Не будите спящего барона - Страница 17

– Какие эльфы – и без охраны!

В голосе дракона сквозил ничем не прикрытый смех. Ну и ладно. Все равно со стороны не поймут, эмоции ящера могут распознать только те, кто общается с ним каждый день и научился улавливать мельчайшие нюансы.

– Ой, да ладно тебе, – девушка плюхнулась на траву, привалившись к мягкому и теплому брюху Эррхара. И впрямь нажрался – вон, живот раздулся так, что даже чешуйки слегка раздвинулись, открывая гладкую, розовую кожу. Именно поэтому, кстати, стандартная тактика рыцарей-драконоборцев в прошлом заключалась в том, чтобы подогнать к логову дракона корову, или просто подождать, пока хищник вернется с добычей. Драконы – известные обжоры, а когда переедят, то от съеденного становятся малоподвижными и вдобавок уязвимыми. В такое вот оголенное брюхо копьем или мечом ткнуть куда проще, чем пытаться рубить мечом непроницаемые чешуйчатые латы.

– А что, есть возражения? Впрочем, это риторический вопрос, – дракон снова фыркнул. – Скучно стало?

– Ну да, разбежались все.

– Вот тебе и рыцарь без страха и упрека, – в притворном возмущении закатил глаза Эррхар. – Умчался в баню, оставил девушку одну…

– Что же он меня, с собой должен был позвать?

– А ты бы отказалась?

Несколько секунд понаблюдав за потерявшей от возмущения дар речи девушкой, дракон расхохотался. В его исполнении это было громко и, для непосвященного человека, жутковато.

– Только не сердись, – от смеха слова давались ему с трудом. – Просто ты раз пять покраснела и побелела. Это так комично…

Логика драконов – это логика драконов, пускай даже конкретно этот представитель их рода почти всю жизнь провел в окружении представителей других рас. Все равно на жизнь они смотрят совсем иначе, и это не только в переносном смысле, в результате того, что у них мозги другие, но и в самом прямом – глаза-то у них фасеточные, как у гигантских насекомых. Впрочем, Ирме сейчас было все равно, что у них там другое.

– Ах ты!.. – зашипев не хуже змеи, она сорвала куртку и, размахивая ею, как Лиина, полотенцем выгоняющая с кухни муху, кинулась в бой. Дракон, чтобы не получить по шее, закрылся крылом, и порыв ветра от резкого движения словно гигантской мягкой подушкой ударил девушку в грудь. Ноги еще продолжали движение, а тело уже остановилось, и в результате, потеряв равновесие, Ирма просто с размаху села на задницу. Правда, тут же снова вскочила, но первый запал уже прошел, да и дракон успел отсмеяться.

– Да успокойся ты, – ленивым и вместе с тем неуловимо быстрым движением он кончиком крыла подсек девушке ноги, вновь заставив ее принять сидячее положение. – Ты еще скажи, он тебе не нравится.

Ирма постаралась придать лицу максимально холодное и высокомерное выражение. Дракон лишь вздохнул – для него человеческие (или эльфийские, какая разница) взаимоотношения так и остались тайной за семью печатями, и прекрасно, лучше самих людей, подмечая многие нюансы, он совершенно не мог понять реакцию на казалось бы простые житейские вопросы.

– Ладно, замяли. Никому не скажу. Но все равно не понимаю.

Голос дракона звучал даже немного жалобно, но девушке сейчас было все равно. Сердито вскочив, она повернулась к Эррхару спиной и зашагала к себе, не обращая внимания на жалкие попытки извинений, которые дракон, по идее, должен был сейчас выдавать в огромном количестве. Самое обидное, даже не пытался извиняться, зараза чешуйчатая – для Эррхара его бестактность так и осталась тайной за семью печатями. Он искренне недоумевал, почему девушка обиделась, в результате обиделся сам, и настроение друзей на весь вечер оказалось безнадежно испорчено. Только вот Эррхар убрался к себе (он облюбовал рядом нечто вроде пещерки, образованной невесть откуда взявшимися в лесу гигантскими валунами), а Ирме пришлось весь вечер изображать веселую и довольную жизнью собеседницу. В конце концов, ни Элтон, ни Аллен не виноваты в том, что проклятый ящер прав…

А утром ей, допоздна проворочавшейся в постели (ну не шел сон, как она ни старалась) и не выспавшейся, пришлось сопровождать барона в его поездке. Элтон остался дома – он возился с Лииной. Все же у малолетней эльфийки и впрямь имелся неплохой магический дар, грешно было зарывать такой в землю. По понятным всем причинам отдавать ее в столичную академию они не могли, да девочку там по малолетству сразу и не приняли бы. Сейчас – может быть, а раньше точно нет. Впрочем, это лишь теоретические умозаключения, все равно ее приходилось прятать, и потому не то что ехать в столицу – просто покидать эти места Лиине было чревато. Конечно, Элтон и сам мог дать ей азы магического искусства, однако он сидеть в глуши не мог тем более. В городе работа, клиенты, заработки… Аллен, конечно, мог взять финансовые вопросы на себя, но целитель категорически не хотел, чтобы дружеские отношения перешли в коммерческую плоскость. Барон его понимал и не настаивал, но в результате эльфийка вместо сколь-либо полноценного образования вынуждена была довольствоваться суррогатом. Если конкретно, Элтон давал ей задачу по изучению теории, а когда приезжал сюда вместе с бароном, практически все время посвящал тому, чтобы дать Лиине хоть немного практики. Разумеется, и результат был лучше, чем вообще без обучения, но много хуже, чем хотелось бы. Хорошо еще, в хранящейся здесь библиотеке имелись книги практически на все случаи жизни, в том числе и по магии. Так что в плане теории читающая даже более сложные книги, чем сверстницы, Лиина в чем-то их, может, и превосходила. Но практика… Да уж, не стоит о грустном. Зря, что ли, ей категорически запретили пользоваться магией в то время, когда целитель отсутствовал.

Итак, Элтон и Лиина занимались. Во-он, молния над забором ширкнула, как только лес не подпалила. Сразу за этим раздался вопль Элтона – ну, это обычное дело, особыми талантами к обучению других, равно как и терпением, целитель не блистал, и на крик срывался запросто. Вон как малую костерит! Ирма невольно заслушалась. И где он, спрашивается, слова-то такие узнал? Небось у пациентов слышал, у тех же наемников, они, по слухам, матерщинники знатные. Но надо было поспешать – барон уже остановился у опушки леса, обернулся, глядя на нее. В этом он весь – спокойный, голос не повысит, слова не скажет о том, что она со своим любопытством его задерживает, и от этого еще более стыдно. Ирма вздохнула, ударила каблуками по бокам упитанной гнедой кобылки, и та резво взяла с места. Понимала, что если хозяйка (хотя какая уж хозяйка, в этих местах абсолютно все, в том числе и их с Лииной жизни, принадлежат барону) торопит, надо поспешать, без дела понукать не будут.

Аллен только кивнул, когда Ирма подъехала, шевельнул поводьями, и черный, как ночь, жеребец знаменитой рыцарской породы, способный без устали носить рыцаря в полном доспехе и сейчас, кажется, не чувствовавший веса седока, неторопливо шагнул в чащу. Ирме оставалось только пристроиться сзади и наблюдать, как движется Аллен. Он, кстати, по лесу ехал вполне уверенно, хотя, и в этом девушка тоже не сомневалась, сродства с ним, как она сама, не ощущал. Просто хорошо знал эти места, без видимых усилий нашел незаметную с опушки тропу и дальше ехал уже по ней. Даже удивительно – Ирма жила здесь три года, но барон, каждые четыре месяца приезжавший навестить их, ни разу не то чтобы ее с собой не брал, но и на охоту не ездил. Вот форель в узкой и бурной речке по соседству на удочку ловил, это да, а охотиться даже не пытался. Но лес, как оказалось, знал не хуже девушки, и она была уверена: завяжи ему глаза – все равно найдет дорогу.

Ехали они недолго, с час, может, полтора, не больше, и закончили путешествие на небольшой, всего в три человеческих роста, поляне с одинокой сосной посередине. Ирма хорошо знала это место – здесь было на редкость сухо, и она, бегая почти каждый день по лесу, иногда останавливалась тут отдохнуть. Похоже, Аллен тоже остался к поляне неравнодушен – легко, одним коротким движением спрыгнул с коня, гулко бухнув по земле сапогами, подошел к сосне и некоторое время ходил вокруг нее. Потом удовлетворенно кивнул, вернулся к лошадям, снял притороченную к своему седлу лопату с коротким черенком и махнул Ирме рукой – пошли, мол. Девушке оставалось только послушаться.