Не отбрасывая тень (СИ) - Страница 35

Теперь я сомневался во всем.

Мысли о том, что я скучал по Нему, наш немой диалог этим утром, мои размышления о Нем и мое желание Его увидеть - все это вдруг показалось мне неустойчивым, неправильным, лживым. Я больше ни в чем не был уверен, даже в себе и своих чувствах.

Но что я точно знал - я не собирался уходить.

Я собирался найти покои Виктора.

========== Глава XXIX. ==========

Покои Виктора я нашел сразу, но некоторое время в нерешительности стоял возле дверей, прислушиваясь к себе и к голосам, которые слышал в комнате. Они были приглушенными, я не мог разобрать слов, но отчетливо различал незнакомые мне голоса демонов-свиты и один мягкий, шелковый, чуть растягивающий гласные, заставляющий мое сердце трепетать при одной только мысли, что этот голос будет звучать совсем рядом со мной, и его обладатель будет видеть меня насквозь, словно эта способность передается вместе с престолом.

Я не мог убедить себя, что поступаю правильно, приходя к нему. Он не сказал и не собирался говорить мне правду, но требовать ее от третьего лица в этой истории, от кого-то, кто может убить тебя и с улыбкой смотреть, как ты умираешь… Я себе не изменял в странных и необъяснимых поступках. Более того - я был уверен, что и Виктор мне ничего не скажет; особенно, если я был прав, и он все еще проявляет к Нему интерес.

Приблизившись к двери вплотную, я сделал вдох, затаил дыхание и негромко постучал. Голоса смолкли; несколько секунд в покоях стояла тишина, а потом мягкий голос крикнул «войдите», и я открыл дверь.

И неловко замер на пороге.

Комната была огромная и вся уставлена диванами и софами - по одной на демона-прислужника. В центре стоял большой стол, накрытый на двенадцать персон, несколько кресел, зеркало в полный рост и пушистый ковер. Покои освещались несколькими десятками свеч, из-за чего комната была погружена в легкий, интимный полумрак.

Виктор стоял у противоположной стены, во главе стола; его свита - в общей сложности десять демонов - разместились на диванах, софах, ковре и креслах; я пробежался по ним взглядом и посмотрел на принца, не зная, что сказать о своем позднем, беспричинном визите.

К счастью, говорить и не пришлось. Едва кинув на меня взгляд, Виктор опустил голову и выдержал паузу.

- Оставьте нас, - холодно бросил он после молчания, и его свита мгновенно поднялась со своих мест и вышла мимо меня, неловко замершего на пороге, из комнаты, не сказав ни слова. Когда за ними закрылась дверь, я повернулся к Виктору и почувствовал себя еще более неловко, оставшись с ним в слабо освещенных покоях наедине.

Он снял свое черное одеяние и теперь был в белой рубашке с закатанными рукавами и темно-серых брюках; руки убраны в карманы брюк. Несколько верхних пуговиц его рубашки были расстегнуты; я пробежался взглядом по его груди и тут же опустил глаза.

- Кажется, я догадываюсь, зачем ты пришел, - заговорил он, и в его голосе снова зазвучало знакомое лукавство.

- Я хочу знать, о чем вы говорили с Ним, - ответил я.

- Я не ошибся.

Виктор улыбнулся и склонил голову набок, рассматривая меня, а потом оперся руками на спинку стула и указал мне на другой стул.

- Не хочешь присесть? Перекусить?

Я отрицательно качнул головой, но подошел к стулу и опустился на него так аккуратно, словно боялся сделать резкое движение, находясь в одной клетке со зверем. Сидел я как на иголках, нервный после разговора с Ним и после того, как остался один на один в полутемной комнате с принцем, который прекрасно умеет очаровывать людей.

- Он тебе ничего не сказал, верно? - спросил Виктор, глядя на меня, и я отрицательно покачал головой. - Почему ты думаешь, что я скажу?

- Я лишь хочу знать, о чем вы говорили, - ответил я. - Это же не может быть такой большой тайной.

- А если может? Он жил до тебя сотни лет. Его тайны не умерли с твоим появлением в Аду.

Я почувствовал себя уязвленным, но Виктор продолжал как ни в чем не бывало.

- Мы действительно говорили о тебе, когда ты появился. Я спрашивал у него, почему ты отсутствуешь, и когда он сказал, что ты уехал, я понял, что он это подстроил. А тут ты вернулся. Видел, как он изменился?

Я вспомнил почти черные глаза, полные ненависти, и чуть ссутулился, словно это могло помочь мне выдержать внезапно возникшую внутри боль.

- Зачем ты приехал? - чуть слышно спросил я, поднимая на него взгляд.

- Ты начал его ревновать? Ты делаешь прогресс, Томми.

Я открыл рот, но тут же закрыл, и Виктор усмехнулся. Я не ожидал этого; я растерялся и почувствовал - не впервые за вечер, но впервые так сильно - что все мои идеи сегодня пахнут мазохизмом и настойчивым поиском способов причинить себе как можно больше боли.

И я на самом деле не задумывался, что я могу Его рев… Нет! Не думать об этом сейчас!

Только не сейчас. Потом, наедине с собой, я смогу с этим разобраться, но не рядом с ним…

Я встряхнул головой и посмотрел на Виктора из-под растрепавшейся челки, надеясь, что так ему будет сложнее прочитать по моему лицу мои эмоции.

- Он подстроил все так, чтобы мы с тобой не пересеклись, - с едва слышной болью в голосе сказал я. - Специально.

- Потому что он ревнует.

Мне показалось, что меня ударили под дых. Я широко распахнул глаза и уставился на него, на секунду решив, что мне послышалось.

- Он что?

Виктор взял графин и оперся на стол одной рукой, наливая вино в бокал. Мое сердце колотилось так быстро и громко от его слов, что буквально оглушало меня, и я напряженно всматривался в его лицо, чтобы не упустить тот момент, когда он заговорит, надеясь прочесть по губам.

- Видишь ли, - начал он, поставив графин на стол, и взял оба бокала с вином, - моя мать была суккубом. Думаю, он тебе это рассказал. Должен был рассказать еще и то, что ему не нравится, как ты реагируешь на меня.

- Реагирую на тебя? - чуть слышно переспросил я и почувствовал, как кровь прилила к щекам.

Обойдя стол, Виктор приблизился ко мне и поставил один бокал передо мной, а потом вдруг наклонился ко мне так близко, что я почувствовал сладкий запах его кожи, положил прохладную ладонь на мою щеку, проводя кончиками пальцев по виску, и улыбнулся. Руки задрожали; я сжал пальцы в кулаки, глядя в его глаза, сглотнул и почувствовал, как гулко бьется мое сердце, словно в моем теле была пустота, и я мог слышать эхо от ударов.

Выдержав несколько секунд, Виктор убрал руку, отстранился и хмыкнул, и я почувствовал себя смущенно и глупо.

- Вот это ему и не нравится, - беспечно сказал он.

С опаской посмотрев на темно-красное вино, от которого словно исходил аромат опасности, я протянул руку, аккуратно взял бокал за ножку и поднес его к губам.

- Он думает, что ты можешь меня соблазнить? - спросил я, поднимая на него глаза.

- Нет. Он думает, что ты можешь поддаться. Здесь есть разница.

Не сводя взгляд с его лица, я сделал глоток и поставил бокал на стол. У вина был терпкий, чуть сладковатый привкус, и когда я сделал вдох, я почувствовал запах Виктора, напоминающий мне о лете и солнце, и все плохое вдруг отступило. Я почувствовал себя таким расслабленным, наконец-то избавившись от напряжения, мучившего меня весь день - ожидание встречи с Ним, ссора, обида, страх. Все это разом исчезло, остались только вкус вина, едва ощутимый запах воска и спокойствие, тот вид спокойствия, когда тебе наплевать, проснешься ли ты вообще утром, а все ощущения живы сейчас и только сейчас.

Я даже не сразу заметил, что Виктор наблюдает за мной. Перехватив его заинтересованный взгляд, я «спустился с небес» и смутился, и он усмехнулся, но я был достаточно расслаблен, чтобы ответить ему неловкой улыбкой.

- Почему ты сказал, что ждал моего приглашения? - спросил я, двигая бокал к себе. - Что это значит?

- Суммус не может пересечь границу чужих владений без разрешения владельца, - ответил Виктор. - Это не как у обычных демонов. Вы можете приехать в чужие владения без предупреждения, но нарушите этим правила. Суммусы физически не могут пересечь границу. Дилемма в том, что помимо Адама, - я вздрогнул от упоминания Его имени, и Виктор расплылся в широкой улыбке, - разрешение можешь дать ты, потому что вы обручены. Если вы поженитесь, вы станете почти равны в правах на Ад.