Не Барби для босса (СИ) - Страница 7

Начинается новая композиция, и я внезапно решаю впечатлить начальника до глубины души. Забираюсь на столик в гостиной, пытаясь не светить розовыми стрингами и начинаю танцевать под восточную музыку. Вдруг стол качается, и я в ту же секунду теряю равновесие. Падаю.

Роман Петрович успевает подхватить меня в крепкие объятия, но я взвизгиваю, царапаясь внутренней частью бедра об острый край пряжки его ремня.

– Ай, как больно, – стону, пока крепкие руки несут меня на кухню, сжимая в объятиях.

Роман Петрович сажает меня прямо на стол.

– Где больно? – обеспокоенно смотрит мне в лицо.

– Бедро, – стону, сжимаясь.

– Нууу, – задумчиво оглядывает меня босс, – тогда раздвигай ноги.

Смирнова сидит на столе, зажав ладони между ног. Кажется, у нее даже слезы на глазах блестят. Я достаю аптечку, быстро нахожу зеленку и ватные палочки. Подхожу к ней и, не теряя времени, требую:

– Показывай.

– Роман Петрович, давайте я сама справлюсь. Там, правда, не сильно. – Женя округляет глаза, смущается и пробует увильнуть.

– Что, боишься, что узнают, что ноги перед боссом раздвигала? – фыркаю язвительно.

Она смеется, и это, кажется, помогает ей расслабиться. В итоге она подчиняется и медленно раздвигает ноги, позволяя мне добраться до царапины. Я аккуратно приподнимаю пышную юбку. Стараясь игнорировать розовые трусы, которыми Смирнова уже успела меня пособлазнять, пока карабкалась на стол, мажу большую кровавую полосу зелёнкой. Женя морщится от боли, а я наклоняюсь и дую на рану, чтобы хотя бы немного снять жжение.

– Голова босса у упаковщицы между ног, – вырывается у неё смешок и она тут же прикрывает рот рукой. – Ой, простите. Всё, я в дрова. Шутки дебильные пошли.

– Можно подумать, до этого умные были? – закатываю глаза, хмыкая.

– Я вас предупреждала про шампанское. – вздыхает Смирнова. – Если завтра ничего не буду помнить, про эту шутку не напоминайте, пожалуйста. А то мне будет стыдно.

Я замолкаю, сжимаю зубы. В голове пульсирует одно желание – забыть о всём и разложить её прямо здесь, на этом столе. Но нет, нельзя. Я должен контролировать себя. Глубоко вздыхаю, выпрямляюсь, убираю аптечку.

– Пошли спать, пьянь, – говорю хмуро, чтобы не выдать свои истинные мысли.

Подхожу к ней, подхватываю её на руки и несу к лестнице. Женька испуганно ахает и обхватывает меня за шею.

– Вы, конечно, прям… настоящий мужик. – вздыхает с нотками грусти в голосе. – Меня никто на руках и не носил, кажется. Я ж здоровая, как лошадь.

– Да какая ж ты здоровая? Легкая, как пушинка. – усмехаюсь и чувствую, как приятно урчит мое эго.

– Это просто вы сильный, – скромно отзывается Женя, кажется, смущаясь. – Мама мне всегда говорила, что на такой лошади пахать можно.

Вздыхаю. Женя высокая, да. Но довольно худенькая. На ней не пахать надо. Ей бы в модели попробовать. Да уже, наверное, поздно.

– Ты не лошадь, Женя, – смотрю на нее с улыбкой. – Не слушай никого.

– Спасибо, – улыбается она в ответ и внезапно чмокает меня в щеку.

– Значит, есть вероятность, что ты с утра будешь страдать амнезией? — хитро щурюсь, поднимаясь по ступеням.

Она тихо смеётся:

– Большая вероятность.

– Тазик подставить? – поддразниваю её.

– Не, блевать я не буду, – уверенно отвечает она.

– Хоть какой-то плюс, – усмехаюсь. – Что ж ты такая слабенькая?

– Я предупреждала, – вздыхает она, и я чувствую, как её голова устало опускается мне на плечо.

– А я надеялся, что мы ещё пошалить сможем. – Шучу игриво, чуть склоняя голову ближе к её уху.

Она поднимает взгляд и хмыкает:

– Как? Померяемся, у кого больше давление?

Я закатываю глаза, пытаясь скрыть улыбку. Её чувство юмора не даёт мне расслабиться. Она знает, как поддеть, чтобы в душе зашевелилось горячее желание ее переубедить.

Заношу её в ванную, осторожно ставлю на ноги, достаю с полки свою шелковую рубашку и передаю ей.

– Давай, переодевайся. Моя рубашка тебе больше подойдёт для сна, чем твои эти... экстравагантные наряды. Только на замок не закрывайся. Чтобы я не волновался.

Она смеётся, берет рубашку и, качнувшись, прикрывает дверь. Я слышу, как включается вода, и сам ухожу в свою комнату переодеться в домашнее. Сажусь на кровать, пытаясь привести мысли в порядок.

Ощущение, что я скинул лет десять, как минимум. Я был таким до женитьбы, когда вел свободную холостую жизнь. Только тогда я бы не сильно стал осторожничать и уже давно затащил бы Смирнову в койку.

Эта девчонка так просто проникла в мои мысли и засела, как заноза, которую не вытащить. Хочу ее. Прям до одури. Возможно, это виски с шампанским, конечно. Но я еще не настолько пьян, чтобы отключилось все, кроме члена, поэтому держу себя в руках.

В голове проносятся все её сегодняшние фразы, улыбки. Наши танцы и ее редкое смущение. Как же она умеет цеплять… Неожиданная, резкая, с этими своими смешными комментариями, но… как же она смотрела на меня, когда я дул на ее рану.

Слышу, как она выходит из ванной, и поднимаю взгляд. Женя без косметики, с чуть мокрыми волосами, в моей рубашке, которая застегнута набекрень, потому что пуговицы перепутаны. Выглядит невозможно невинно и сексуально. Её взгляд на мгновение встречается с моим, и я чувствую, как внутри снова все обостряется. Словно кто-то вдруг подкинул дров в угасающий костёр.

– Пошли, – говорю, вставая и отгоняя от себя наваждение. Подвожу её к кровати, укрываю одеялом, поправляю края. Она улыбается, словно маленький ребёнок и закрывает глаза. Сердце почему-то начинает биться быстрее, хотя я и стараюсь оставаться спокойным.

Когда она наконец укладывается, я ухожу в ванную, выключив ей свет. Закрываю за собой дверь, включаю горячую воду, пытаюсь избавиться от всех этих мыслей и ощущений. Горячие струи воды обжигают кожу, и я надеюсь, что это поможет расслабиться. Но чем дольше стою, тем сильнее понимаю, что это не работает.

Чёрт возьми, Женя. Почему ты так на меня влияешь? Моё тело словно взбунтовалось против всех правил, и мне становится почти невыносимо тяжело сдерживаться. Закрываю глаза, пытаюсь взять себя в руки, но передо мной – её образ.

Наклоняюсь, вытираюсь полотенцем, но мысли не переключаются. Понимаю, что, возможно, я зашёл слишком далеко, разрешая себе такое неформальное общение с сотрудницей. Всё, что сейчас происходит, выбивает меня из колеи, и я совершенно не понимаю, что делать с этим ощущением.

Вешаю полотенце сушиться, и вдруг замечаю что-то на батарее. Замерев, я вижу, что это розовые стринги, которые сохнут после душа. Чувствую, как всё внутри напрягается, а мысли предательски уносятся в сторону того, что Женя сейчас спит без них. Внизу живота поднимается жар, и я понимаю, что теряю контроль.

Выхожу из ванной, сшибая членом углы. Я не знаю ни одного человека с такой железной выдержкой, как у меня. Иду в спальню для гостей, так как Жене отдал свою. Я не ждал гостей с ночевкой и не сказал домработнице подготовить другие комнаты. Прохожу мимо своей, притормаживаю. Загляну одним глазком, проверить, все ли нормально.

Подумаешь, без трусов спит. В конце концов, доверяет мне значит. Да и укрыл я ее.

На всякий случай стучу, но ответа, конечно же, нет. Нажимаю на ручку медленно, стараясь сделать так, чтобы она не щелкнула. Открываю дверь и заглядываю.

Женя спит, разметавшись по кровати и скинув на пол одеяло. В свете ночника вижу ее маняще-длинные стройные ноги.

– Жень, – зову ее негромко. Не реагирует.

Вздыхаю и захожу в комнату. Поднимаю одеяло и замираю с ним в руках, потому что из-под криво застегнутого ворота рубашки выглядывает аппетитная округлость груди и край ореолы.

– Нет, ну так нельзя. – шепчу и присаживаюсь на кровать рядом.

Только нормально застегну и все. Тяну руки и замираю над пуговицами. Кому я вру?