Не повезло (СИ) - Страница 15

— Жалеешь? — внимательно посмотрел на меня Ннар.

Я не знал, что ответить. Все так быстро произошло, что я до конца в своих ощущениях не разобрался. Просто смотрел на него, пытаясь понять, что это все-таки — колдовство, или, как он говорит, чудо.

Смотрел на его губы — они чуть опухли и стали ярче.

— А как называется то, что ты сделал? — спросил я, чувствуя, как от неловкости прижимаются уши.

— Что именно? — уточнил Ннар.

Я молча прикоснулся пальцами сначала к его губам, потом — к своим.

— Это поцелуй, — понял Ннар. — Я тебя поцеловал. А вы орки, разве не целуетесь?

Я отрицательно покачал головой. Ни одному орку такая идея даже в голову бы не пришла — слюнявить друг друга и чужой язык сосать.

Только эльфы до такого додуматься способны.

— Поцелуй, — повторил я, запоминая слово.

А потом наклонился к нему и тоже прижал свой рот к его губам.

Поцеловал его.

========== 9. Старательность ==========

Все-таки эта его любовь тоже была разновидностью колдовства, потому что от поцелуя у меня заново встал.

Я снова хотел Ннара — еще сильнее, чем до того, хотя думал, что сильнее и быть не может. Ннар тоже заерзал подо мной, терся и выгибался. Я всей шкурой чувствовал — и ему припекло так, что невтерпеж.

Поэтому я с трудом отодрал его от себя и переместился пониже, у него между ног. Взялся за его штаны и потянул вниз.

Мне хотелось увидеть его голым — чтобы всего ощупать, обнюхать и вылизать, чтобы узнать, какой он где на вкус.

Ннар схватился за пояс штанов, удерживая их, и испуганно посмотрел на меня. В его взгляде смешались желание и страх. Но я решительно убрал его руки и избавил от последней одежды.

Приподнялся, рассматривая. Ннар раскинулся на шкуре и приоткрыл губы. Мне нравилось его мускулистое, подтянутое, стройное тело. На пушистой шкуре Ннар смотрелся таким изящным, что в душе все переворачивалось из опасения причинить ему ненароком боль. Хотя я понимал, что на деле Ннар — как эльфийская сталь. Выдержит и удар о скалу, даже царапины не останется.

Но про войну думать было не ко времени, потому что я уже уткнулся носом ему в бедро, с внутренней стороны и втянул ноздрями запах.

От этого меня окончательно накрыло. Кожа здесь у него была нежная, словно свежее масло, и от каждого прикосновения моего языка Ннар вздрагивал всем телом и издавал короткие тихие стоны.

Он приподнялся на локтях и смотрел на меня помутевшим взглядом — на то, как я вылизывал его бедра, все ближе к паху, а потом добрался до того сладкого места, где начиналась промежность, уткнулся в нее носом и влажно, широко лизнул языком вверх.

Ннар судорожно выдохнул сквозь зубы, и его колом стоявший член дернулся, и вниз потекла капля прозрачной смазки.

Я забрал его поджавшуюся мошонку — теплую, отвердевшую, гладкую — в горсть, приподнял и несколько раз лизнул под ней — упругое горячее местечко.

— Орлум! — выдохнул он мое имя.

И я снова увидел, как дернулся его член, и как чуть приоткрылась дырка внизу — он лежал, широко раскинув ноги, и весь трепетал от похоти.

Развратная жадная сучка.

Мой.

Я сам пылал не меньше его. Когти, конечно, мешали, но когда надо и мы умеем быть вкрадчивыми и нежными. Я чуть надавил подушечками пальцев у него под мошонкой, чувствуя, как он вздрагивает всем телом, отзываясь на прикосновение, а потом наклонился и провел языком по всей длине его члена — от корня до влажной бледно-розовой головки.

Ух, как его затрясло! Он весь выгнулся, опираясь о шкуру только лопатками да ступнями, и застонал. А его розовая дырка снова приоткрылась. Я не мог от нее глаз оторвать.

Влажно облизывал его горьковатый, как хвоя, горячий, твердый стояк, и мял мошонку, проминал под ней, заставляя его дырку сжиматься и разжиматься.

— Стой, стой, Орлум, остановись, — запросил Ннар, перехватывая мою руку.

Он судорожно облизывал губы, рвано дышал и смотрел на меня невменяемым взглядом.

— Я хочу тебя, — вырвалось у него.

А потом он резко притянул меня к себе и оплел своими длинными сильными ногами мою поясницу.

Здесь я чуть протрезвел и взмок. Я понял, чего он хочет, и у меня все в животе скрутило — так стало боязно.

Я покосился на свой налитый кровью здоровенный елдак, и ужаснулся, представив, как засовываю его в эту тугую горячую задницу.

Да я его порву в кровь и мясо.

— П-погоди, — пробормотал я, ловя его ладонь и целуя в середину. — Н-не стоит… куда торопиться-то.

Но эльфы же скоты упрямые. Так и стал он меня слушать. Ага, как же — зажал мне рот ладонью, а вторую руку просунул между нами, нащупал мой член, мягко так, аккуратно взялся за него и направил в себя.

Не шло. Меня било от возбуждения, я неуверенно толкался в него, но не шло. Настолько он был узким.

— Подожди, — зашипел Ннар.

Глаза его блестели, щеки горели, ноздри раздувались. Он отпихнул меня, сунул мне в рот сразу два своих пальца, а затем опустил руку вниз и ввел их в себя. Поморщился и снова зашипел сквозь зубы.

Пальцами я ему помочь не мог — когти. Только разодрал бы всего к херам. Но я догадался — снова сполз вниз и принялся вылизывать его, стараясь пропихнуть язык поглубже.

А-а-а, какой же он там был! Горячий-горячий, тесный, жаркий, пульсирующий. Я едва не спустил только от этого — от того, как он сжимался и раскрывался.

Ннар нетерпеливо извивался, пока я вылизывал ему задницу и заодно пальцы, которыми он себя растягивал. Я видел, что он торопится, что пальцы скользят от нетерпения и как дырка постепенно поддается.

Это сводило меня с ума, я задыхался и готов был его наизнанку вывернуть.

— Да пошло оно все! — воскликнул Ннар, схватил меня за уши и дернул на себя.

Я навалился на него, подмял под себя, вслепую толкнулся, чудом попал точно в дырку, и вломился внутрь. Ннар взвыл, и я сам себе не поверил — я вбился в него одним махом, до упора, на всю длину, так глубоко, что плоть влажно шлепнулась о плоть.

Ннар мучительно застонал и отвернул голову в сторону, прикрывая глаза. Я двинул бедрами, медленно, уходя назад, а потом снова протолкнулся вперед. Ннар дрожал подо мной и всхлипывал, а я, едва сдерживаясь, постепенно растрахивал его, чувствуя, что с каждым толчком становится все легче и легче.

Я ускорился и перестал сдерживаться. Ннар ойкнул, когда его протащило назад, но я вовремя прижал его к шкуре и заработал бедрами вовсю.

Я трахал его, драл, как последнюю суку, сам себя загоняя в бешеный безумный ритм, потеряв остатки самообладания, а он царапал мне спину и вскрикивал в такт толчкам.

Чуть приподнявшись, чтобы видеть, как мой член таранит его дырку, как с влажным хлюпаньем входит и выскальзывает почти целиком обратно, я все убыстрял и убыстрял движения, чувствуя, как меня накрывает невероятной силы и остроты оргазм.

Ннар вдруг снова весь выгнулся, закричал, сдирая с моих плеч кожу и меня внизу зажало — до слез. На мой живот упали горячие капли — Ннар кончал, бился в спазмах подо мной, весь в слезах и с кривой безумной улыбкой на губах, и у меня перед глазами тоже все смазалось — оргазм согнул в дугу, я взревел и задергался в последних судорожных конвульсиях.

Как же мне было охуенно!

Отпустило нас не сразу — мне долго пришлось пережидать его и свои спазмы, пока наконец мой член с чмокающим звуком не выскользнул из его растраханной покрасневшей дырки.

Я сел на колени и смотрел, как из него вытекает моя сперма — из вывернутых припухших краев. Это было невьебенно, у меня никаких слов не было, чтобы свои чувства передать.

Ннар закрыл лицом локтем согнутой руки. Грудь его неровно поднималась и опускалась. Я не выдержал — подхватил его на руки и притянул к себе. Сидел, держа его на коленях, обнимая одной рукой за плечи, а второй поддерживая под спину.

Ннар запрокинул голову и взглянул на меня из-под сомкнутых вздрагивающих ресниц. Губы у него опухли и расцвели алым, на плече расплывался синяк от моего укуса, длинные волосы рассыпались в беспорядке.