Не бойся темноты (СИ) - Страница 16

— Спасибо, сестрёнка, я не голоден.

— Я тебе дам «не голоден»! — погрозила кулаком Лесли. — Пойду яичницу поджарю. А ты пока ещё полежи. По–моему, ты не в себе.

Не в себе — это точно. Ричард не мог избавиться от лихорадочных мыслей: что сказать? Как объяснить произошедшее? Поверит ли ему сестра? Или решит, что лучше в одиночку на попечении государства, чем вместе с ополоумевшим братом–убийцей?! Нет. Он не убивал Седрика. Он сам сделал шаг к перилам, сам сорвался. Случайность. Трагическая, но случайность.

А если придёт полиция, пусть даже опросить его как свидетеля? Если кто–то вспомнит, что Седрик шарахнулся именно от него? Соседи хорошо знают его лицо, если они видели, если, если…

Ричард, чувствуя себя маленьким испуганным ребёнком, с головой забился под одеяло. Хотя может ли оно защитить от страха, поселившегося в его собственной голове?..

Ричард уже почти убедил себя: всё в порядке, никто не собирается приходить за ним. Ни полиция, ни какие–нибудь иные, более жуткие силы. Лесли, кажется, даже не заметила исчезновения их странного знакомого, привычно порхала по дому беззаботной пташкой, изредка убегая в гости к кому–нибудь из своих подружек. Она больше не выпускала брата на улицу; теперь они жили по студенческому принципу: Лесли искала туристов, желающих посетить Кровавый Грот, лишь тогда, когда в их семье заканчивались деньги. Всё налаживалось, возвращалось в прежнее русло.

Чёрная дверь появилась неожиданно — почти неделю спустя. Просто возникла на стене, прямо поверх так и не закрашенного серого пятна, оставшегося от её предшественницы.

Вслед за чёрной дверью вернулся страх. Ричард рассматривал рисунок, поминутно нервно сглатывая. Дотронулся до неё рукой: вдруг мираж рассеется, вдруг это очередной сон или что–то вроде?! Но рисунок и не думал исчезать, всё так же маяча на стене.

Где он ошибся? В чём?! То, что недавно казалось стройной и логичной версией, рассыпалось на глазах под безжалостными ударами простой мысли: мёртвые не воскресают. Ричард сам видел изломанное, неестественно замершее тело, распластавшееся на камнях, видел кровь, смываемую волнами — так как, поверить в глупость вроде «На самом деле Седрик выжил»?

Хотя, если подумать, что ему мешало остаться в живых, если не считать огромной высоты? В конце концов, некоторые люди выживают, выпав из окон небоскрёбов… Да, и потеряв больше двух литров крови.

Но если Седрик не мог выжить, значит… Значит, рисунок оставил кто–то другой.

Ричард хлопнул себя по лбу, облегчённо рассмеялся. Как ему не пришла в голову такая простая идея? Только ленивый не видел газетных фотографий «с места происшествия», чёрных дверей и символов над ними. Наверняка кто–то из подруг Лесли — да хоть та же Джей — решил подшутить, вот и намалевал нечто похожее. Тем более, на этот раз краской не пахло, значит, рисунок уже успел высохнуть. А если это нарисовала сама Лесли? Обиделась за чрезмерный контроль с его стороны, хотела припугнуть, чтобы потом посмеяться… Ага, и не подумала, что после возвращения таинственной чёрной двери её не выпустят гулять на все четыре стороны, а, наоборот, посадят под замок. Впрочем, сестрёнка никогда не думает, прежде чем сделать какую–нибудь глупость.

Ричард твердил эти слова про себя, как молитву, не допуская третьего варианта: он мог ошибиться. Седрик не имел никакого отношения к Змеиному Фантому, действительно испугался, что имеет дело с сумасшедшим… действительно сорвался со скалы и разбился насмерть. Нет, этот странный парень с гипнотическим взглядом был Змеиным Фантомом, это совершенно ясно, а рисунок на стене — шутка, глупая шутка.

К вечеру Лесли не вернулась домой.

Ричард долго смотрел в сгущающуюся темноту, надеялся, повторял свою «молитву» — с каждым разом всё менее уверенно. Когда стрелки часов приблизились к цифре «10», он отошёл от окна, сунул в один карман перочинный нож, в другой — фонарик, запер дверь и медленно побрёл вперёд, по тёмной улице, озарённой лишь светом редких фонарей.

Он не сомневался, не долго думал. Просто отчего–то знал, где именно искать сестру. Прибрежные пещеры. Место, где на стенах застыли символы в виде змеи, жадно впившейся в собственный хвост.

Чёрная дверь осталась позади.

***

По каменным стенам шарахалось испуганное пятнышко света. Тишина, какая бывает только там, где давно не ступала нога человека. Обманчивая тишина, даже в какой–то степени — могильная.

Пахло морем; прохладный воздух забирался внутрь неторопливо, словно превратился в кисель. Не дышишь — пьёшь его до самого дна. Вода отсвечивает красным: может, дело в освещении? Ричарду всегда казалось, несмотря на все глупые легенды: вода в Кровавом Гроте красна лишь потому, что отражает пронизанные прожилками меди своды пещеры. Хотя разве может бело–голубой свет фонарика сделать воду насыщенно–багровой?..

Иногда в пятне маячил нужный символ — и Ричард стремился к нему, как к путеводной звезде. Один. Два. Под ногами осыпаются мелкие камни, журчит вода. Что–то ещё. Какие–то звуки, которые обычно не звучат в подземных пещерах — по крайней мере, днём.

Следуя за нарисованными на стенах змеями, он свернул в один из боковых туннелей, совершенно некстати вспомнив: здесь, под землёй, целый лабиринт. Может, стоит как–то отмечать путь, но как? Впопыхах он не взял с собой ни мела, ни, на худой конец, клубка ниток. Ричард остановился, но лишь на мгновение. Что–то настойчиво шептало ему: Лесли там, впереди. А если так, его долг — спасти сестру.

Ныли уставшие из–за долгой ходьбы ноги; частое дыхание неравномерно вырывалось из груди. Сколько он уже идёт — час, два? Бесконечные коридоры и не думали заканчиваться. Всё та же тишина. Всё так же — ни единого признака человеческого присутствия.

Вокруг — темнота. Шелест прямо под ногами. Пятно света успело уловить лишь краешек чёрного блестящего хвоста, похожего на широкую ленту. Ричард нервно сглотнул: не очень–то приятно осознавать, что рядом с тобой ползают такие твари. Судя по шелесту, в подземельях она скрывалась не в гордом одиночестве: нет, их становилось больше, больше… Посветив на пол, Ричард сдавленно охнул: почти всё пространство было покрыто ковром из переплетающихся змей. Некоторые из них норовили обвиться вокруг щиколоток, заползти вверх по ноге… он стряхивал тварей, смутно надеясь: они не прокусят обувь или джинсы. Свет фонарика постепенно мерк. Что–то не то с батарейками?

Чтобы победить страх, впусти темноту.

— Кто здесь?! — Ричард обернулся, но не увидел никого — лишь заметались по стенам чёрные змеиные тени. В следующий миг фонарик погас. Всё кругом охватила тьма.

Сказал ли кто–то ту жуткую фразу на самом деле? Или же просто вспомнилась, как будто он всегда знал её, просто по какому–то глупому недоразумению забыл?

Привыкшие к свету глаза не позволяли темноте расступиться. Ричард медленно пошёл вперёд, ощупывая стены. Вскоре коридор раздвоился. И куда идти? Как разглядеть во мраке рисунки на стенах?

Что–то мигнуло впереди. Свет. Жалкая искорка безумно далёкого света. Хотелось бегом броситься к ней, как можно скорее забыть мрак подземных туннелей, но Ричард подавил в себе сиюминутное желание: что, если впереди ловушка или обрыв? Медленно, мучительно медленно искра приближалась, разрасталась, принимая форму костра, у которого маячили две человеческих тени.

Там, впереди, была пещера — идеально круглая, словно кто–то нарочно выравнивал и шлифовал её стены. Вместо шероховатой поверхности — странная гладкость. Поблескивали в стенах тонкие красноватые прожилки. Словно обнажённые артерии пугающего подземелья.

Лесли стояла, расслабленно откинувшись на руки тёмной фигуры: кем бы ни был этот человек, она безоговорочно ему доверяла. Не видела, как он тянется к лежащему рядом ножу, подносит к её горлу…

— Не посмеешь! — Ричард, нарушив световой круг, набросился на незнакомца. В последний раз он дрался в школе — и не ожидал, что странный человек окажется неожиданно слабым, что стоит с силой сжать запястье, и он выронит своё оружие. С его головы упал капюшон — и теперь вздрогнул сам Ричард.