Не мой типаж (СИ) - Страница 8

Потом они захотели есть и пошли в кафе.

Говорили о Дане, о том, что он уже вот-вот долетит, и во сколько лучше позвонить, чтобы узнать, как добрался. Они же с Федькой ещё будут ехать на автобусе до места.

— А где отец Дани? — вдруг спросил Григорий Янович.

— Ну если с Нового года, когда он выходил с Даней на связь, ничего не изменилось, то в нашем городе.

— Как? Он здесь?

— А что? — Марина с любопытством посмотрела на его удивлённое лицо. — У него давным-давно другая семья.

— Совсем не участвует? А алименты?

— Я не подавала. Зачем? Чтобы он показал минимальный официальный заработок и унижал Даню этими подачками? Я не препятствовала их встречам никогда, а он даже не проявил инициативу. Ограничивается звонками дважды в год.

— Можно было подать на твёрдую сумму…

— И судиться, Григорий Янович? Не хотелось и не хочется. Человек, желающий помочь, поможет сам.

— И как вы, полностью всё одна?

— Слава богу, у нас есть семья. Мамы не стало, и отец уехал в Германию, но пока Даня был маленький, они очень помогали. Я же работала постоянно. Есть старшая сестра. Она была со мной в галерее, может, помните?

— Журналист? Ироничная такая?

— Да-да, это моя Вера. У неё очень хороший муж, Николай. Он настоящий дядя для Дани. И сын у них уже взрослый. У нас, слава богу, мужчины очень достойно представлены в семье.

— А ваш отец? Он, получается, немец?

— Наполовину. Его мать была немка, а отец русский.

— У вас не было желания уехать с отцом?

— Нееет. Я не представляю себя за границей постоянно. Отец счастливо женился повторно. Надеюсь, будет жить долго и счастливо.

— Как у вас с немецким языком? — с любопытством спросил он.

— Хорошо. Точно лучше, чем с английским.

Григорий Янович задумчиво смотрел на неё, будто обдумывая что-то.

— А что мы всё обо мне, Григорий Янович?

— А что обо мне? Вы же знаете примерно мою историю. О своих кровных родителях я ничего не знаю, как и об обстоятельствах, при которых я оказался там, где оказался.

— Не было желания искать?

— Нет, никогда, — твёрдо сказал он. — Я признаю одну маму, свою покойную маму Нину.

Он задумался, положив подбородок на сцепленные пальцы.

Марина смотрела на его лицо, выражение которого смягчилось от воспоминаний, и чувствовала, как её сердце переполняется теплом. Ему повезло когда-то. Ведь для него всё могло сложиться совсем иначе.

— Какой была Нина Фёдоровна раньше? Я же её знала немногим больше двух лет. Но она всегда была очень энергичная… до последних дней.

— Всегда была очень энергичная и весёлая. Она окружила меня теплотой. И ей, и мне было всё равно, что я не родной сын. Мы не прятались, не скрывали. Бывает, люди меняют место жительства, скрывают от детей. У нас такого не было. Её никогда не интересовали досужие сплетни, и меня она воспитала так же.

Он отпил из кружки остывший чай.

— Мы много путешествовали. Сюда не раз приезжали, мама любила этот музей. В Москву она меня заставила ехать в магистратуру. Я её звал потом, когда уже стал работать, устроился. Она сказала, не может оставить их с Яном Карловичем квартиру. Очень самостоятельная и самодостаточная была. Всегда говорила, что она меня вырастила не для того, чтоб при себе держать и жить мою жизнь.

— Какая мудрость, — задумчиво сказала Марина. — Нужно взять на заметку.

…Они ехали домой уже поздно вечером. Как раз хотели позвонить Дане, но он позвонил сам, уставший и счастливый. Они добрались, и уже заселились с Федькой в одну комнату. Всё было прекрасно. Как и этот день, ставший неожиданно одним из лучших в жизни и Марины, и Григория Яновича.

Во вторник, вернувшись с работы, Марина вышла из машины и увидела, что Григорий Янович сидит в своём "Вольво". Заметив Марину, он сразу выскочил.

— Добрый вечер, Марина Леонидовна. А я вас жду. У меня к вам очень важный разговор.

После прошлого "важного разговора" такая формулировка Марину слегка напугала.

— Добрый вечер… — растерянно ответила она, вопросительно глядя на него.

— Давайте где-нибудь посидим, поговорим спокойно. На нейтральной территории. Поедем на моей машине, — он приглашающе распахнул переднюю дверь.

Марина послушно села в его машину, теряясь в догадках. Они приехали в один из ближайших приличных ресторанов, в котором по случаю вторника народу было немного, устроились за столиком у окна.

— Вино не будем сегодня. Я за рулём, а вам нужна ясная голова.

— Мне уже страшно, Григорий Янович! Хватит тумана напускать! — нерешительно улыбнулась Марина.

Они сделали заказ, и Григорий Янович, откинувшись на спинку диванчика, спросил:

— У вас есть грамотный юрист, которому вы очень доверяете?

— Допустим. Нотариус, — племянник Марины, Тимофей, был нотариусом.

— Очень хорошо. Мне важно, чтобы у вас была надёжная подстраховка, не зависящая от меня.

Марина выжидательно смотрела на него. Она уже совсем ничего не понимала.

— Помните, мы договорились, что я обращусь к вам, если мне понадобится помощь?

Марина кивнула:

— Да, конечно! Всё в силе.

— Если честно, я тогда договаривался, чтобы успокоить вас. Но так получается, что вы действительно можете оказать мне неоценимую помощь. В моей профессии, как и во всех других, существуют свои престижные курсы, семинары, сертификаты, и прочее. Есть один очень важный и ценный сертификат, моментально повышающий мой профессиональный рейтинг на много пунктов. А это расширение возможностей и клиентской базы. Но до сих пор этот сертификат был для меня недоступен.

Григорий Янович помолчал, потому что им принесли часть заказа.

— Два раза в год, весной и осенью, одна немецкая компания организует в Калининграде благотворительные недельные курсы для юристов, специализирующихся в гражданском и семейном праве. Учредители там семейная пара из Берлина и ещё какой-то профессор, тоже из Берлина. У меня с немецким пробел. Вы же знаете, в нашей с Даней школе упор идет на английский и французский.

Марина кивнула. Она потихоньку начинала догадываться, куда он клонит.

— Конечно, английский — международный язык, но там есть много важных документов на немецком. Вы уже поняли, вижу по глазам, — он улыбнулся.

— Хотите, чтобы я отправилась с вами в Калининград в качестве переводчика? Но я не владею немецким в совершенстве.

— В совершенстве и не нужно. И никакого напряжённого труда не будет. Просто немножко быть моими глазами и ушами, чтобы я не пропустил нечто важное. Я буду учиться, вы будете отдыхать. Всё проходит в санатории на побережье.

— А зачем мне надёжный, грамотный юрист?

— И вот тут мы подходим к главной причине, по которой я до сих пор не получил этот сертификат. Немецкий можно было подтянуть, если бы не вечная занятость плюс лень — матушка.

— А какая главная причина?

— Я не женат. А у них там какой-то бзик на семейных ценностях. Они борются за укрепление брачных уз и снижение количества разводов. Принимают на курсы только женатых и замужних юристов.

Марина моргнула. Причём тут она?

— Мне нужен надёжный человек для заключения фиктивного брака. Брак будет расторгнут сразу по возвращении из Калининграда. До сих пор я никому не доверял. Вы единственная женщина, которая может мне помочь.

— Почему я? — растерялась Марина.

— Во-первых, я имел возможность не раз убедиться в том, что вы порядочный человек. А во-вторых, я не в вашем вкусе, и вы не устроите мне потом фокусы с разводом. Видите ли, меня женщины слишком любят, — улыбнулся он.

— Я заметила, — задумчиво проговорила Марина. Вот это он её неплохо припёр к стене с обещанной ею помощью.

— Вот видите. Как вы тогда сказали? "Кто, если не вы?". Я составлю брачный договор, где всё будет оговорено, вплоть до процедуры развода. Ваш юрист проверит договор, и потом должен будет присутствовать на подписании. Чтобы вы были уверены, что с моей стороны нет никаких хитростей и уловок. Развод будет оговорён через ЗАГС, без всяких судов, путём подачи заявления любой из сторон.