Не на жизнь, а на смерть - Страница 9

Как бы там ни было, по дороге к отелю Флайт и Ребус сказали друг другу еще меньше, чем по дороге в морг. Виски постепенно начинал действовать на голодный желудок Ребуса, да к тому же в машине было очень жарко. Он попытался чуть-чуть приоткрыть окно, но порыв пронзительно-холодного ветра, ворвавшегося в машину, только усугубил ситуацию.

Перед его мысленным взором снова разыгралась сцена в прозекторской. Режущие инструменты, органы, вынутые из тела, глаза Казенса, рассматривающие губчатую ткань внутреннего органа с расстояния не более двух сантиметров. Еще немного, и Казенс уткнется в него носом… Изабель Пенни, наблюдающая за всем происходящим, прилежно ведущая записи… разрез от горла до лобка… Мимо него вихрем проносился Лондон. Флайт, верный уговору, игнорировал некоторые светофоры, но на других все же слегка притормаживал. На улице до сих пор было много машин. Похоже, город никогда не спит. Ночные клубы, вечеринки, бездомные, бродяги… страдающие от бессонницы владельцы собак, все ночные пекарни и лавочки с вывесками «Крендели»; причем на одних было написано «Крендели», а на других – «Кренделя». Какие, на фиг, кренделя? Не та ли это гадость, которую вечно все поглощают в фильмах Вуди Аллена?

Образцы ее волос и бровей, черт возьми. Какой от них толк? Нужно сосредоточить свое внимание на убийце, а не на жертве. А эти следы зубов… Как там звали этого дантиста? То есть не дантиста, а зубного патологоанатома. Моррисон. Да, именно так. Моррисон, есть такая улица в Эдинбурге, Моррисон-стрит, недалеко от канала, рядом с пивоварней, где когда-то жили лебеди, всего пара лебедей. Почему их не стало? Неужели их истребили пивовары? В этой красной машине так невыносимо жарко. Ребус чувствовал, что его вот-вот вывернет наизнанку. Поворот ножа в горле. Маленького ножа. Он так явственно его видел. Что-то наподобие кухонного ножа. Острый, кисловатый привкус во рту.

– Почти приехали, – сказал Флайт, – это на Шафтсбери-авеню. А вон там, справа, – Сохо. Боже мой, за эти несколько лет мы все-таки навели порядок в этом притоне. Невероятно. Знаете, я тут подумал, там, где нашли тело… В общем, это недалеко от того места, где жили братья Крей. Где-то на Ли-Бридж-роуд. Я тогда еще был совсем неопытным молодым сыщиком. А о них в те времена шла дурная слава…

– Пожалуйста… – сказал Ребус.

– Они обчистили какого-то типа в «Стоки». Джек Маквити, по-моему, так его звали. Они прозвали его Джек-в-Шляпе.

– Можете здесь притормозить? – выпалил Ребус.

Флайт с удивлением взглянул на него:

– Что случилось?

– Мне не хватает воздуха. Пройдусь пешком. Просто остановите машину, пожалуйста.

Флайт поначалу запротестовал, но потом все же притормозил у тротуара. Выйдя из машины, Ребус сразу же почувствовал себя лучше. На его лбу, шее и спине выступил холодный пот. Он глубоко дышал. Флайт поставил его багаж на мостовую.

– Еще раз спасибо, – проговорил Ребус, – я прошу прощения. Просто покажите мне, куда идти.

– Прямо за площадью, – сказал Флайт.

Ребус кивнул:

– Думаю, у них есть ночной портье. – Да, ему определенно стало лучше.

– Сейчас уже без четверти пять, – сказал Флайт, – может, вам посчастливится застать утреннюю смену, заступающую на службу. – Он коротко рассмеялся, а затем, посерьезнев, кивнул Ребусу. – Вы были сегодня на высоте, Джон. Все нормально?

Ребус кивнул в ответ. Джон. Лед в самом деле тронулся? Или это просто дань вежливости?

– Спасибо, – сказал он. Они пожали друг другу руки. – По поводу совещания в десять утра… Все остается в силе?

– Ладно, перенесем его на одиннадцать, договорились? Я пришлю кого-нибудь за вами в отель.

Ребус кивнул и подобрал сумки. Потом наклонился к заднему окну машины:

– Спокойной ночи, мишка.

– Смотрите не потеряйтесь! – крикнул ему Флайт.

Машина тронулась с места и, сделав резкий разворот, с ревом понеслась обратно. Ребус огляделся вокруг. Шафтсбери-авеню. Дома так и наваливались на него со всех сторон. Театры, магазины. Залежи мусора: результат ночных гулянок. Из ближайшего темного проулка с глухим ревом вынырнула мусороуборочная машина. На мусорщиках были оранжевые комбинезоны. Они не обратили никакого внимания на прошмыгнувшего мимо них Ребуса. Когда же это наконец закончится? Вон за тем поворотом? Но до поворота еще далеко, дальше, чем ему показалось на первый взгляд.

Чертов Лондон. Потом он увидел статую Эроса над его фонтаном. Что-то здесь было не так. Площадь Пикадилли выглядела не так, как раньше: фонтан замостили, так что теперь поток машин проносился в двух шагах от Эроса, а не огибал его. На фиг они это сделали? Сзади него притормозила машина, потом поравнялась с ним. Белая, с оранжевой полосой: полицейская машина. Офицер на пассажирском сиденье опустил окно и окликнул его:

– Извините, сэр, куда вы направляетесь?

– Что? – Вопрос застал Ребуса врасплох, и он остановился. Автомобиль тоже остановился, и оттуда появились водитель и пассажир.

– Это ваши сумки, сэр?

Ребус почувствовал, как внутри него закипает ярость. Потом он случайно увидел собственное отражение в окне патрульной машины. Четыре сорок пять утра. Лондонская улица. Небритый, всклокоченный, явно невыспавшийся тип с чемоданом, сумкой и портфелем в руках. С портфелем? Кому придет в голову шататься по улицам с портфелем в руках в такую рань? Ребус поставил на землю свой багаж и почесал переносицу. И еще до того, как он успел понять, что происходит, его плечи затряслись, а тело содрогнулось от смеха. Офицеры недоумевающе посмотрели друг на друга. Ребус подавил смех и полез во внутренний карман. Один из офицеров сделал шаг назад.

– Спокойно, сынок, – сказал Ребус, доставая документы, – я на вашей стороне.

Второй офицер, более решительный, взял документы, внимательно изучил их и отдал обратно со словами:

– Далеко же вы забрались от вашего участка, сэр.

– Я в курсе, – отвечал Ребус. – Как тебя зовут, сынок?

Констебль смутился:

– Беннет, сэр. Джои Беннет. То есть Джозеф Беннет.

– Ладно, Джои. Можно тебя кое о чем попросить? – Констебль кивнул. – Ты знаешь, где находится отель «Принц Ройял»?

– Да, сэр, – Беннет начал жестикулировать левой рукой, – это в пятидесяти ярдах…

– Постой, – прервал его Ребус, – проводи меня туда, ладно? – Молодой человек промолчал. – Согласен, констебль Беннет?

– Да, сэр.

Ребус кивнул. Похоже, он начинает привыкать к Лондону. Он может вступить с ним в схватку и одержать победу.

– Отлично, – сказал он, поворачиваясь в сторону отеля. – О, чуть не забыл, – спохватился Ребус, обернувшись и окинув взглядом обоих полицейских. – И не забудьте про мои сумки. – Повернувшись к ним спиной, Ребус явственно ощутил, как у ребят в буквальном смысле отвисла челюсть. – Да, – поинтересовался он, оглядываясь, – как вы думаете, стоит ли мне сообщить старшему инспектору Лейну, что двое его офицеров подвергли меня унизительной процедуре, в то время как я являюсь его гостем в этом славном городе?

Ребус продолжал идти, не замедляя шага, слыша, как два офицера, подобрав его багаж, кинулись следом за ним. Они громко спорили по поводу того, стоит или не стоит оставлять патрульную машину незапертой. Ребус улыбался, несмотря ни на что. Маленькая победа. Немного лукавства, ну и черт с ним. В конце концов, это Лондон. Это Шафтсбери-авеню. А это все равно что шоу-бизнес.

Добравшись до дому, она прежде всего приняла ванну, после которой ей стало значительно лучше. Из багажника своей машины она принесла мешок для мусора с одеждой, в которой она была тогда: дешевенькие простенькие вещички. Завтра она наведет порядок на заднем дворе и сожжет их.

Она больше не плакала. Она успокоилась. Она всегда успокаивалась потом. Из полиэтиленового пакета она достала другой пакет, с окровавленным ножом. Раковина на кухне была наполнена горячей мыльной водой. Она запихнула оба пакета в мешок для мусора, а нож бросила в раковину. Она тщательно вымыла его, несколько раз меняя воду, мурлыча себе под нос песенку, какой-то неопределенный мотив. Но эти звуки успокаивали и утешали ее, словно мамина колыбельная много лет назад.