Не герой (СИ) - Страница 56

Птица передернула плечами, как от озноба: простые, сказанные без всякого пафоса слова смогли её пронять. Не удивительно: еще и суток не прошло, когда её тело подверглось интоксикации нахлынувшей из иной реальности силы. Когда ты лишаешься себя, и ничего сделать не можешь – это очень меняет взгляд на мир. А тут Шеридан толкует про то же самое, только в масштабе страны, точнее, даже планеты!

Пока мы проникались суровой реальностью, в которой живёт и работает Национальная гвардия, наш собеседник отстегнул от потолка у себя над головой бронированный по виду бокс и раскрыл его.

– Объект, на который мы летим, имеет особые правила посещения, – объяснил майор нам свои манипуляции. – Потому сотовые придется сдать, и их вам на обратном пути верну. Съемку будете проводить на выданные устройства, мы вам потом файлы перешлем.

После предыдущего пассажа спорить ни разу не хотелось, потому мы положили свои телефоны внутрь короба с толстыми стенами – и тот отправился назад в потолочные крепления.

– Сразу скажу, такие военные объекты, где держат сверхов, преступивших черту, есть в каждом штате, – продолжил инструктаж офицер, вместо телефонов выдавая нам два бумажных бланка, закрепленных на специальных планшетах, снабженных шариковыми ручками. – Их местоположение является военной тайной. Как видите, бойницы транспорта закрыты и мониторы наружного обзора специально выключены, а посадка и загрузку будет производится в закрытом помещении. Однако если вы каким-то чудом все же догадаетесь о местоположении объекта – передавать эту информацию кому-либо строго запрещено. Потому – вот подписка о неразглашении. Внимательно ознакомьтесь, прежде чем подписать.

Документ, не смотря на мои опасения, оказался без юридических заумностей и так любимого некоторыми американскими контрагентами мелкого шрифта. Все сформулировано было по-армейски просто и доходчиво: разрешалось раскрывать детали разговора с осужденной, условия её содержания, и запрещалось обнародовать все остальное, включая разговор с майором. Определение меры ответственности за нарушение, в случае такового, должен будет определить военный трибунал на закрытом заседании. В общем, лучше язык себе до крови прокусить, чем проболтаться.

– Не стоит волноваться, мисс Хоук, вы далеко не первый герой, который отправляет на очную ставку. Наверняка ведь видели подобные репортажи от старших коллег? Да, сохранение военной тайны – непростая работа, но одаренные и так вынуждены хранить немало собственных тайн. Вы справитесь. Что касается вас, мистер Смит, то у вас великолепное досье: сын родной капрала морской пехоты, приемный ребенок в семье известных в Калифорнии политиков. Кому как не таким как вы нам доверять секреты и само наше будущее?

Твою ж мать! Только теперь я сообразил, что меня поймали на крючок, что называется, на ровном месте! Да, приемный сын Йонов, подписавший бумажку о неразглашении в случае необходимости превратится в отличный рычаг давления на замгубернатора. Ведь заседание трибунала всегда можно повернуть так, что публичной репутации Фила если не хана, так во-от такенное пятно точно на ней появится. И ведь как быстро сработали, сволочи – все придумали и провернули, пока я в госпитале с Хоук Оборотня и Энерджайзер навещал! До этого-то никто не знал, что я заявлюсь вместе с героиней.

– Я не подведу, сэр! – старательно не показывая, что расколол “хитрый план”, с нужной долей показного волнения отрапортовал я. После выступления в универе у меня теперь подобные штуки получались довольно легко. Похоже, успешно превращаюсь из нормального человека в политика. С другой стороны, а что делать? С волками жить – по-волчьи выть.

* * *

Летели мы не так уж долго, минут сорок. Уж не знаю, по прямой или заложили парочку петель для пущей дезориентации – в любом случае от госпиталя загадочная база, где держат осужденных сверхов, оказалась недалеко. И, может это моя паранойя не вовремя проснулась – но подобный факт наводил на некоторые вполне определенные мысли. Не самые приятные, зато логичные.

После нескольких маневров в воздухе, летающий БТР наконец сел – но рампа не открылась. Зато двинулась вниз сама посадочная площадка: видимо, мы приземлились на подъемник, как на авианосце. Еще несколько минут – и нам наконец-то дали выйти в здоровенный полупустой ангар. И даже глаза не стали завязывать, потому я без труда разглядел на стене здоровенную надпись белой краской: “SA 3-0-5”.

Глазеть по сторонам нам особо не дали – сразу повели в нужную сторону. КПП на выходе из ангара пропустил нас в длинный коридор, заканчивающийся еще одним пунктом проверки: где-то в середине я уловил знакомый гул и догадался, что мы проходим через систему работающих сканеров. Которые, надо полагать, ничего такого не уловили – нас пропустили дальше.

Голые стены, облицованные пластиком и разметка на бетонному полу наводила на мысль, что мы не в тюрьме для сверхов, а на военном складе. Собственно, я даже следы шин погрузчиков кое-где рассмотрел. Навстречу попадались люди исключительно в форме, нас то и дело обдавали потоки воздуха принудительной вентиляции, а лифт, в который нас загрузили – без команды пошел вниз. Похоже, подземный бункер. И здоровый – не меньше километра пришлось до подъемника прошагать!

Этаж, то есть скорее уровень, раз уж подземный – встретил нас несколько более оживленной атмосферой, чем самый верхний. Коридоры нормальной ширины, для людей, а не для техники, и сквозняками не сдувает. Сержант-гвардеец на ресепшене у лифтового холла откозырял Шеридану, потом долго вносил нас троих в бумажный журнал посещений. Немудрено с таким почерком: курица лапой быстрее и лучше справилась бы! Там же я получил и камеру: девайс чуть больше телефона, вторую выдали Хоук. Ну, теперь-то наконец все?

Да, больше блукать по коридорам не пришлось: камера Флоры нашлась за взрывозащищенными дверьми. Пустое помещение, треть которого занимал установленный по центру стеклянный куб. Где на полу, тоже в центре узилища, обнаружилась злодейка: в непривычно выглядящим серебристом комбинезоне… и металлическом ошейнике.

– Прозрачность снаружи односторонняя, слышимость тоже, – предупредил нас Шеридан. – Мы предприняли меры, чтобы обезопасить посетителя, но все же соблюдайте осторожность, мисс Хоук… Да, не думайте, что она здесь живет: это комната для очных ставок.

– Встроенный в костюм шокер и взрывчатка на шее! – вдруг дошло до меня.

– Хм. Верно, мистер Смит. Потому еще раз прошу вашу… подругу: осторожнее. Очень не хотелось бы применять крайние меры.

– Я справлюсь! – от таких откровений голос Птицы немного сел.

– Тогда – вперед, – пригласил военный. – И постарайтесь её хоть немного разговорить.

Часть стекла ушла в пол перед героиней и поднялась назад за её спиной: пригнаны делали друг к другу оказались так, что шов было не разглядеть. А я поднял камеру, готовясь записывать столь нужный для раскрутки канала “Защитников” контент.

Прежде чем подойти к Флоре, Хоук вернула своей прическе стандартный для её геройского образа вид, а свою камеру закрепила у плеча, освобождая руки. Я было поморщился: толку-то, если одежда гражданская, но сразу же понял, что непроходимо туплю. Даже в моем мире ютуберы вовсю осваивали подстановку изображения в живую трансляцию (хромокей), а на нынешних мощностях софта и железа заменить одежду можно будет вообще без проблем! Да, докопаться до факта режиссерской работы при наличии опыта и специального аналитического программного обеспечения получится — но не более того.

Тем временем Птица подошла к безучастно сидящей на полу Флоре, было собралась что-то сказать, но передумала. Нахмурилась. Мотнула головой. И выдала:

— Оборотень просил передать тебе привет. Он уже почти здоров, только все никак не может перестать переживать после твоего последнего решительного “нет”!

Я беззвучно присвистнул: словесная стрела попала в цель! Экотеррористка дернулась как от удара — и подняла наконец глаза на собеседницу. А та не стала жалеть её.