Не бойся перемен (СИ) - Страница 47

 - Подождите, я знаю, как решить эту проблему, – успокоила я парня. - Скажите, ваши коллеги... Сколько из них мужчин и сколько женщин?

 - В моем отделе двое мужчин и четверо женщин.

 - Значит так, мужчинам мы купим коньяк “Гетьман”, такой, как вы приносили ко мне. Женщинам – конфеты “Вечерний Киев”, очень вкусные конфеты, можете поверить.

 - А маме? – спросил Януш.

 - Маме – знаменитый “Киевский торт”. Вечером, когда будете пить чай, вы меня еще вспомните, вот увидите, Януш. 

 - Ох, панна, вы моя спасительница. 

 - Глупости, - отмахнулась я. – Пошли, нам пора выходить.

 Мы оперативно купили все, что я наметила, и у входа в гостиницу уже окончательно попрощались.

 - Удачи тебе, младший брат, - пожелала я парню, обнимая его на прощание.

 - Панна Мария, вы разбили мне сердце, - улыбаясь и вздыхая, попрощался Януш. – Зато теперь я знаю, какую женщину хотел бы встретить в жизни. Спасибо вам за все.

 Дома, приняв ванную, я легла с книжкой отдохнуть и неожиданно уснула. Разбудил меня телефонный звонок.

 - Я уже подъезжаю, – голос Войтюка был веселым. – Ты готова праздновать?

 - Боже, - я сорвалась с кровати, спросонья стукнувшись о край стола, - Ах! Вот, блин...!

 - Маша, - голос Сергея стал обеспокоенным, - что-то случилось? Ты чего там стонешь?

 - Случилось. Я проспала, прости.

 - Уф, ничего страшного. Давай собирайся, а я скоро буду.

 Хорошо, что с выбором наряда мне не нужно было переживать, так как я решила надеть платье, в котором дефилировала по дворцу “Украина”. К нему я подобрала черные туфли на высоком каблуке и сумочку.

 Теперь - лицо. “Главное, подруга, не забывай, что макияж должен быть вечерним, то есть ярким. И не забудь про линзы”, – напомнила я себе. Вынув линзы из контейнера и вставив их в глаза, я немного подождала, чтобы к ним привыкнуть, и только потом взялась за карандаш.

 Сначала четко навела стрелки, а потом, затемнив тенями веки, щедро накрасила ресницы. «Хорошо!». Теперь наступила очередь румян, маскирующего карандаша и тонального крема. В конце, большой кистью, я аккуратно подпудрила общий контур лица. Что еще осталось? Помада. «Думаю, эта бордовая подойдет идеально». 

 Что же сделать с волосами? За прошедшие недели моя мелировка заметно отросла, поэтому я решила не распускать волосы по плечам, а завернула их в пикантную “ракушку”, оставив челку и несколько художественных прядей на затылке. Открытая шея требовала украшения, но надевать бусы или цепочку ужасно не хотелось. И я решила компенсировать это длинными гроздьями серег из граната, идеально подходивших по цвету к моей помаде.

 Я отодвинулась от зеркала вместе со звонком в дверь.

 - Маша? – Сергей даже растерялся на какой-то миг. А потом, как-то хищно улыбнувшись, резко шагнул ко мне. - Миледи, мы знакомы?

 - Впервые вас вижу, сер. – Я отвернулась, чтобы забрать сумочку со столика прихожей, и вскрикнула, так как Войтюк тут же воспользовался своим преимуществом. Он обхватил меня сзади, нежно прижимая к себе, а потом его нахальные руки быстро ощупали меня, будто вспоминая давно забытое.

 - Ох, Ланская, – простонал мне на ухо Сергей. – А, может, никуда не пойдем?

 - Ну, уж нет, - я смеялась, но была настроена решительно.

 - Тогда давай по быстрому, а?

 - А в дыню, Войтюк?

 - Вот кровожадная женщина.

 - Я не кровожадная, я просто есть хочу. Ты обещал меня кормить? Вот и корми. А все остальное – на десерт.

 Для праздника Войтюк выбрал ресторан Президент-отеля “Киевский”. Сидя в роскошной обстановке зала, я внимательно рассмотрела Сергея и пришла к выводу, что прошедшая неделя не прошла для него бесследно.

 - Тяжело пришлось?

 Он сразу понял, что я имела в виду.

 - В начале – да, было тяжело. Но потом, когда мы обо всем поговорили и все выяснили, стало легче. Ты не поверишь, Агата даже попросила у меня прощения.

 - Очень даже поверю, - ответила я, вспомнив свой разговор со Збышевской. – Прошло много времени, Войтюк. Она изменилась, как и ее взгляды на жизнь.

 - Какая ты мудрая.

 - Это не я. Мне на днях одна женщина подсказала, что с возрастом у людей меняются приоритеты. И то, что когда-то казалось важным, теперь уже ничего не значит.

 - Да? И кто это сказал?

 - Какая разница? Главное, что все хорошо закончилось.

 - Очень на это надеюсь, - с вздохом подтвердил Сергей.

 - А что теперь будет с Нестеренко?

 - Это не моя забота. Президента филиала, как и первого заместителя, выбирают немцы. Вот пусть они и решают, куда девать паршивца, потому что здесь его я больше не потерплю.

 - И как скоро это будет известно?

 - Думаю, в течение недели-двух.

 - Ты, главное, держи себя в руках, Войтюк, а то набьешь Нестеренко морду сгоряча.

 - А как хочется, ты даже не представляешь.

 - И не мечтай. Руководитель должен...

 Договорить я не успела, так как нам принесли заказ. И мы с аппетитом принялись за кальмаров в белом соусе, запивая их сухим мартини.

 Я улыбалась своему мужчине, с облегчением вспоминая, что больше никакие преграды не мешают нам быть вместе, и в очередной раз удивлялась превратностям судьбы.

 Как необычно все повернулось в моей жизни.

 Я сменила работу, встретила своего мужчину, и совсем не боюсь будущего. И теперь часто цитирую Фрая, моего любимого писателя. Знаете, какими словами начинается его цикл о приключениях Макса в Ехо? “Никогда не знаешь, где тебе повезет...” Полностью с этим согласна.

- Хочешь потанцевать? – пригласил меня Сергей.

- С удовольствием, - ответила я.

 Мы сразу вспомнили, как хорошо у нас это получалось тогда в санатории, 10 лет тому назад. Войтюк, с его крупной гладиаторской фигурой, неожиданно легко скользил по натертому паркету, перебрасывая меня, как пушинку, с руки на руку. И при этом шептал мне всякие милые непристойности, от которых я краснела и тихо хихикала.

 А потом за десертом он сказал главное:

 - Мы не будем больше прятаться, Маша. Я хочу открыто всюду бывать с тобой, наново познакомить с мамой, друзьями. Еще обязательно рассказать о тебе Павлу. И не забывай, ты переезжаешь ко мне.

 - Но Сережа... - попыталась я протестовать.

 - Ничего не хочу слышать, Маша. Все слишком серьезно и мне сейчас не до шуток. – Он глотнул вина и продолжил. – Знаешь, что сказала мне на прощание Агата? Чтобы я активнее ухаживал за тобой, проявил настойчивость и таки затащил тебя в постель.

 - Ужас, - улыбнулась я.

 - Вот именно. Я пообещал, что приложу все силы, чтобы сделать тебя пани Войтюк.

 - Что?!

 - Что слышала, – и он протянул мне коробочку, в которой лежало чудное колечко с бриллиантом. - Выходи за меня замуж, Маша, прошу тебя. Обещаю быть верным и любящим мужем. Потому что я действительно тебя люблю, зайчик, и очень хочу, чтобы мы были вместе. 

 - Я тоже тебя люблю, Сережа, - всхлипнула я, тронутая бесконечной нежностью в его голосе. – Давай уедем поскорее домой, где я смогу рассказать и показать, как сильно тебя люблю.

 На ступеньках отеля услужливый швейцар помог нам сесть в такси и мы поехали к Сергею на Березняки. И за те 20 минут, что мы целовались на заднем сидении, только один раз оторвались друг от друга, чтобы посмотреть на очередную аварию на мосту Патона. Да и то, отвлекла она нас всего лишь на минуту.

 То, что было потом дома у Сергея, стало подтверждением нового этапа наших отношений. Потому что, признавшись друг другу в любви, мы выразили этим максимальную степень взаимного доверия. Нам больше не нужно было скрывать свои чувства, боясь показаться смешными, нелепыми или просто не понятыми. Мы нежно любили друг друга, и это было так прекрасно, что я потом плакала от счастья.

 - Ну что ты, зайчик, – шептал мне Сергей. – Не переживай так, может в следующий раз у тебя получится лучше.

 - Негодяй, я тут реву от счастья, а он издевается, - засмеялась я сквозь слезы.