Не потеряй душу (ЛП) - Страница 6

Повернув за угол, я обнаружила источник других голосов, чего и следовало бы ожидать от столовой. Пять круглых столов были выставлены в большой комнате, заполненной обычными на вид людьми в джинсах и футболках. По телевизору над их головами на дальней стене шел «Губка Боб Квадратные Штаны».

— Подносы на тележке.

Я подпрыгнула, затем обернулась, чтобы увидеть женщину, на этот раз в штанах цвета клюквы, сидевшую на стуле у двери. Имя на бейджике гласило «Джуди Саливан, санитар центра психического здоровья».

— Найди поднос со своим именем и займи место.

Я взяла поднос с пометкой «Кейли Кавана» со второй полки тележки, затем осмотрелась в поисках места.

Пустых столов не было — за большинством сидело по два или три человека — и все ели молча, слышно было лишь, как работают челюсти и столовые приборы царапают по пластиковой посуде.

С обеих сторон комнаты в ряд были выстроены неудобные на вид стулья, которые используются в комнатах ожидания, и маленькие кушетки с бледно-зелеными виниловыми подушками; одна девочка сидела в одиночестве на одной из таких кушеток с подносом на коленях. Она наколола кусочек мясного хлеба на вилку, но казалась более заинтересованной в узорах, которые выводила едой, чем в поглощении этой самой еды.

Я нашла столик и поела в тишине, давясь наполовину черствым мясным хлебом и несвежей булочкой, прежде чем подняла голову и посмотрела прямо в глаза девочке, сидящей в одиночестве в противоположной стороне комнаты. Она наблюдала за мной с жутким отрешенным любопытством, словно я была жучком, ползущим по тротуару перед ней. На краткий миг мне стало интересно, была ли она из тех, кто наступил бы на меня. А затем я задалась вопросом, почему она оказалась здесь, в «Лейксайд».

Но я быстро отмела эту мысль — знать мне не хотелось. Мне все равно, почему каждый из них оказался здесь. Насколько мне известно, все здесь заперты по какой-то причине: все они сумасшедшие.

«О, а ты сверкающее исключение, да? — спросил меня какой-то предательский голос глубоко в моей голове. — Девочка, видящая вещи, которых нет, и не способная прекратить кричать. Кто пытается вырвать собственное горло посередине торгового центра? Ага, ты абсолютно здорова».

И внезапно мой аппетит пропал. Но девочка с мясным хлебом — Лидия Трейнер, судя по надписи на ее подносе — по-прежнему пялилась на меня, поникшие черные волосы закрывали половину ее лица, оставляя взору лишь один бледно-зеленый глаз. Мой ответный взгляд не беспокоил ее, как и не заставил ее заметить меня. Девочка просто наблюдала за мной, словно в момент, когда она отвернется, я могу вскочить и затанцевать ча-ча-ча.

Но между нами кто-то прошел и привлек ее внимание, словно перед котом покатился клубок ниток. Взгляд Лидии последовал за высокой, тучной девушкой, которая понесла пустой поднос к тележке.

— Менди, где твоя вилка? — спросила Джуди, санитарка, вставая, чтобы увидеть поднос девушки. Напряжение, которое я заметила в ней, вызвало у меня тревогу. Словно она ожидала, что Менди ринется вперед и укусит ее.

Девушка уронила поднос на тележку со звоном столовых приборов, затем сунула одну руку за пояс джинсов и вытащила вилку. Если бы у меня остался аппетит, это бы напрочь отбило его. Менди швырнула вилку на свой поднос, бросила презрительный взгляд на помощницу, а затем, шаркая ногами в одних только носках, отправилась в другую зону отдыха через коридор.

Лидия по-прежнему наблюдала за Менди, но теперь выражение ее лица сменилось напряжением, а одна рука сжалась на животе.

Я посмотрела на ее поднос, чтобы посчитать приборы. Она проглотила нож или вытворила нечто подобное, пока внимание Джуди было приковано к занятой мисс Вилка-в-Штанах? Нет, все ее приборы были на месте, и мне была непонятны причины болезненного вида Лидии.

Теперь, ощутив страх, я встала и вернула поднос, посчитав все приборы, затем поспешила в свою комнату, не оглядываясь назад, пока не закрыла дверь за собой.

* * *

— Алло?

— Тётя Вэл? — Я накрутила старомодный витой телефонный провод на указательный палец и отвернулась на жестком пластиковом стуле к стене. Это было все личное пространство, которое я могла получить посередине коридора.

Мое царство в виде телефона.

— Кейли! — Голос тёти звучал живо и радостно, и даже не видя ее, я знала, что она красиво одета и нанесла хороший макияж, даже если ей никуда не нужно уезжать в выходные.

Только если она собиралась приехать, чтобы забрать меня. Пожалуйста, пусть она приедет за мной…

— Как ты себя чувствуешь, солнышко? — продолжила тётя Вэл, искорка тревоги омрачила ее непроницаемую броню из хорошего настроения.

— Нормально. Я чувствую себя хорошо. Приезжай, забери меня. Я готова поехать домой.

Как вы могли оставить меня здесь? Как вы могли меня бросить? Она бы ни за что не оставила свою дочь в подобном месте. Неважно, что бы сделала Софи, тётя Вэл забрала бы ее домой, сделала бы чашку горячего чаю и разобралась бы с проблемой лично.

Но я не могла сказать этого. Моя мама умерла, и у меня не было никого, кроме тёти Вэл и дяди Брендона, поскольку папа переехал в Ирландию, когда мне исполнилось три года, так что я не могла озвучить ранящее душу чувство предательства, что клубилось внутри меня. По крайней мере, без слез, ведь слезы сейчас заявят лишь о моем неустойчивом состоянии, что даст им причину удерживать меня здесь, а тёте Вэл — привезти мои вещи и сбежать.

— Эм… Я как раз собиралась к тебе. Ты уже виделась с доктором? Думаешь, я смогу поговорить с ним?

— Да, конечно. То есть, я же здесь для этого, так ведь?

По словам сестры Ненси, доктор не делает обходы по выходным, но я сказала тёте Вэл, что она могла бы подождать до часов посещения. Был доктор или нет, я была уверена, что она заберет меня, как только увидит это место и меня в нем. Может, в нас и не течет одна кровь, но она вырастила меня. Конечно же, она не сможет просто так уйти дважды, так ведь?

Откуда-то близко, из общего зала громкий мужской голос сообщил, что вот-вот начнется сеанс по изучению владения собой, и некто по имени Брент должен быть там обязательно.

Я прижалась лбом к холодной стене и попыталась заблокировать все вокруг, но каждый раз, открывая глаза и вдыхая холодный стерильный воздух, я вспоминала, где именно нахожусь. И что не могу уехать.

— Ладно. Я привезу тебе некоторые вещи, — мягко сказала тётя Вэл у меня над ухом.

Что? Мне захотелось заплакать.

— Нет. Тётя Вэл, мне не нужны вещи. Мне нужно уехать отсюда.

Она вздохнула, и во вздохе ее было столько же отчаяния, сколько ощущала я.

— Я знаю, но по словам твоего доктора, если он отложит выписку… или еще что-то, разве ты не будешь чувствовать себя лучше в свежей одежде?

— Полагаю, хотелось бы. — Но правда заключалась в том, что я не буду чувствовать себя лучше, пока «Лейксайд» окажется от меня подальше, останется неприятным воспоминанием, а не будет нависать ужасным кошмаром.

— Тебе нельзя передавать ничего, кроме одежды и книг. Хочешь почитать что-нибудь конкретное?

Все, что я хотела, это справку о выписке и нахождение по ту сторону двери приемной. Та, которая открывается со странным сигналом.

— Эм… у меня тест на следующей неделе. Можешь привезти мне «О дивный новый мир»? Книга на моем ночном столике.

Видишь, я не сумасшедшая. Я ответственная и сосредотачиваюсь на домашней работе. Разве ты не хочешь забрать меня домой, чтобы я могла жить согласно моему настоящему потенциалу?

Тётя Вэл молчала мгновение, на протяжении которого неуютное чувство заклубилось внизу моего живота.

— Кейли, я не думаю, что тебе стоит сейчас переживать о домашней работе. Мы можем сказать в школе, что у тебя грипп.

Позади меня послышались шаги — кто-то направлялся на групповой сеанс. Я вставила палец в ухо, пытаясь заблокировать шум.

— Грипп? Ведь на его лечение нужна неделя? — Я бы не пропустила столько дней в школе. Ни одного бы не пропустила, если бы они забрали меня домой сегодня!