Не отбрасывая тень (СИ) - Страница 150

- А если я откажусь?

Судья помолчал. Я испытующе смотрел на него и боялся даже пошевелиться, сжимая меч в онемевших пальцах.

- Как бы ни было нам жаль, - произнес он наконец, - но ты падешь вслед за Адамом.

- А после меня Европейская и Британская империи, - пробормотал я.

Судья неопределенно повел плечами.

- Это цена, которую мы назначаем за наш дар, за то, чтобы ты получил неограниченную силу и власть. Твое сердце чисто и открыто, милый Энтенэбре; тебя ждет большое будущее, но оно не может быть связано со тьмой. Адам погубит тебя так же, как губил твои предыдущие перерождения. Его любовь - это яд. Он душит тебя, пытаясь сохранить твою жизнь. Неужели он стоит того, чтобы пожертвовать всем ради него?

- Вы назвали меня светом, - сказал я. - Из этого разве не следует, что я не смогу существовать без тьмы? Она нужна мне. Он нужен мне. Без него я не свет.

- Это твой ответ?

- Да. Это мой ответ. Мои друзья не ждут, что я вернусь живым из Медуллы, но, если бы хоть кто-то из них знал, что я принял ваше предложение, они бы предпочли видеть меня мертвым.

- И в этом все дело? В том, что подумают те, кого ты можешь поставить на колени одним взглядом?

- Нет. Дело в том, что я не могу уничтожить единственного человека, ради которого я бы не только перевернул Землю, но заморозил Ад и поджег Рай. Он - человек, - я подался корпусом ближе к Судье. - Он всегда был человечнее всех, кого я когда-либо знал. Он мой человек. Он влюблен в мой человеческий мир. И я не убью его даже в том случае, если все человечество будет требовать его смерти.

Судья молчал. Тяжело дыша, словно после долгого бега, я сжимал рукоять меча в онемевших пальцах; сердце так оглушительно колотилось, что его удары раздавались в висках, и я смотрел на Судью, краем глаза видя, что другие двое Судей тоже не двигаются, будто статуи.

В любую минуту я мог ожидать нападения, и нервы были натянуты, словно струны, так сильно, что я вздрогнул, когда Судья вдруг опустил голову и взялся тонкими когтистыми пальцами за края капюшона. Я смотрел на эти пальцы, ожидая, что они вот-вот материализуют из воздуха нож и убьют меня, но по ним внезапно прошла едва заметная волна обращения и когти исчезли, сменившись круглыми и маленькими ногтями, а тон кожи чуть потемнел.

- Я не могу тебя убить, - тихо произнес Судья, и я задрожал, кажется, всем телом, когда услышал его изменившийся голос. - Я люблю тебя, Томми, милый. Я не смогу.

И он скинул капюшон с головы, открывая свое лицо.

Подавшись назад, я потерял равновесие и упал на спину, а потом в ужасе отполз. Меч со звоном ударился о землю и отскочил в сторону; не сводя с Судьи взгляд, я нащупал рукоять и крепко сжал, словно это могло добавить мне уверенности в своих действиях, и услышал, будто со стороны, свой собственный голос, поразивший меня самого болью и хорошо слышным недоверием.

- Мама?

Моя мать, моя человеческая мать, которую я знал всю свою жизнь, посмотрела на меня, опуская свои руки, и слабо улыбнулась.

========== Глава XCI. ==========

Не двигаясь, я широко раскрытыми глазами смотрел на бледное лицо своей матери и боялся пошевелиться. Она молчала, глядя на меня и слабо улыбаясь дрожащими губами, и я был готов молиться всем богам, чтобы это все оказалось лишь моей галлюцинацией или сном, чем угодно, но только не реальностью.

- Не может быть… - выдохнул я. - Нет, это невозможно…

Я перевел взгляд на других двух Судей, замерших в стороне, и они, словно повинуясь безмолвному приказу, тоже сняли капюшоны.

- Невозможно… - повторил я, переводя взгляд с отца на Лизу, и слова Греты всплыли в моей голове, обретая новый, совершенно чудовищный смысл: «твои корни ведут в Медуллу».

«Ты должен сопротивляться, - сказала она мне перед тем, как пламя черной свечи охватило ее тело. - Ты должен бороться.»

Я поднялся с земли, не чувствуя своих ног, и крепко сжал меч. Какой-то частью сознания я понимал, что не смогу применить его против своей семьи, но оружие в моих руках словно бы связывало меня с другой реальностью, с той, где мои родители и сестра были людьми, а я принадлежал самому страшному демону, которого только знал демонический мир, и эта связь придавала мне некоторой обманчивой смелости.

Во всяком случае, она была намного лучше реальности, в которой мои корни уходили в сердцевину Ада, где моя семья наводила ужас на весь мир, а чудовище, в которое я был влюблен, оказалось ангелом, готовым умереть за меня.

Моя мать поднялась с земли и шагнула ко мне, и я даже не пошевелился, когда она, словно ребенок, обняла меня за талию и уткнулась лицом в мою грудь.

- Томми, дорогой, - пробормотала она, - мы лишь хотели защитить тебя… Я хотела, чтобы ты прожил спокойную жизнь вдали от него…

Словно со стороны я услышал свой надломленный голос и в первое мгновение даже не поверил, что это на самом деле говорю я.

- Защитить? Скрыв от меня правду?

- А ты бы хотел узнать, - подал голос отец, и я перевел на него взгляд, - что из жизни в жизнь этот монстр находит тебя, чтобы убить?

- Он не монстр, - сквозь зубы произнес я. - Чего не могу сказать о вас.

Моя мать отстранилась, глядя на меня большими печальными глазами, и я вдруг поймал себя на мысли, что не испытываю жалости к ней. Ни к кому из них. Только злость - и я цеплялся за нее, чувствуя, что это моя единственная защита против них.

- Он опасен для тебя, милый, - тихо заговорила она. - Всю твою жизнь мы опасались за тебя, мы не хотели, чтобы ты снова встретил его.

- Всю мою жизнь? - переспросил я. - Вы с самого рождения знали, что я и есть тот человек, которого он любит?

- Мы узнали тебя по глазам, - она взяла мое лицо в свои ладони и провела большими пальцами по моим скулам. - Они не меняются из перерождения в перерождение.

- Тогда, может, объяснишь, почему я оставался человеком, родившись у чистокровных демонов?

Я оттолкнул от себя ее руки и отступил на шаг назад. Ее лицо исказилось болью; она соединила руки в рукавах одеяния.

- Мы сделали тебя человеком, - ответила она. - Убили твою демоническую сущность, чтобы ты прожил спокойную, нормальную жизнь без него.

- Это запрещено законом.

- Мы и есть закон, Томми, - она повела плечами. - Мы поступали так, как считали нужным, чтобы защитить тебя.

- Вы его осудили!

Я перевел взгляд с матери на отца.

- Вы заперли его под землей! Лишили мира!

- Чтобы он не добрался до тебя! - Лиза шагнула мне навстречу, и, словно инстинкт, во мне поднялось сильное желание защититься от нее. Я неосознанно дернул рукой с мечом, и она остановилась, словно поняв, что я чувствую. - Он бы убил тебя, как убивал все предыдущие жизни!

- Только это ничего не дало, потому что он все равно меня нашел, - я зло усмехнулся и почувствовал, как меня распирает от бессильной ярости. - Потому что мне было суждено встретить его! Я всегда возвращаюсь к нему! Почему вы не можете просто оставить нас в покое и позволить нам пожениться?

- Потому что это даст ему силу, которую он не сможет контролировать, - ответила мне моя мать.

Я перевел взгляд на нее, и она заговорила, понижая голос, словно нас могли подслушать.

- Из перерождения в перерождение он находит тебя и убивает. Ты не можешь винить нас в том, что мы пытались уберечь тебя и сохранить твою жизнь. Мы заключили его под землей и прокляли, чтобы единственный, с кем бы он смог обручиться, привлек демонический мир своей музыкой… а потом ты начал играть на своей гитаре. Остался в Лос-Анджелесе, когда мы уезжали в Британию, и нашел эту группу. Мы пытались защитить тебя, а ты сделал все, чтобы снова вернуться к нему. Опять. Как ты делал все эти жизни.

- И теперь вы хотите, чтобы я убил его, - произнес я, не сводя с нее взгляд. - Своими руками. Чтобы только не дать мне остаться с ним.

- Ты сделаешь его слишком могущественным, - она повысила голос и шагнула ко мне, но я отступил еще на шаг. - Он сможет стереть в порошок весь Ад, весь земной шар, Рай. Он уничтожит все, если получит такую силу, Томми, милый. Он чудовище. Он был чудовищем всегда и останется им.