Не делай этого - Страница 2

Он снова замолчал. Я начинал нервничать. Желание поскорее убраться из деревни росло с каждой минутой.

– Давай без загадок. Я никого и ничего тут не знаю, а значит, и сказать никому не смогу, не бойся.

– А я не людей боюсь.

– А кого же?

– Того, кто за ними стоит.

Мужчина опустил взгляд в землю, и вовремя, иначе заметил бы появившуюся на моём лице усмешку.

– Ты за полоумного дурочка меня не принимай. Я, между прочим, сын учительницы, так что книжек в детстве достаточно прочёл. Юность, правда, не задалась. Любовь безответная, так сказать сломала жизненные планы…

Аркадий махнул рукой, не заметив в моих глазах желания выслушивать печальную историю, и, поправив полы изрядно мятого пиджака, продолжил отвечать:

– Пожар тут у нас был на соседней улице больше года назад. Дом Кирюхиных сгорел вместе с жильцами. Так вот я свидетелем был. Не по собственной воле, конечно. Заснул пьяный возле забора ихнего. – Он почесал затянутый щетиной подбородок, словно вспоминая картинку из прошлого или решая, говорить ли правду. – Хорошо дом горел, надо сказать. Сразу с нескольких сторон занялся, как будто пламя враз во всех углах из земли возникло.

– Из земли? Такого не бывает. Разве что дом стоял на месте нефтяной скважины…

– А я что говорю, – перебил Аркадий. – Сам немало удивился, протрезвел даже. Через забор перепрыгнул, бросился к окнам, хотел выбить, хозяев разбудить, но не тут-то было. Огонь ветром раздуло на глазах, по окнам пламенем полоснуло так, что еле отпрыгнуть в сторону успел, будто знал он, что я хочу людей из беды вызволить, и не дал…

– Кто «он»? – Я с трудом разбирал слова бормотания свидетеля пожара.

– Огонь, кто! Что тут непонятного?

– Живое пламя?

– Вот! – Аркадий ткнул в меня пальцем. – О чём и говорю-то! Живое, но только не мужиком был огонь, а бабой!

– Ну, ты даёшь! То он, то она. – Я хохотнул, чем обидел рассказчика.

Тот ненадолго замолк, опустив голову. Я не стал торопить, давая время обдумать слова, а не молоть чушь несусветную, но Аркадий продолжил, настаивая на правдивости собственных слов.

– Не хочешь – не верь, только языки пламени напоминали силуэт женский, и смех я слышал. – Он, вскинув взгляд, перешёл на шёпот. – Тебе не понравится, чей… Бабки твоей, что умерла через полгода после пожара!

Слушать далее бред начитанного алкоголика не хотелось. Подошедший с бутылкой пива Михаил был как нельзя кстати.

– Аркадий, а может, ты нас на кладбище проводишь? – озвучил я новую просьбу.

Жадно глотающий тёплую пену пъянчуга сложил пальцы свободной руки в кукиш.

– Так я не за бесплатно зову, у нас ещё пиво есть.

Последний аргумент пришёлся пропойце по душе, но возникшее на лице просветление тут же сменилось неподдельным сожалением.

– Я бы с радостью, да не могу. Болею сильно после дурильника. Упекли менты из-за моих показаний, а медсестра укол не так сделала. Думал, парализует на хрен, но ничего, отошёл, вот только культяпка пострадала. – Он стукнул кулаком по ноге и даже не поморщился, давая понять, что не врёт. – Теперь как выпью, так она, сволочь, отнимается напрочь.

Сажать грязного пассажира в салон автомобиля не хотелось, но делать было нечего.

– Так мы поможем и не пешком пойдём – мы на машине.

Аркадий вытер губы тыльной стороной грязной руки и широко улыбнулся, явив на свет полусгнившие зубы.

– Другой разговор, кататься я люблю…

Последние слова неслись мне в спину. Я торопился, пока мужчина не передумал. Скоро стемнеет, и Михаил прав: придётся постоять в пробке на въезде в город.

2 глава

– Так где могилу-то искать?

Через пять минут мы стояли у проржавевшей калитки, бурым пятном обозначившей проход в ограждение кладбища.

– Прямо по тропке в неё и упрётесь, с другими не перепутаете, она в сторонке стоит, и ещё там… Да что говорить, сами всё увидите.

Пройти мимо захоронения Явдохи Станиславовны Чапоренко и вправду было непросто. Во-первых, из-за того, что потемневший крест с именем моей родственницы преграждал заросшую вьюном тропинку. Во-вторых, холмик могилы украшал также крест, только отсыпанный по земле мелкой каменной крошкой.

– Впервые вижу такое. Странно как.

– Я тоже. – Мишка обошёл вокруг могилы и сделал вывод: – Крест недавно упал, и самое странное, что нет никаких следов вокруг насыпи. Как будто его изнутри кто выдавил. Жутковатое место…

Я не мог не согласиться с другом, но вслух ничего не сказал, а, положив привезённый с собой венок поверх «каменного» креста, подошёл к образовавшейся после падения деревянного распятия ямке.

– Нужно поставить его на место. Говорят, крест должен стоять, пока деревянный остов не сгниёт. Закажу памятник, потом заменю.

– Не делай этого… – тихий шёпот, раздавшийся возле самого уха, на этот раз принадлежал старой женщине.

Я оглянулся вокруг – никого.

– Ты это слышал?

Удивлённый взгляд Михаила подтверждал мою теорию. Бессонные ночи давили на разум.

– Что слышал?

– Да так, ничего. Плохо сплю в последнее время, мерещится всякое.

Я подхватил не тяжёлое дерево и с трудом, преодолевая непонятное сопротивление воздуха, водрузил на прежнее место.

– Ну что, поехали? – Рука друга легла на плечо.

Я согласно кивнул.

– Баба Дуся, спасибо за подарок, – спаясничал Мишка. – Мы найдём ему достойное применение.

– Спасибо, баба Дуся. Пусть земля тебе будет пухом, – повторил я и, неумело перекрестившись, направился к машине.

– Вот ты чёрт! – Я с силой надавил на педаль тормоза.

Сидевший сзади Аркадий припечатался лицом в моё кресло и полетел на пол. Голова Мишки остановилась в нескольких сантиметрах от лобового стекла.

– Ты чего?

– Кошка! Прям из ниоткуда возникла!

– Из-за твоей любви к животным я мог без глаз остаться.

– Но не остался же. Помоги подняться Аркадию. – Я открыл дверь и выскочил из салона «девятки».

Полосатое существо светло рыжего окраса невозмутимо сидело перед передним бампером. Зелёные глаза с любопытством глядели мне в лицо. Животное и не думало убегать.

– Нет, ты посмотри, какая тварюга! Даже с места не сдвинулась.

– Так это же Дашка! – Голос Аркадия показался мне излишне радостным. – Она на месте сгоревшего дома Кирюхиных живёт, прячется в полуобгоревшем сарайчике. Дикая жуть, но любит меня и только ко мне идёт на руки.

Он открыл дверь и позвал:

– Даша, Дашенька. Иди сюда, маленькая.

Кошка, довольно мурлыча, направилась на голос пьяницы и, не раздумывая, заскочила внутрь машины.

– Ну, надо же, как к себе домой зашла. Это знак…

Аркадий жалостливо смотрел в мои глаза.

– Слышь, парень, возьми её себе. Сейчас хоть и весна, а там лето, но после-то снова холода придут. Боюсь, не переживёт ещё одну зиму на улице. Видишь, какие ушки у неё. – Зазубренные края ушных раковин животного и вправду выглядели очень странно. – Отморозила бедолага. И хвоста половинка, отпал не так давно. Она счастье тебе принесёт, раз сама в машину запрыгнула.

– Что-то тебе она его не принесла. И куда мне котят от неё девать?

– Не скажи, не раз будила меня, не давая замёрзнуть, даже царапала. А за деток не бойся. Не рожает она, не было ни одного помёта, – видно, бесплодная.

– Не могу. – Я продолжал сопротивляться, хотя уже знал, что возьму эту кошку вместо недавно погибшего под колёсами грузовика Тишки.

– Пожалей её, а я присмотрю за домом Дуськи и могилкой, пока вас не будет. Чтоб никто не учудил чего. – Он выглянул в окно, словно боялся, что кто-то услышит его слова, и шёпотом добавил: – Не любили её тут шибко.

– Хорошо.

Я притормозил возле небольшого, выкрашенного в зелёный цвет дома и помог Аркадию выбраться. Он замахал руками, заслышав скрип входной двери.

– Уезжай поскорее! Сейчас маманя выскочит и начнёт орать, словно резаная.

Я не стал дожидаться единственной родственницы горького пьяницы и надавил на газ. Мурчание развалившейся на заднем сиденье незваной гостьи по непонятной причине вовсе не раздражало, а приятно грело душу…