Не отбрасывая тень (СИ) - Страница 155

- А как ты мог скрывать от меня все мои жизни? - прошипел я.

Еще несколько мгновений мы стояли друг напротив друга, будто два хищника на одной территории, а потом он сделал шаг ко мне, обнимая меня за талию, и поцеловал меня в губы, и я ответил на поцелуй, сжимая его одеяние дрожащими пальцами и притягивая его ближе к себе. Только сейчас я в полной мере осознал, как скучал и по нему, и по его головокружительному запаху, и по его голосу; от его близости сводило каждую клеточку моего тела - и по этому ощущению я тоже скучал.

Отстранившись, он прижался своим лбом к моему. Вблизи я видел его темные глаза со всполохами пламени, обрамленные длинными и густыми ресницами; видел все его чувства в их глубине; видел, как он скользит взглядом по моему лицу и был уверен, что знаю его мысли - он думал, что больше меня не увидит.

Я тоже так думал и боролся с этой мыслью наравне с Судьями.

Я коснулся подушечкой пальца длинной царапины на его скуле, но он даже не поморщился; лишь крепче прижал меня к своему телу.

- Я хочу домой, - выдохнул я, неотрывно глядя в его глаза. - Эти приключения у меня уже поперек горла.

Адам улыбнулся, и я вопросительно поднял брови.

- Ты даже не представляешь, - произнес он, - как я скучал по тому, как ты произносишь слово «дом», когда речь идет о нас.

Но я очень даже представлял.

========== Глава XCIII. ==========

Открыв глаза, которые я по привычке закрывал, делая шаг с Моста, я повернулся к Адаму и проследил за тем, как он выпрямляется, опираясь на мое плечо. Он хромал на одну ногу, а из-за двух сломанных ребер я не мог слишком крепко прижимать его и мне приходилось напоминать себе о том, чтобы я контролировал силу. Я не знал, насколько сильны последствия его встречи с прислужниками Судей и, ощущая отголоски его боли, не был уверен, что хочу знать.

Окинув стены пещеры взглядом, он едва заметно качнул головой.

- В какой-то момент, - произнес он, - я действительно поверил, что больше не увижу это все.

Вопрос вырвался у меня раньше, чем я успел подумать.

- Тогда почему позволил себя увести?

Он не взглянул на меня, а я вдруг поймал себя на том, что не свожу с него взгляд, как будто если бы я отвернулся, он бы промолчал.

- У демона, который забирал меня, на шее висел амулет с цветком, - после короткой заминки, ответил он. - Он блокировал магию. Я был бессилен против них.

- Ты мог войти в круг.

- И позволить им искать способ перейти черту и забрать нас обоих?

- Ты хорошо сражаешься на мечах.

- Любое отклонение от подчинения приказу сделало бы только хуже. Я бы не победил их и на мечах, и с магией, а если бы попытался - они бы нашли способ добраться до тебя. Я не мог этого допустить. Моей первостепенной задачей всегда было защитить тебя. Всегда.

Я промолчал. Мы шли медленно; он смотрел под ноги и старался не перекладывать на меня слишком много своего веса, а я, перекинув его руку через свое плечо, напряженно прислушивался к ощущениям своего тела, чтобы понять, что еще, кроме двух сломанных ребер, вывиха руки и ушиба колена у него может быть.

Где-то в затылке пульсировала глухая боль, похожая на боль от удара, но я не был уверен, что это была его боль. Сейчас, перешагнув границы нашего Ада после такого чудовищного приключения, я понял, как сильно вымотался за последние сутки. Церемония, воспоминания о прошлом, Судьи, Виктор и Ирлен, Сайер, умирающий на моих руках, и Пол, защищающий меня от анимона - все смешалось в моей голове, запуталось; казалось, будто все мои действия были машинальны, а любая мысль отзывалась болью в моей голове. Я ощущал себя роботом; мне казалось, что единственное, что держит меня на ногах - это адреналин.

Занеся ногу для шага, Адам вдруг резко выдохнул и остановился, и я застыл на месте, испугавшись, что мог случайно причинить ему боль неосторожным движением, но он лишь покачал головой в ответ на мой недоуменный взгляд и тихо пояснил.

- Сайер.

- Его ранили, - тут же сказал я.

- Я знаю, я почувствовал. Он только что пришел в себя.

Сосредоточенно глядя в одну точку, Адам мягко оперся на мое плечо. Его губы чуть двинулись, словно вопрос, который он задал мысленно, рвался быть озвученным. Я смотрел на его лицо и ни о чем не думал, кроме одного - скорее бы все это осталось позади, обратилось в страшный сон

- Как он? - тихо спросил я, когда лицо Адама заметно расслабилось.

- Жив. Потерял много крови и очень слаб, но жив. Виктор быстро поставит его на ноги.

Двери его покоев распахнулись перед нами. Я помог ему осторожно опуститься на софу и опереться на подушки. Не считая легкой бледности, он не показывал свою боль, которую испытывал, и ее отголоски почти по всему моему телу возвращали меня к тому, о чем я думал, глядя на его сосредоточенное и спокойное лицо: как много на самом деле он скрывает от меня, отмахиваясь в равной степени и от боли, и от своих чувств.

- Ты знал об их отношениях? - спросил я.

- Давно уже, - спокойно ответил он.

- И ты ему не запретишь? Ты недолюбливаешь Виктора.

Он посмотрел на меня.

- Мое отношение к Виктору не играет никакой роли, - холодно произнес он. - Я создал Сайера, но я не выбираю, кого ему любить, а кого избегать. Он в состоянии понять это без моей помощи.

Он помолчал, а потом добавил с легким нажимом.

- Но ты ведь не о них хотел поговорить?

Я отступил на шаг назад и скрестил руки на груди. Он не сводил взгляд с моего лица и я сам ощущал себя словно бы защищающимся от его цепкого, холодного взгляда, пока он всматривался в мои глаза, словно пытался увидеть проблески сомнения глубоко в моей голове, смешанные с туманной болью.

- Забавно, - произнес я после молчания и скривил губы; хотелось улыбнуться, но не осталось сил. - Я хотел задать тебе столько вопросов, когда шел за тобой. Столько всего мне нужно было узнать… а сейчас я стою напротив тебя и не знаю, что спросить.

Он ответил тихо, но твердо.

- Задай тот вопрос, который вертится у тебя на языке, когда ты смотришь на меня.

- Почему я? Почему ты скрывал от меня мое прошлое? Почему не рассказал?

Он подавил вздох. Опустил голову, посмотрел на свои расцарапанные руки, повернул их тыльной стороной вверх, а потом сжал в кулаки, словно проверял, слушаются ли пальцы.

- Я скрываю больше, чем чувствую. - после молчания ответил он, - но прежде чем я расскажу тебе все, позволь мне вызвать лекаря. Боль меня отвлекает.

- Не нужно лекаря. Я сам тебя вылечу.

Он перехватил мой взгляд, но промолчал. С минуту я ощущал слабую эмоциональную волну от него через нашу связь - что-то колеблющееся, едва ощутимое, волнующееся, а потом он сдался. Без слов расстегнув одеяние, он приподнялся, повернулся ко мне спиной, опуская ноги на пол, и приспустил его с плеч, оголяя до пояса белую кожу, испещренную старыми шрамами и новыми ранами - свежими, кровоточащими, глубокими. Одеяние пропиталось кровью насквозь так сильно, что ему пришлось едва ли не отдирать ткань от кожи, и только сейчас, увидев его раны, я сделал вдох и почувствовал тяжелый запах крови в воздухе.

Словно со стороны я услышал свой голос и не узнал его.

- Кто?

- Демон, который меня увел, - тихо ответил он.

- Не Судьи?

Он горько усмехнулся.

- Они не применяют физическое насилие. Для этого у них есть пешки. Они воздействуют… иначе.

Я опустился на софу за его спиной. Образ демона с медальоном возник перед моими глазами; я подавил приступ отвращения к нему и положил ладонь на рану над левой лопаткой Адама. Под рукой я почувствовал его пульсирующую рану с разорванными краями, и липкую кровь; сглотнув, я прикрыл глаза, попытался отвлечься от ощущения тошноты и тихо заговорил.

- Что случилось после того, как они тебя увели?

Он ответил не сразу. Сидя вплотную к нему, я видел веснушки на его бледной коже, следы побоев, синяки, царапины и слабость, с которой он опустил голову и сжал руку в кулак. На несколько мгновений воцарилась тишина, и я боялся даже вздохнуть, чтобы не разрушить ее, будто это молчание было священным.