Не отбрасывая тень (СИ) - Страница 38

Все, что я хотел или мог бы ему сказать, со звоном разлетелось на тысячи осколков и замерло где-то в моей голове, и гудящая боль в висках сменилась абсолютной тишиной, на фоне которой я слышал Его дыхание, пока Он едва ощутимо скользил подушечками пальцев по моей коже.

«Нет, - чуть было не ответил я, - пахнет тобой. Твоим свержением с небес.»

Прикусив язык, я наблюдал за Его лицом, на котором вдруг на краткий миг отразились такие муки, о которых я едва ли мог подозревать. Он словно бы снял маску, обнажив всю свою боль, всю неопределенность, нерешительность и слабость, и я онемел, когда понял, какой силы чувства способно испытать живое существо и как оно может быть погребено под ними, медленно умирая.

- Я не хочу принуждать тебя… - едва слышно сказал Он, и это прозвучало до подкожных мурашек горько и больно; повеяло такой тоской, что мне показалось, будто воздух заледенел, и каждый вдох остужает мои легкие, всаживая в них маленькие, болезненные иголочки.

Холод, такой чудовищный холод окутал меня, что я бессознательно и беспомощно вцепился в Его руки в поисках тепла и защиты, и Он склонился надо мной. Несколько бесконечных секунд я всматривался в Его пламенно-бездонные глаза, а потом переместил ладони на Его лицо, притянул Его к себе и поцеловал. Упираясь руками по бокам от моего тела, Он нависал надо мной; я ощущал мягкость Его одеяния, касающегося моего обнаженного тела, и словно бы пылающий жар от Его кожи; знакомое, любимое тепло потекло в мою кровь, согревая ее, и я вздрогнул, когда почувствовал, как Он поднял одну руку и просунул ее под мою шею, притягивая меня ближе к Нему. Его острые когти задели мочку моего уха, а большой палец мягко поглаживал мою кожу на шее, у основания волос, и не осталось ничего, кроме трепета.

Трепета, который Он вызвал у меня, когда раскрыл мои губы и выдохнул; трепет в каждой клеточке моего тела, когда я обвил Его шею руками, притягивая Его к себе; трепет, с которым я дышал, ощущая, как горят мои легкие от Его запаха и Его близости.

И тяга неожиданно так сильно возросла, словно магнит; фантазии фейерверками вспыхнули в моей голове, и я впервые без страха и стыда допустил мысль, что я хочу большего. Я хочу Его. Эта безумная тяга к Нему сводила меня с ума, и предвкушение медленно и мягко разливалось по моему телу, стекая в низ живота, сводя даже кончики пальцев ног в томительном желании.

А потом я переместил руку с Его шеи по спине и положил на Его лопатку, туда, где было основание Его скрытого сейчас крыла; горячая волна прошла по моему телу, и я неосознанно обратился в демона, и в следующий момент Он вдруг резко отстранился от меня; так неожиданно, словно я ударил Его.

- В чем дело? - шепотом спросил я, пытаясь восстановить дыхание.

Не глядя на меня, Он выпрямился, сел на кровати, поправил свое одеяние и опустил голову. Пряди иссиня-черных волос упали на Его лицо, не выражающее никаких эмоций, идеальную маску, и в этот момент, глядя на Него, я отчетливо, в полной мере осознал, что Виктор был прав - я ревную Его. Слишком красивого, слишком неприступного, слишком холодного. Я ревновал одну только мысль о том, что Он может любить кого-то так пламенно, как это вообще возможно, всем своим ледяным сердцем, и этот кто-то не я.

Он говорил мне, что не влюблен в меня, и я ненавидел одну мысль о том, что Виктор может касаться Его, целовать, находиться рядом и не ощущать себя собачонкой на привязи, которую вышвырнут на улицу при первой же возможности.

Я ненавидел мысль, что они равны. Но не я с Ним. Я никогда не буду равен Ему. И дело было даже не в королевской крови и веках воспитания.

- Что произошло? - спросил я настойчивее и снова принял обличие человека.

Поднявшись с кровати, Он повернулся и посмотрел на меня сверху вниз. Его глаза снова казались мне черными и наполненными ненавистью; я сглотнул и подавил желание накрыться одеялом, словно это мое обнаженное тело вызвало у Него ту брезгливость и неприязнь, с которой Он смотрел на меня.

Словно это делало меня жалким.

Снова.

- Не будет ли лучше для тебя вернуться к себе? - холодно спросил Он.

- Я у себя, - ответил я, и мой голос чуть дрогнул.

- В свою квартиру.

Я открыл рот и тут же закрыл, не сказав ни слова.

И мне показалось, будто меня со всей силы и с огромной высоты швырнули на землю, и вместо того, чтобы умереть, я чувствую каждый свой отколовшийся кусочек, вижу в своей стеклянной коже отражение холодного солнца и понимаю, что я больше никогда себя не соберу.

Я хотел, чтобы Он почувствовал мою боль, распознал ее, увидел в моих глазах и перестал медленно убивать меня, и я всматривался в Его лицо еще несколько секунд, не мигая, до рези в глазах, пока не опустил взгляд. Проиграл немую битву с противником, которому лучше и легче было бы сдаться.

- Я уйду утром, - сказал я, пытаясь скрыть любые эмоции. - И больше тебя не потревожу.

С минуту Он стоял, словно сомневаясь, стоит ли спорить со мной дальше или оставить меня в покое, а потом развернулся и, не сказав ни слова, вышел за дверь четким, твердым шагом, чудовищно напомнившем мне Виктора.

Я лег на кровать, дрожа, накрылся одеялом с головой и едва не взвыл от боли, которая обрушилась на меня с Его уходом, словно это осыпалось небо за все мои грехи, и проломило собой землю до самого Ада.

И я даже не знал, в чем я виноват и за что меня судят.

========== Глава XXXI. ==========

Он стоял у камина, глядя на пламя, когда двери открылись передо мной.

Быстрым шагом и едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, я пересек Его покои, направляясь к Нему, и уже собирался схватить Его за руку и развернуть от камина лицом к себе, когда Он обернулся на звук моих шагов. Он не выглядел разозленным или удивленным, лишь окинул меня взглядом, будто смотрел на экзотическую зверушку, но мне было плевать. Остановившись вплотную к Нему, я протянул руку, положил пальцы на Его шею сзади, наклоняя Его голову к себе, и впился в Его губы яростным поцелуем.

Он не шевельнулся и не оттолкнул меня. Я чувствовал тепло Его тела, прижимаясь к Нему, а спустя несколько секунд промедления я почувствовал, как Его губы дрогнули, и Он ответил на поцелуй, чуть поворачивая голову.

- Скажи мне, что с тобой происходит, - отстраняясь, прошептал я и посмотрел в Его глаза.

Прямо в черную глубину, окруженную глубоким насыщенно-фиолетовым цветом.

Я дернулся, но Он резко схватил меня за руку чуть выше локтя. Я оцепенел от страха, не мог ни вырваться, ни закричать, только смотреть, как Он заносит надо мной нож, собираясь ударить меня прямо в сердце, и я в ужасе зажмурился…

…и проснулся в своей постели, в своих покоях. Меня согнуло практически пополам; обхватив свои плечи пальцами, я неосознанно обратился в демона и вцепился когтями в свою кожу, пытаясь отдышаться и унять лихорадочную дрожь во всем теле. Боль от когтей волной разошлась по телу, отрезвляя меня, и спустя пару минут мне удалось выдохнуть и поверить в то, что это был всего лишь кошмар.

Это был единственный яркий и отчетливый сон за эту ночь. В остальное время я проваливался в беспокойные сновидения, засыпая максимум на полчаса и неизбежно просыпаясь вспотевшим и задыхающимся, и когда я, после одного из таких обрывочных снов, не выдержал и поднялся с постели, то поймал себя на призрачной надежде на то, что прошлая ночь была лишь моим очередным кошмарным сном, видением, бредом от вина, сквозь которое меня преследовало липкое и тревожное ощущение, что Он передумает и вернется в покои, чтобы выгнать меня окончательно.

Мне нужно было успокоиться, нужно было все проанализировать и понять, где я допустил ошибку, что я сделал не так, если ночью Он впервые открылся мне, впервые снял маску и показал, что Он на самом деле чувствует боль, которая никогда и не снилась мне, а я умудрился спугнуть Его, оттолкнуть и заставить меня ненавидеть.

Мне нужно было поговорить с Ним. Нужно было каким-то чудом залезть в Его голову и узнать, о чем Он думал, но когда я принял душ и оделся, моя решимость поубавилась, и я нашел несколько отговорок, чтобы не пересекаться с Ним.