Не отбрасывая тень (СИ) - Страница 26

Я видел людей, их смех и слезы; видел боль, разлуку, отчаяние и радость; я слышал крики, слышал слова, которые не должны были быть озвучены и те, которые не успели быть услышаны; я видел опоздание, ложь, веру и надежду, я слышал мольбы и клятвы, я чувствовал зов крови и тоску под кожей.

Я видел весь мир в одном касании, все ощущения, которые только можно почувствовать, разом прошли через мое тело, оглушили, ослепили, захватили и закружили в таком водовороте, что не осталось даже воздуха, и я сам словно бы начал распадаться на атомы, растворяться, а потом все это вдруг оборвалось, мягкость крыла исчезла, руки обхватили меня за талию и Он прижался губами к моим губам. Моя рука все еще была в воздухе там, где я секунду назад касался Его крыла и когда Он обнял меня, я неосознанно вцепился пальцами в Его одеяние.

Я растерялся. Я не был готов к этому. Секунду назад меня разрывало от безумного множества ощущений - я видел мир, я чувствовал прохладу весны, я подставлял лицо крупным каплям дождя, я слышал, как мир дышит и как каждый вдох наполняет его жизнью, как скоротечные жизни людей меняются и закручиваются, будто в спираль, увешанные обещаниями и клятвами. Я видел, слышал и ощущал столько всего, что растерялся, когда все это исчезло, а я оказался в крепких объятиях, и знакомое тепло волной прошло по моему телу, вызывая у меня дрожь и заставляя меня чуть отклониться назад в Его объятиях.

В Его руках я вдруг почувствовал себя маленьким, хрупким, беззащитным, и когда Он коснулся языком моих губ, я раскрыл их, выдыхая. Он целовал меня три раза и каждый поцелуй словно бы раскрывал мне Его с новой стороны, но сейчас мне казалось, что мы оба обнажены; что увиденное мною сняло какие-то барьеры между нами, и мы беззащитны друг перед другом, безоружны.

Его руки лежали на моей спине, Он чуть впивался когтями в мою кожу через тонкую водолазку, и болевые ощущения вспыхивали во мне, будто фейерверк, перемежаясь с теплом и Его близостью, и в эту минуту я словно был частью Его самого, Его, как ни банально, второй половиной. Я чувствовал Его каждой клеточкой, меня тянуло к Нему каждой клеточкой, но тянуло безболезненно, будто бы притяжением, словно магнит, и я впервые не противился этой тяге, а позволил себе ощутить ее, поддался ей.

И когда Он отстранился, я все еще чувствовал эту тягу к Нему, но едва ощутимую, ослабшую. Он прислонился своим лбом к моему, восстанавливая дыхание; я видел Его глаза близко-близко, темные, словно ночь, с красными бликами, будто пламя. Он смотрел на меня, но по Его лицу ничего нельзя было понять, а в моей голове был такой туман, что единственная мысль, промелькнувшая у меня, была наполнена сожалением, потому что я упустил то важное, что должен был понять, касаясь Его крыла.

Чуть отстранившись, Он взял мое лицо в свои ладони и провел большими пальцами по коже под моими глазами. Я не мог отвести взгляд от Его глаз, ощущая острые края Его длинных когтей.

- У тебя косметика размазалась, - едва слышно сказал Он, скользя взглядом по моему лицу.

Только сейчас я понял, что у меня текли слезы, пока я касался Его крыла, и я все еще ощущал мокрые следы на своих щеках. Увиденные картины терзали меня, мне хотелось испытать это еще раз, но я не был уверен, что смогу это пережить.

В этих картинах было что-то отчаянное, безумное, потерянное, и мне казалось, что я не могу почувствовать даже одну сотую тех эмоций, которые на самом деле заключены в них.

Я положил ладони поверх Его рук, удерживая их на моем лице, пока Он внимательно всматривался в мои глаза, словно пытался разглядеть в них мои мысли.

«Попроси меня остаться, - в отчаянии подумал я, - и я никуда не уйду.»

Если бы мысли можно было передавать под кожу, я бы вцепился в Его руки до крови, чтобы только Он смог почувствовать это, распознать мою мольбу, пойти мне навстречу. Я не мог озвучить это, не мог позволить словам разрушить тишину, построившую свой храм между нами и покрывшую, словно паутиной, все вокруг, включая нас самих.

И я не знаю, что Он увидел в моих глазах, но секундой спустя Он аккуратно высвободил свои руки из-под моих ладоней и отступил на шаг. На Его лице снова появилась знакомая мне непроницаемая маска.

Я хотел спросить Его, любил ли Он когда-нибудь хоть кого-то настолько сильно, что казалось, будто ты можешь сжечь весь мир одним только именем этого человека, но у меня язык не повернулся заговорить с Ним, лишь дышать через приоткрытый рот и ощущать, как дрожат руки.

Я был подавлен и чувствовал себя разбитым, и мне казалось, что я вот-вот расплачусь снова, когда Он отвернулся от меня и холодно процедил.

- Тебе пора.

- Попроси меня, - едва слышно сказал я, неуверенный даже, что я это вообще вслух говорю, - и я останусь. Попроси.

Он не отреагировал.

На ватных ногах я развернулся и направился к двери, машинально сжав кулон в кулаке, и мне казалось, что я сейчас распадусь на части и больше никогда не смогу собрать себя. Впервые с момента нашей встречи я не знал, конец это или что-то хуже; я лишь мог пожелать себе прийти домой, заснуть и больше не просыпаться, когда за моей спиной вдруг раздался властный голос, от которого мгновенно подогнулись колени.

- Сайер устроит тебя в покоях и раздобудет тебе другую одежду.

Я так резко обернулся, что голова закружилась, но Он стоял спиной ко мне и даже не повернулся. Его прямая спина, мягкое одеяние, крыло - все это притягивало меня, и я чуть было не кинулся Ему на шею. Вместо этого, сжав кулон так, что он впился в ладонь, я вышел из покоев, подождал, пока двери захлопнутся за мной, а потом прислонился к стене и глубоко задышал, пытаясь привести себя в чувство.

Ощущения были такие, будто меня вниз головой подвесили над пропастью и за секунду до падения сняли.

Только я не был уверен, что меня все-таки удержали от падения.

========== Глава XXII. ==========

Только увидев кровать, я понял, как сильно я устал.

Сайер все так же стоял на пороге покоев; с того момента, как он перенес меня и открыл передо мной дверь, он не сказал ни слова, безмолвно наблюдая, как я брожу мимо мебели, касаясь пальцами гладко отполированного дерева и мягкого постельного белья, одежды разного материала в шкафу и чуть шершавых, голых, каменных стен.

У него была осанка военного, несмотря на его достаточно молодой возраст. Я затруднялся сказать, сколько ему было лет по демоническим меркам; он стоял с прямой спиной и поднятым подбородком, заложив руки за спину, и лишь его глаза двигались, неотрывно наблюдая за мной; несомненно, он видел, что я украдкой смотрю на него, но ничего мне не говорил.

- Как долго я могу оставаться здесь? - спросил я, после долгого молчания поворачиваясь к нему.

- Не уточнялось, - ответил он. - Полагаю, что во времени ты не ограничен. Мне лишь были даны указания насчет того, что ты можешь обратиться ко мне, если тебе что-то понадобится.

- Каким образом?

- По имени.

Видя мое недоуменное лицо, Сайер уточнил. Это прозвучало без эмоций, спокойно, но меня вдруг охватило неприятное ощущение, что я не знаю элементарных вещей.

- Когда в пределах Ада ты называешь демона по имени и зрительно представляешь его, он это слышит и может прийти на твой зов.

- С Ним это тоже сработает? - спросил я.

У меня это вырвалось раньше, чем я успел обдумать, и сердце заколотилось, но Сайер промолчал. Мне потребовалась минута, чтобы понять, что он и не намерен отвечать.

Я вздохнул.

- Он запретил рассказывать мне, да? Табу и все такое?

- Его имя нельзя произносить, поэтому я не могу дать тебе однозначный ответ.

Сайер выглядел непоколебимо спокойным; разговаривая с ним, я не знал, как далеко могу зайти в своем желании знать правду. Он был в противовес уравновешеннее своего хозяина, который в одну минуту менял столько масок и настроений, что я не успевал отслеживать.

Это было сравнимо с тонкой льдиной посреди ледовитого океана, где ты раскачиваешься, пытаясь удержать равновесие, и бескрайней пустыней, где ты идешь вперед и только не знаешь, успеешь ли ты добраться до своей цели раньше, чем безжалостное солнце убьет тебя.