Не родные (СИ) - Страница 49

— Ты вот здесь пропустила, — тычет корявым пальцем Рая куда-то в угол.

— Не пропустила.

— Ты спорить со мной будешь? Вернись и ещё раз замети!

Слышится лязг замка, Рая отпрыгивает в сторону. Я стою посреди камеры и равнодушно смотрю, как заходит охранник. Наверное, мы шумели, сейчас отчитают.

— Ковалевская Вита.

— Я, — отвечаю тихо.

— На выход.

Ставлю в угол совок и веник, протягиваю мужчине запястья. Он нацепляет на них наручники и выводит меня в коридор.

Здесь тихо и ещё холоднее, чем в камере. Пока иду, мелко дрожу. Мыслей о том, что ждёт дальше, совсем никаких нет. Я давно рассказала следователю, что происходило на самом деле. Меня заставили силой. Назар и Антон. Последнего тоже посадили в следственный изолятор, правда, он даёт совершенно другие показания и, увы, не в мою пользу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Охранник приказывает остановиться лицом к стене. Запястья затекли, конечности окоченели от холода. Хочется принять душ, вкусно поесть и уснуть. Банальные желания, которые теперь мне недоступны.

Он открывает железную дверь под номером «восемь» и заталкивает меня внутрь. Зацепившись за высокий порог и ударившись большим пальцем, несдержанно ойкаю, а затем, будто почувствовав знакомую энергетику, поднимаю взгляд. Меня к придавливает к земле, когда вижу знакомую высокую фигуру в чёрном деловом костюме. Мысли путаются, голова кружится. Охранник снимает наручники, но я по-прежнему держу руки за спиной, потому что даже пошевелиться не могу.

— Кирилл…

Собственный голос звучит незнакомо, инородно в этом страшном кабинете. Будто я не я, а напротив, стоя у окна, — не он. Между нами расстояние не больше пяти метров, но такая огромная пропасть, что делать шаг навстречу страшно: вдруг я туда провалюсь?

— Выглядишь хреново, — хмурится Кирилл и внимательно меня рассматривает. — Обижали?

Облизываю разбитую губу. Кровь запеклась, но не саднит больше. Кажется, будто с его появлением я исцелилась разом. Мне не холодно, не жарко, не страшно и не больно.

— Нет, всё нормально, — отвечаю дрогнувшим голосом. — Знаешь, я… я думала, что ты не приедешь ко мне никогда больше.

Его образ плывёт из-за выступивших слёз. Пугаюсь, что я его не увижу, потеряю, поэтому начинаю вытирать лицо рукавом кофты и часто моргать. Не плакать, только не плакать. Не сейчас.

— Приехал, как только смог.

Самсонов подходит ближе, сунув руки в карманы брюк. На его лице нечитаемые эмоции, а в глазах арктический холод. Хочется коснуться его и крепко обнять, но чувствую, что эта привилегия теперь недоступна мне — будто блок стоит.

— Я не так представляла себе нашу встречу, — произношу, горько улыбнувшись.

— А как?

— Думала, ты будешь кричать и злиться, а ты непривычно спокоен и сдержан.

— Сначала так и было. Злился и был готов убивать. А теперь перегорело всё внутри, — отвечает он тихо.

Этих слов я боялась больше всего на свете. В голосе Кирилла грусть и разочарование.

Он достаёт из кармана связку ключей и протягивает мне.

— Вот, держи.

Я непонимающе смотрю и на автомате качаю головой.

— Что это?

— Это ключи от твоей квартиры. Взял двушку возле универа.

— Не понимаю…

— Понимаешь, Вита, — произносит Кирилл. — Ты свободна.

В голове столько мыслей, что мутить начинает. Меня выпустят? Под залог? До суда? В чём дело?

— Твоё дело сожгли, по документам тебя никогда здесь и не было, — продолжает Самсонов. — Автомобиль ждёт у ворот и отвезёт по адресу. В квартире все нужные вещи. На учёбу вернёшься, я продолжу платить. С этим проблем не возникнет.

— А ты? — спрашиваю хрипло.

Кирилл тяжело вздыхает, и у меня будто обрывается всё внутри.

— Вита, нам с тобой не по пути.

Мне так больно, что кричать хочется. Во всю силу, до сорванного голоса. Одна ошибка, которая перечеркнула всё. Я ожидала чего угодно, но только не этого…

— Я больше так не буду Кирилл… Честное слово, изменюсь, повзрослею, стану степенной и послушной. Только не бросай меня одну…

— Вита… — качает он головой. — Не получается у нас, я не вывожу. Ты повзрослеешь, обязательно, но только не со мной. Когда тебя одну в воду бросят, ты будешь барахтаться и пытаться. Если жить захочешь — выплывешь.

— За что ты так со мной?

Последнюю фразу произношу совсем тихо. Под кожей в этот момент бушует настоящий огонь. Он медленно, но уверенно сжигает всё на своём пути. Дотла, до чёрных угольков. Мои наивные мечты и планы, сердце и душу.

Кирилл протягивает руку и вкладывает мне в ладонь ключи. От соприкосновения с холодным металлом я вздрагиваю. Он уходит, уходит. В голове срабатывают сигналы. Во что бы то ни стало остановить, задержать. Дать ему понять, что я изменилась. Здесь изменилась, полностью. Мои импульсивные поступки остались в прошлом.

— Это случайность, Кирюш! — произношу торопливо. — Я не хотела вымогать никакие деньги, и ехать с Назаром и Антоном не хотела. Меня заставили, вынудили, угрожали. Просто тот телефонный звонок убил меня. Когда ты сказал, что был в Москве, но встречался с Леной, а не со мной, я… сорвалась!

— Я прилетал на несколько часов по работе, — цедит он, подойдя к двери. — Знал, что времени побыть вместе не будет, поэтому не хотел терзать тебе душу. У Лены возникли некоторые проблемы, которые я согласился решить. Мы поговорили примерно полчаса, после чего я вернулся на службу. Вот и всё, никакой трагедии.

— Я не знала…

— Если бы ты хоть немного верила мне. Если бы дала сказать до конца то, что я хотел донести!

Кирилл громко ударяет кулаком о дверь, охранник тут же открывает. Я подбегаю к Самсонову и вцепляюсь в его руку. Тёплую, сильную. Смотрю умоляющим взглядом. Да, мне будет проще, если он останется любыми путями. Пусть хотя бы из чувства жалости… Он позже поймёт, что я правда стала другой! Поймёт и не пожалеет о том, что дал мне шанс.

— Тебя ждёт новая жизнь, Вита, — спокойно, но строго произносит Кирилл.

Моя хватка слабеет, я опускаю руки. Всё тщетно.

— Со временем ты примешь, что так будет лучше.

Он уходит, оставляя меня одну. Тишина давит на барабанные перепонки, в груди пусто и холодно. За что он так со мной? Почему настолько жестоко? Я ведь правда не хотела, так сложились обстоятельства…

Охранник возвращается через десять минут и выдаёт мне одежду, в которой я попала сюда.

— На выход, — командует он.

Минуя длинные пустые коридоры, выхожу на улицу. Ледяной порывистый ветер треплет волосы и бросает пыль в глаза. Вокруг сырость и лужи. Ноябрь. Но я радуюсь этому. Делаю долгожданный вдох, насыщая лёгкие чистым воздухом. Так пахнет свобода. Определённо.

У ворот действительно стоит автомобиль — чёрный седан. Я забираюсь на заднее сиденье, крепко сжимая в правой руке связку ключей. Слёзы катятся по щекам, когда мы трогаемся с места. Впереди неизвестность, которая пугает. Тёмная, беспросветная. Новая жизнь, как сказал Кирилл. Я на ощупь буду пытаться исследовать её, только уже без него.

Конец