Не нужный Богу - Страница 1

© Юрий Иванович Слащинин, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Постыдно он умер… С кровящейся точкой на лбу, с красным пятном на белой рубашке его тело валялось под откосом шоссе среди ядовитого борщовника на своем дерьме, да ещё и с упавшими до туфлей штанами… Всё это, им увиденное, погасило остроту восприятия своего воскрешения на Том… свете. С запоздалым негодованием вновь возвращался к началу…

Справлял нужду. Увидел по откосу бегущих от машины компаньона и охранника с оружием в руках.

«А… кто тут может?, – боязливо оглянулся, выискивая опасность для себя, и мгновенно понял – они!

– Не торопись, подождём, – съязвил компаньон.

– А руки – вверх! Ну!!., – прикрикнул охранник, направив ствол ниже живота. – Пока не отстрелил твоего «баловника».

Его руки поднялись, штаны – упали.

– Так эффектнее.

– О-од-ду-рели?..

– Прозрели!

– Ошибками надо пользоваться! – добавил компаньон. – Следуем указаниям, шеф. Тебя-то нет уже в стране, все СМИ объявили о побеге к миллиардам.

– Я… Я дам…

– От нуля дырку!.. Смерти испугался, а говорят – нет её: вечно живём… Когда проверишь, дай знать. И привет передай там… Кольке Базаю.

«Про это знает! – мелькнула догадка, заставив глянуть на охранника. Тот мстительно смеялся глазами, поднимая пистолет. После выстрела вспоминать уже было нечего.

А сейчас он видел, что окружен какими-то шарами размером с кулак и более. Они парили справа и слева, сверху и снизу, сзади и спереди. Задумался, почему так? И понял, что потеряв материальное тело, сам стал таким же шаром; потому и видит всё сразу со всех сторон – спереди и сзади, с верха и с низа. Появился и протест с обиженным вызовом: «А я не хочу!»

«Кому выражаешь? – спросили его мысленно.

«Кто-то же управляет здесь?

«Не вспомнил ещё?

«Мой ангел-хранитель где?.. Почему не хранил?.. У меня пистолет был, я бы прибил их там…

«Он глуп ещё.

«А ты?.. Где ты здесь, умник?!.

С молчаливым безразличием шары отплывали от него, исчезали из видимости.

Оставшись один, запоздало подумал, что они же не знают, кто он!.. Не представился… И куда мне теперь?.. Ведь надо лететь к Богу на суд. Ну, пусть накажет… Отдаст чертям на поджаривание… Хотя, что же тут жарить, когда нет тела, рук и ног?..

Вспомнив про них – увидел появившиеся руки и ноги, громоздкий живот и даже мелькнувшего под ним «баловника» своего. Пнул ногой ствол противного борщовника, памятного долгим лечением от его коварного яда, и не ощутил удара, а только увидел, как нога прошла через ствол, не шелохнув его, оставив изображенным в ноге.

«Вот оно как!?… потрогал он борщовник изображенной рукой и ощутил его сырую, холодноватую плоть и шершавость ствола.

«Так уже лучше… Хоть что-то… А дальше-то что?..

Темнело. Рвано высвечивалось шоссе, с мчавшимися машинами, а тут в низине на заброшенном поле сгущалась тьма, заполняя пространство сыростью и тоской одиночества. Воображаемо шагать становилось противно, и волочить ноги без действия бессмысленно. Вновь собрался в шар, уныло рассуждающий:

«Так и буду летать по пастбищу. Тут и коров-то не было десяток лет. Всё заросло. Вот народ! Жрать им нечего, а такие просторы пустуют.

Возникла протестующая мысль, но подавил её: «Да знаю, на нас всё и свалят! Обманули их, обворовали. Так ведь и сами хотели богатств на халяву. Чтобы кто-то на них горбатился тут…

Новая мысль появилась, вероятно, по инерции человеческого мышления: наступит ночь, надо спать… В той жизни! А в этой что делать?.. Почему не встретили, не взяли куда-то… Это что же, у меня никого нет?.. Кто-то ведь должен был встретить, помочь… Наказан что ли?!. И кто Я теперь?..

Всё внимание сосредоточил на внутреннем понимании самого себя в новом виде и качестве – послесмертном. Или, как ещё назвать – шаровом, что-ли?.. Не осознавая, а просто чувствуя в себе какой-то мотив желания и, повинуясь ему, парил в сторону леса. Зачем?.. А какая разница: вправо или влево, вперед – назад… К Богу не взяли. Но вспомнил про окружавшие шары, и понял: так их тоже не взяли, если остались болтаться на земле. Выходит, такие же, как и я – грешные. А кем бы я жил без грехов? Тупорылым бараном в людском стаде? А я!.. Я…

Гордость за свое былое величие не пробуждалась. Возникло нечто новое, позвавшее забыть всё, вернуться куда-то в первичное и начальное. Потянуло в лес, в дебри, под кусты орешника, где была их нора с Маа… Где она?.. Где все?.. Их милый выводок волчат: кусачей Ззы, лизучей Лы, а ещё Рыы, Руу! И тот день привиделся с щемящей яростью.

Он украл у людей ягненка и принес его в логово для еды. И как же волчата ликующе терзали ягнячью шкуру, добираясь до мяса. Видел, что Маа тоже хочет есть, но любовалась на них, не помогая: пусть крепнут.

А потом он услышал дальний лай собак. Насторожился, вздыбив загривок. Прислушалась и Маа, направив нос в сторону звуков. Глянула с тревогой на него, на волчат… Малыши ещё. Что делать, спрашивали её глаза, и он воспринял её мысленную картину: берёт за шиворот кусачую Зуу, он – Ры. А остальных как?

Он и сам все понимал. В ответ лизнул Маа по губам и помчался навстречу звукам.

Выскочил на лающих собак и, дав им увидеть себя, побежал в сторону, увлекая за собой свору псин и охотников, принявшихся запоздало палить.

Собаки настигали его, вот-вот и схватят, а он нарочно держал их так близко за собой, чтобы вывести из леса. И выманил на опушку. Но там оказались другие охотники, на лошадях обложившие лес. Свора собак увеличилась. Их хриплый лай, визг и ярость подгоняли, заставляя напрягать силы. Всадники с ружьями отсекли его от леса, а он и не стремился туда, старясь подальше увести их от Маа с детьми. Но выстрелы…

Кувыркнулся… Раненый вцепился в чью-то шерсть, и на себе почувствовал зубы, раздиравшие плоть. Мелькнула торжествующая мысль, что всё же увел их. И будут жить Маа, и Зуу, и Руу и…

Это было главным для него тогда!.. А сейчас понял, что в прежней жизни был волком. Потому и повлекло его в лес, увидеть Маа.., волчат.. Которых, конечно же, нет там, и не могло быть…

Всматриваясь в темноту осеннего сырого леса, он увидел не только падающие листья, но и шары… Другие, размером поменьше его. И даже совсем маленькие. И понял, что это души мелкой живности, а ему – ставшему человеком – здесь делать нечего.

Рванулся из леса вверх, не соразмерив сил, и оказался на высоте, с которой Земля предстала голубым школьным глобусом. На мгновение охватил восторг, вызванный звездной темнотой. Но холод! Он стал что-то замедлять, истощать и заставил тут же ринуться назад, к спасительному, желанному и родному.

Вернувшись к полям и лесу, почувствовал до полного осознания, какое же это райское благо – Земля. И как же она прекрасна своим разнообразием всего живущего, вечно сменяемого, щедро дарящего.

«И моего! Личного!!. – горделиво подтвердил чувства словами. – Полтора миллиона гектаров мои! Были.., – пришло унылым эхо. – Ну, моих детей, внуков, правнуков! Продолжателей! Не я же один – все для детей стараются! А я ушёл из жизни…

И опять приползла гадкая мыслишка, что не ушёл, а выбросили! – « Это меня-то, который их поднял из грязи… Наказать! Найдётся же способ при такой-то ярости. А если не взяли к Богу, то может специально оставили расправиться с ними. Я же волк! Ради своего-то, мне и жизни не жаль. Адреса их знаю…