Навстречу Христу. Сборник статей - Страница 2

Изменить размер шрифта:

Но самым дорогим приобретением в эти годы св. Григорий считал дружбу с Василием Великим, который тоже проходил в Афинах курс наук. В одной поэме св. Григорий вспоминает:

Василий – великое приобретение
для настоящего века.
С ним вместе мы учились, и жили,
и размышляли.
Если должно похвалиться,
то я составлял с ним чету,
не бесчестную для Эллады.
У нас было все общее,
и одна душа в обоих связывала то,
что разделяли тела.
А что преимущественно нас соединяло,
так это Бог и стремление к совершенству[4].

Как и следовало ожидать, друзья скоро разочаровались в Афинах. Студенты вели здесь праздный и беспорядочный образ жизни, больше посещая зрелища, нежели академию. Среди них было много язычников, и общее увлечение античностью накладывало сугубо языческий отпечаток на дух города и школы. Среди студентов был и Юлиан, которому суждено было вскоре стать императором и который известен в истории неудачной попыткой возродить языческую религию. За год до его воцарения (361) друзья покинули Афины.

Второй их школой явилась пустыня. Среди суровых Понтийских скал, над пропастью, в которую с угрюмым ревом низвергался водопад, приютилась хижина, которую соорудил св. Василий. Св. Григорий вскоре прибыл туда. До конца своих дней он считал это время лучшим в жизни. Много трудностей и непривычных тягот пришлось испытать молодым подвижникам, не приспособленным к подобному образу жизни. Но горячая любовь к Богу и юношеский энтузиазм преодолели все препятствия.

Через два года будущие великие отцы вынуждены были расстаться. Св. Григорий вернулся в свой родной город, где был рукоположен в пресвитера. Свою первую проповедь св. Григорий произнес в самый разгар правления императора Юлиана. Св. Григорий выпустил два памфлета против его пагубной политики. Юлиан запрещал в христианских школах преподавание светских наук. «Тогда отдай алфавит финикийцам, а математику египтянам», – писал св. Григорий. Это было провозглашение единства мировой культуры на христианской основе.

Много трудностей ожидало св. Григория, много заманчивого обещала деятельность на церковном поприще. Св. Василий стал активным борцом в Кесарии и своим примером как бы звал друга идти за собой. Но св. Григорию была неизмеримо ближе тишина гор и безмолвная молитва.

Желал бы я стать или легкокрылым голубем,
или ласточкой,
чтобы бежать от человеческой жизни,
или поселиться в какой-нибудь пустыне,
и жить в одном убежище со зверями,
потому что они вернее людей.
Там желал бы я провести свою
однодневную жизнь
без слез, без страха наказаний, без забот;
иметь одно преимущество перед зверями —
ум, который ведает Божество
и невещественен.[5]

Жизнь начинает рисоваться св. Григорию с ее самых мрачных сторон. Во многих его стихах звучит мелодия, навеянная гераклитовским «все течет».

Какое преимущество между сгнившими?
Тот же прах, те же кости —
и герой Атрид и нищий Ир,
царь Константин и мой служитель,
и кто злострадал и кто благоденствовал,
у всех нет ничего, кроме гробов[6].

Настроение, родственное настроению Экклезиаста, было не бесполезно для св. Григория. Оно окончательно решило его судьбу. Из двух путей он выбрал тесный и скорбный путь подвижничества, чтобы тем самым победить зло, которое проклятием тяготеет над миром. Он понимал, что только у ног Христа может найти настоящий покой страждущая душа, он чувствовал, что только Спаситель властен остановить бурю противоречий и страдания. Что такое жизнь без Света Божия? Св. Григорий рисует ее образ в стихотворении «Жизнь человеческая».

Эта краткая и многообразная жизнь
есть какое-то колесо,
вертящееся на неподвижной оси,
и хотя представляется
чем-то неподвижным,
однако же не стоит на месте…
Посему ни с чем лучше нельзя сравнить
жизнь,
как с дымом или сновидением,
или полевым цветком[7].

Но самое замечательное произведение ев. Григория – поэма «О человеческой природе». Здесь тема «свет во тьме светит» достигает своего наилучшего выражения. Св. Григорий сначала бесстрашно опускается в черную мглу пессимизма, а вслед за этим указывает заблудившейся и истомленной душе «Путь, и Истину, и Жизнь».

Вчера, сокрушенный своими скорбями,
сидел я один вдали от людей
в тенистой роще и снедался сердцем.
Ветерки жужжали и вместе
с поющими птицами
с древесных ветвей ниспосылали
добрый сон
даже и слишком изнемогшим духом.
А на деревах, любимцы солнца,
сладкозвучные кузнечики
из музыкальных гортаний оглашали весь лес
своим щебетаньем.
Неподалеку была прохладная вода и,
тихо струясь по увлажненной ею роще,
омывала мои ноги.
Но мною так же сильно, как и прежде,
владела скорбь.
Ничто окружающее не развлекало меня,
Потому что мысль, когда обременена
горестями, нигде не хочет встретить
утешения…
Кто я был? Кто я теперь? И чем буду?
Ни я не знаю, ни тот, кто обильнее меня
мудростию…

Далее ев. Григорий дает самую мрачную картину человеческой жизни, не останавливаясь перед жестокими выражениями и страшными образами. Но в конце концов он побеждает печаль и, обращаясь к своей душе, говорит:

Все ниже Бога. Покорствуй слову.
Не напрасно сотворил меня Бог.
От нашего малодушия такая мысль.
Теперь мрак, а потом дастся разум,
и все уразумеешь…[8].

Св. Григорий, подобно большинству христианских учителей древности, начиная с апостола Павла, испытал влияние стоической философии. В стоиках св. Григория особенно привлекал своеобразный аскетизм и презрение земных благ. В стихотворении о философской нищете он во многом перекликается с Эпиктетом и другими стоическими писателями.

Ты и в болезни весел,
Роскошествуешь, если только богат,
чувствуешь, правда, зло, но, однако,
есть у тебя и врачевство от болезни.
А другой беден, но воздержан.
И он втрое блажен, потому что нет у него
ни зла,
ни врачевства от зла…[9].
Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com