Не моя (СИ) - Страница 3

Вот и сейчас, Настя, слушаясь отца, уехала с мужем, хотя желания особого не было. А смысл? Если он каждый день приходит под утро, за завтраком даже не всегда удается увидеть друг друга, а потом снова уезжает то на студию звукозаписи, то на съемки клипов. Такова жизнь продюсера, скажут многие, ты жена – терпи! Только сколько еще терпеть и ждать? Чудес не бывает, поняла наконец и она, сняв розовые очки и взглянув на мир трезвым взглядом. Но ведь это не значит, что брак разрушен! Мы женщины сильные и выносливые существа. Перед тем как поставить точку, не один раз перепробуем варианты сохранения брака и возрождения отношений. У всех бывают моменты затишья. В это Настя заставляла себя верить всеми силами. Поэтому и уходить не спешила. Разрушить легко, а собрать потом бывает чрезвычайно сложно. Как невероятно драгоценный фарфоровый сосуд. Ты холишь его, лелеешь, сдуваешь с него пылинки, но единожды треснув, он больше не будет прежним. Настя из последних сил пыталась не дать появившейся трещине разрастись, стараясь быть тем клеем в их семье, который скрепит надтреснувший сосуд.

Телефон зазвонил, когда она уже почти собралась и подводила губы красной помадой, полностью готовая к встрече с подругами. С Машей и Ариной девушка познакомилась еще до знакомства с Виктором, в Италии на показе мод С тех пор они стали неразлучны. Когда Маша узнала, что Настя переезжает в Москву, чуть барабанную перепонку ей не повредила, настолько громко завизжала в трубку от радости. А сегодня она везла подругу в недавно открывшийся клуб, на котором по ее словам должен выступать совершенно очаровательный парень, финалист какого-то музыкального шоу. Настя слушала ее и улыбалась. Женщине уже почти тридцать, а она стрекочет о молодых парнях, как восемнадцатилетняя. Но именно это ей сейчас и было нужно. Легкая расслабленность. Отрешенность от тяжести дома, где даже крыша давит. С девушками она чувствовала себя окрыленной. Счастливой. Такой же, как они.

– Тааак, проходим, девочки, проходим, – защебетала Маша. Стройная высокая блондинка, облаченная в золотистое короткое платье, плотно облегающее фигуру. – Вон наш столик.

Девушки проследовали за ней к зарезервированному столику, находившемуся практически у самой сцены. Народу толпилось неисчеслимое количество. Одни еще трезвые, другие уже порядком под шафе подпевали молодой девчонке, исполняющей, вероятно, популярную песню, раз весь зал знал слова. Похоже, одна Настя была не в курсе кто это.

– Да ты что! – удивленно распахнула глаза Арина, плюхаясь на один из стульев. – Это же Смирнова Катя.

– Как – будто, это что-то должно мне объяснить, – закатила глаза Настя, открывая меню.

– Она ж почти до финала дошла в шоу.

– Так я ведь его не смотрела. Мне что Смирнова, что Попова.

– Эх ты! Село. Сидела там в своей Америке, ничего в жизни не видела. Вот мы тебя с Аринкой научим уму разуму, – вмешалась Маша и девушки рассмеялись.

Уже через полчаса спустя пару бокалов шампанского Настя подпевала и Кате Смирновой, и еще какому-то молодому певцу, от которого верещала половина девушек клуба. И совершенно не важно, что слова она пела невпопад. Тут самое главное настроение. Шум молодых ребят, их энергия, которая подпитывала ее не хуже алкоголя. Та самая жизнь, о которой она успела забыть. Не то, чтобы она не посещала мероприятий. Конечно, будучи женой продюсера, сидеть дома невозможно. Но ведь это совсем другое. Не высший свет звезд, а обычный клуб, пусть дорогой, но мирской. Где парни в углу зажимают девушек. А те в свою очередь сходят с ума от новомодных исполнителей и кидают на сцену мягкие игрушки. Хорошо, что только их.

И вот, когда толпа была уже порядком разогрета, а вечер пылал в самом разгаре, диджей объявил выход певца, имя которого Настя не расслышала, потому что заливисто смеялась с Ариной над какой-то нелепостью. Зал будто ожил. Девчонки заверещали громче прежнего. Даже Машка подскочила на месте, пролив на себя шампанское, чертыхнулась, и растерев ладонью расползающееся по платью пятно, ткнула на сцену пальцем.

– Настяяя, это он. Тот, что я тебе говорила!

Настя только головой снисходительно покачала. Ну, кого она там увидит интересного? Смазливого паренька, поющего елейным голосом о несчастной любви? В общем, не ожидая ничего нового, Настя перевела взгляд на сцену, куда были устремлены еще пара сотен влюбленных пар глаз поклонниц. Под оглушающий визг на сцену вышел этот самый «смазливенький» паренек, широко улыбаясь и выкрикивая приветствия. Девушки кричали в ответ, Машка кажется, орала громче остальных, заставляя подруг ухахатываться. Но следовало признать, что молодой исполнитель оказался все же, очень даже ничего. Теперь Настя, исследуя его любопытным взглядом, понимала всеобщее ликование. Да и невозможно было не заметить привлекательность высокого крепкого парня, с медовыми волосами до плечь, по которым от проводил рукой, то и дело откидывая небрежным движением назад.

Белая футболка, с надписью «CraZy» обтягивала рельефную грудь и плоский живот с выделяющимися кубиками пресса. Парень не был качком, но за телом следил, однозначно. Темные джинсы, рваные в нескольких местах, с черным кожаным ремнем, и наручные часы. Вот и вся атрибутика. Но как оказалось, исполнитель брал публику не только привлекательной сексуальной внешностью. Самым цепляющим и будоражащим оказался невероятно глубокий и бархатный голос, который пел довольно бодрую песню, заставляя народ прыгать и мотать головами из стороны в сторону в такт музыке. Арина тоже пританцовывала, когда певец начал совершать легкие круговые движения бедрами, явно зная, как это действует на публику. Настя снисходительно улыбнулась. Ох уж эти девушки. Ведутся на такое банальное движение. И обведя беснующуюся толпу ленивым взглядом, потянулась за бокалом с шампанским. Сделала глоток, вернула взгляд на сцену и заметила, что певец смотрит прямо на нее. На смуглом лице приятная улыбка, скорее всего такая, которая клеится на лицо исполнителей для покорения публики. С долей вежливости и сексуальности. Звезды знают, как нужно улыбнуться, чтобы их запомнили. Как обратить одну улыбку сразу всей толпе и конкретно каждому зрителю. Бархатный голос пел о больной любви, а Настя понимала, что не может оторвать взгляда от его резких взмахов рук, которые он то возносит к потолку, то протягивает поклонницам, а те, как сумасшедшие, готовы растолкать друг друга, лишь бы дотронуться до идола.

Парень продолжал смотреть прямо на нее, правда, на долю мгновения ей показалось, что по его красивому лицу пробегает тень. Как-то изменилось его выражение, но не успела девушка моргнуть, как он снова улыбался. И даже подмигнул ей, заставив Машку рядом недовольно поморщиться.

– Нуууу, здрааааасти! Я тут сижу вся мокрая для него, а он тебе подмигивает! – Настя обалдела и смеясь, уставилась на подругу.

– Ты нормальная вообще? Он не мне одной тут подмигнул.

– Ага, ну да конечно. А то я не вижу, как он уже несколько раз покосился на тебя. Но ты ж замужем, не забывай, – и даже пальцем пригрозила, как будто Настя могла это забыть.

– Я помню, не волнуйся. А ты старше его почти на десять лет, – не осталась в долгу подруга.

– Вот не прилично с твоей стороны, указывать мне на мой возраст. И чтобы ты знала, женщина, когда ей тридцать, самая сексуальная.

– Ага, а еще обаятельная и привлекательная.

– Да! – твердо кивнув, Мария взяла бутылку с шампанским и плеснула сначала себе в бокал, а потом Насте и Арине, – музыка сменилась на негромкую клубную, но девушки за диалогом этого даже не заметили. – Пей давай! – кивнула головой блондинка. – Настроение все портишь своим негативом. Тебе тоже скоро тридцать стукнет. Я на тебя посмотрю, когда тебе секса будет хотеться, как самке богомола.

– С чего ты взяла, что самка богомола хочет секса? – расхохотались Настя с Ариной.

– Ну раз от страсти даже башку самцу скручивает, значит еще и как хочет. – теперь девушкам пришлось слезы вытирать от смеха, когда вдруг они заметили, что Маша внезапно выпрямилась, как струна. Села ровно, плечи расправила, выставив вперед свою немаленькую грудь, и подбородок задрала, натянув на лицо соблазнительную улыбку. Девушки медленно подняли глаза и теперь уже застыли обе. Над ними, оперевшись ладонями на столик, стоял тот самый певец и ухмылялся кончиками губ.