Не ложись поздно - Страница 8

Я сглотнула.

— Ты пошла в лес во сне? — уточнила доктор Шейн.

— Мама нашла меня и растолкала, — ответила я. — Но перед тем я успела увидеть нечто пугающее. Существо. Получеловек, полу… в общем, существо. Очень странное и уродливое.

— Насколько отчетливо ты его видела? — мягко спросила она. — Ты убегала? Оно гналось за тобой?

— Н-нет. Оно исчезло в лесу. — Мой голос дрогнул. — У меня что, совсем съезжает крыша? Почему я вижу всю эту дрянь? Я в жизни не ходила во сне. Я хочу сказать… неужели мне становится хуже?

Она отложила карандаш и показала на бутылку минералки у меня на коленях.

— Попей воды, Лиза. Ты сама себя накручиваешь. Мы уже обсуждали с тобой этот процесс.

— Знаю, но…

Она пригладила рукою волосы.

— Ухудшений у тебя нет. Как мы уже говорили, улучшение — процесс постепенный. Но главное, что ты должна запомнить — это что тебе становится лучше. Ты вернешься в норму, и все эти симптомы как рукой снимет.

Я слышала, что она говорит, но не могла сосредоточиться на ее словах. Перед глазами стоял темный силуэт той твари в лесу. Я вздрогнула всем телом, вновь, будто наяву, ощутив стылую сырость ночной чащи.

— Я понимаю, почему мне мерещится Морти, — сказала я, — и понимаю, почему мне кажется, будто я вижу моего отца. Мы уже говорили о моем чувстве вины, из-за которого они и появляются. Но, доктор Шейн, почему я вижу какого-то демона?

— Может, твои внутренние демоны рвутся на волю, — ответила она и похлопала руками по крышке стола. — Лиза, для того, кто, как ты, пережил тяжелую катастрофу, в подобных симптомах нет ничего необычного.

— Но как их остановить? — Я едва не сорвалась на визг. Бутылка с водой скатилась у меня с колен, и я нагнулась, чтобы поднять ее с ковра.

— Будем беседовать, — сказала доктор Шейн. — Мы с тобой продолжим наши беседы, и с каждой неделей ты будешь замечать улучшения. Обещаю.

— Мне нравится с вами беседовать, — выпалила я. — То есть… благодаря вам я уже почувствовала себя лучше.

Это вызвало у нее улыбку. Она быстро написала несколько слов в своем желтом блокноте.

— У меня есть для тебя пара предложений, чтобы дело пошло быстрее, — сказала она. Покрутила изящные золотые часики на запястье. — Прежде всего, с понедельника иди в школу.

— Правда? — вскричала я, готовая разорваться от счастья.

Она кивнула.

— Тебе будет полезно вернуться к своим друзьям, в привычную обстановку. А учеба поможет отвлечься от навязчивых мыслей.

— О, спасибо, — сказала я. — Я сама хотела вернуться в школу. Но мама…

— Также я считаю, что тебе нужно еще кое-что, чтобы занять свои мысли, — продолжала она.

Я прищурилась:

— Не поняла. Вы имеете в виду хобби какое-нибудь? Или работу после занятий?

Она постучала ластиком карандаша по губам.

— Как считаешь, готова ты работать после школы?

Я пожала плечами.

— Да, наверное. И деньги бы не помешали, пока мама на работу не выйдет.

— А какую ты хочешь работу, Лиза? Тебе приходилось работать в Шейкер-Хайтс?

— Ну… — я крепко задумалась. — Не особо. Работы у меня не было. Но… я часто сидела с чужими детьми.

Ее глаза за стеклами очков расширились.

— Сидела с детьми? Серьезно?

— Да, — сказала я. — Я прекрасно лажу с детьми. И мне нравится о них заботиться. Я заботилась о моем кузене Стивене… пока его семья не переехала в Санта-Барбару.

Доктор Шейн кивнула.

— Пожалуй, это идея. Возможно, уход за кем-то поможет тебе отвлечься от собственных проблем.

Она выдвинула ящик стола.

— Знаешь что? Коль скоро об этом зашла речь, я могу тебе кой-чего подкинуть.

Я подалась вперед:

— Работа няни?

Она просмотрела несколько папок и извлекла из одной листок бумаги.

— Да. Вот оно. Чуть не забыла. У меня как раз есть хорошая знакомая, которая ищет няню для своего сынишки. Она работала в больнице, где я проходила практику.

— Ого. Это здорово, — сказала я.

Ее глаза пробежались по странице, после чего она снова посмотрела на меня.

— Зовут ее Бренда Харт. Ее мальчику, по-моему, восемь лет.

— Потрясающе, — сказала я. — Это очень мило с вашей стороны.

Она переписала информацию в блокнот, вырвала листок и передала мне.

— Спасибо, доктор Шейн, — сказала я. Посмотрела на имя и адрес. На адресе мой взгляд задержался. — Они что, живут на Фиар-Стрит, Улице Страха?

— Да, именно там, — отвечала она. — У тебя нет проблем с Фиар-Стрит, не так ли, Лиза?

Я смутилась.

— Ну-у…

— Ты, конечно, не принимаешь всерьез дурацкие страшилки об этой улице? Древние проклятья, о которых тут ходит молва… Ты ведь не веришь в зловещие улицы, не так ли?

Я заморгала.

— Нет. Нет, что вы.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

13

— Ты в городе новичок, — заявил Айзек. — Ничегошеньки ты не знаешь о Фиар-Стрит.

— Пожалуйста, не пытайся меня отговорить, — сказала я. — Мне эта работа вот так нужна. Мама не может вернуться к себе в салон красоты из-за руки. А я здорово умею приглядывать за детьми.

Он накрыл мою руку ладонью.

— Лиза, ты должна над этим задуматься. Право слово.

Это было в понедельник после занятий. Мой первый день в школе не отметился ничем значимым. Я ожидала, что все будут со мной нянчиться, приносить соболезнования и обсуждать катастрофу. Но никто ничего не сказал. Большинство моих одноклассников вообще вели себя так, словно я никогда и не отсутствовала. Это стало для меня колоссальным облегчением, уж поверьте.

Сэралинн показала себя молодцом. Она помогла мне с научным заданием. И дала несколько тестов, которых мне не хватало.

Нейт тоже был молодец. Я сказала ему, что хочу прогуляться до дома Айзека и посмотреть репетицию его группы. Он пообещал забрать меня оттуда и отвезти на Фиар-Стрит для собеседования.

Был теплый весенний день. Перед домом Айзека покачивались на клумбах красные и желтые тюльпаны. Почки на деревьях распускались нежными листиками того яркого-зеленого, сочного цвета, какой можно увидеть только весной.

Группа Айзека проводила свои репетиции в гараже за домом. Я слышала их, поднимаясь по усыпанной гравием дорожке к дому. И едва преодолев половину пути, уже могла сказать, что они поистине ужасны.

У Айзека есть три младшие сестры, и я видела, как они смотрят на меня из окна на торце. Все трое зажимали ладошками уши.

Дверь гаража была открыта. Я увидела Айзека, который, стоя на коленях, раскачивался из стороны в сторону в такт игре на гитаре. При виде меня он кивнул в знак приветствия. За его спиной, в глубине гаража, стояли еще двое ребят. Я увидела Букера Тодда, знакомого мне по школе, который наяривал на бас-гитаре, и невысокого тощего пацаненка лет эдак двенадцати, колотящего по ударным.

Говоря начистоту, я так и не поняла, играют они одну песню, или три разные. Возможно, у них предполагалось что-то наподобие джаза, где музыканты тоже зачастую играют каждый свое.

Я стояла на дорожке, наблюдая за их потугами и натянув на лицо улыбку, дабы они думали, что мне нравится. Из дома доносился шум — все три сестренки громко о чем-то переругивались.

Наконец, Айзек закончил играть. Он снял через голову ремешок гитары и положил ее на пол гаража.

— Привет, Лиза. — Он подошел ко мне, почесывая курчавый затылок. На груди его футболки с эмблемой группы «Уик-энд с вампиром» расплывались огромные пятна пота. Остальные двое жадно глотали воду из пластиковых бутылок.

— Я знаю, что мы отстой, — сказал Айзек, понизив голос и оглядываясь на своих товарищей. — Можешь не притворяться.

— У вас что, всего три человека в группе? — удивилась я.

Он вытер вспотевший лоб рукавом футболки.

— Не-а. Есть еще Дерек Палмер, играет на саксофоне. Но предки наказали его на неделю — нажрался, понимаешь, на вечеринке у Керри Ричера, пришел домой и обрыгал в гостиной диван.