт начали восстанавливать, там нужны рабочие руки. Мы можем помогать: я уволюсь из армии, будем трудиться вместе, построим свой дом!

Сжимаю кулаки от злости. Он уговаривает ее сбежать?

– Наш дом, Китнисс! Огромный дом для тебя, меня, младших!.. Прим! Я видел ее на днях, знаешь, она скучает!..

Китнисс издает возмущенный стон, и я вместе с ней. Упоминание ее сестры – запрещенный прием! Больше не могу терпеть: делаю шаг из тьмы, возникая в дверном проеме.

Я шокирован тем, что вижу. Китнисс сидит возле стола, а Хоторн склонился над ней, оперевшись на ручки ее стула. Между ними почти нет расстояния! Я вижу лишь затылок Китнисс, зато хорошо могу рассмотреть лицо соперника. Удивление, сомнение и, наконец, триумф. Он подается вперед, понимая, что Китнисс не знает о моем присутствии, и проводит рукой по ее волосам. Я почти кричу, желая защитить любимую, потому что предвижу, как в следующую секунду она в ужасе отшатнется от охотника. Но ничего не происходит: она остается сидеть на своем месте, даже не попытавшись отстраниться.

Это как удар в спину, когда ты не ждешь нападения. Боль почти физическая. Непроизвольно поднимаю руку, касаясь своей щеки: царапины уже зажили, но в ту ночь я хорошо запомнил, что прикасаться к Китнисс запрещено.

Только вот Хоторну она позволяет.

В его карих глазах усмешка. В моих отчаянье.

Мне хочется сбежать, поджав хвост, и спрятаться где-нибудь, чтобы переосмыслить все, что происходит, но я не успеваю: заметив направленный поверх ее головы взгляд Гейла, Китнисс разворачивается и смотрит прямо на меня. В ее глазах испуг.

«Все правильно, давай, начинай свою игру, Огненная девушка! Покажи, как тебе противны его прикосновения!» – я не узнаю сам себя и не понимаю, откуда во мне столько яда.

Внезапно желание уйти пропадает, сменяясь животным инстинктом борьбы за свою женщину. Китнисс моя, и не надейся, Гейл, что я отдам ее!

Делаю уверенный шаг вперед, за ним еще один. По мере того как я приближаюсь, охотнику ничего не остается, как отступить, вернувшись на свое прежнее место – стул с другой стороны стола. Китнисс сразу же поднимается мне навстречу. Смотрю только на нее, делаю вид, что мы на кухне одни.

– Я проснулся, а тебя нет рядом, – говорю я. – Все в порядке? Пойдем в кровать, Китнисс.

Я знаю, что мои слова звучат двусмысленно, и Китнисс не скрывает доли удивления, зато я отлично вижу, как меняется в лице Хоторн. Не ожидал? Да, охотник, она спит в моей постели! Или я в ее? Не важно! Мы с Китнисс вместе!

– Пойдем?

Китнисс опускает взгляд, скользя им по столу, и украдкой смотрит на Гейла. Он отворачивается, крепко сжав челюсти. Пусть!

Она медлит, но все-таки кивает и, обойдя меня, выходит из кухни, я иду следом. В самый последний момент оборачиваюсь, встречаясь с Гейлом глазами. Он зол, зато я теперь смакую вкус победы. Мы оба знаем, какие планы у второго. Война объявлена. Наш разговор без слов, но мы даем друг другу обещания.

«Я не уйду без нее».

«А я ее не отпущу».

***

Китнисс заходит в спальню, я за ней. Пока она переодевается за ширмой, я откидываю одеяло с ее стороны и жду. Заметив мои действия, Китнисс с сомнением мнется на месте, но я настойчив:

– Ложись. Ночь на дворе, пора спать.

Босыми ногами она шлепает к своему месту и укладывается, вытянув руки вдоль тела. За мгновение я пробегаюсь взглядом по всем изгибам ее тела, подмечаю каждый плавный контур, прикрытый ночной сорочкой, и только после этого накрываю ее одеялом. Заворачиваю в кокон своих надежд.

Китнисс прыскает, внезапно улыбаясь, и до меня не сразу доходит, что она смеется надо мной. Сажусь на краешек кровати рядом с ней и, горько усмехнувшись, смотрю в стену. Мне становится стыдно за свою выходку.

– Ревнивый идиот, да? – спрашиваю я.

Китнисс громко выдыхает, соглашаясь. Мне не смешно.

– Ты позволила ему касаться тебя.

Китнисс недовольно сопит, сдвигаясь выше и садясь на постели. Поворачиваюсь к ней – она качает головой.

«Не позволила».

– Я видел.

Китнисс отводит взгляд. Изучает складки на одеяле.

– И слышал, что он тебе говорил.

Она резко вскидывает на меня глаза, испуганные и беспокойные. И тут я даю слабину: у меня не хватает духу признаться, что я слышал, как Хоторн звал ее с собой в Двенадцатый. Сказать это Китнисс означает сознаться и в своих сомнениях на ее счет. Она не любит такие разговоры, поэтому решаю сказать только часть правды.

– Я слышал, как Гейл говорил про твою сестру…

Китнисс прикрывает глаза.

– Ты скучаешь?

Кивок.

– Китнисс, посмотри на меня.

Она выполняет просьбу, поднимая взгляд серых и очень печальных глаз.

– Ты можешь пригласить ее в гости в любое время. Ты ведь знаешь это, да?

Она не реагирует.

– Китнисс, это твой дом, – обещаю я. – Ты можешь приглашать, кого захочешь!

Она соглашается, а вот мне хочется прикусить себе язык – стоило уточнить, что охотник не входит в число тех, кого я сам готов видеть в этом доме. Но сказанного не воротишь, и, тяжело вздохнув, я встаю, направляясь к своей половине кровати.

Гашу свет, раздеваюсь до белья и забираюсь под одеяло. Китнисс уже лежит на боку и внимательно смотрит на меня.

– Что?

Она пожимает плечами и мягко улыбается.

«Ничего».

Не могу сдержаться и улыбаюсь в ответ – в этой сладкой темноте Китнисс действительно моя, только моя.

– Ты не скажешь, зачем пошла посреди ночи на кухню?

Надеюсь, мой вопрос можно назвать шутливым. Даже если нет, Китнисс делает вид, что не замечает моего волнения. Она указывает пальцем на перебинтованное горло и громко глотает.

– Пошла попить? – высказываю догадку.

Китнисс кивает, а я чувствую настоящее облегчение от того, что зря усомнился в ней.

– Спокойной ночи, – бормочу я.

Китнисс закрывает глаза, но все еще улыбается.

Внутри буря из сомнений и страхов. Мне не спится. Почти до рассвета ворочаюсь, то и дело открывая глаза, чтобы удостовериться, что мое счастье от меня не сбежало, а продолжает мирно спать, обняв подушку.

***

Спустившись утром на первый этаж, заглядываю в гостиную – диван пуст, однако едва вспыхнувшая надежда, что Гейл убрался восвояси, разбивается, как хрусталь, брошенный с высоты: два чемодана охотника так и стоят возле лестницы. Незваный гость где-то рядом.

Готовлю яичницу с беконом, поджариваю тосты и иду за Китнисс. Она уже проснулась и сидит спиной к двери, расчесывая волосы. Темный водопад струится по ее плечам, и я любуюсь им, желая прикоснуться, почувствовать между пальцами мягкость шелка. Когда Китнисс бросает на меня взгляд вполоборота, я решаю, что сейчас она похожа на сказочную принцессу – свежую и прекрасную.

– Доброе утро, – улыбаюсь, подходя ближе. – Я приготовил завтрак, ты голодная?

Китнисс кивает, последний раз проводя гребнем по волосам.

Я жду, пока она переоденется, и мы вместе спускаемся вниз: я первый, она в шаге позади. Добираемся до последних ступеней, когда входная дверь открывается, и в компании холодного осеннего ветра в дом вваливается Хоторн. У него в руках самодельный лук.