Навсегда - Страница 26
— Ну, чего ты боишься. Я с тобой. Что он может тебе сделать?
— Он меня убьет, убьет, убьет, — сквозь слезы тихо произнесла Нина, — ты не представляешь, что это за человек. Сколько раз он приставлял мне нож к горлу.
И тут только Федор вспомнил, как тот случайный мужчина, и как теперь выяснилось, муж Нины, избивал женщину, и ему стало не по себе, он почувствовал, что его смелость куда-то уходит и на смену приходит непонятное чувство, что ему что-то угрожает. Он не понимал в этот момент, что таким образом его душа реагирует на опасность близкому человеку, как будто часть опасности переходит на него. Ему стало неловко этой минутной слабости, и он сказал:
— Завтра ты подашь на развод. Этим займется Герман.
Нина смотрела на Федора и чувствовала, как что-то, сжимавшее ее сердце, отпускает, и жизнь продолжается, теперь уже в совершенно новом направлении. Только сейчас она поняла, что в эту минуту случилось самое важное в ее отношениях с Федором. Она почувствовала, что это тот человек, который сможет ее защитить “навсегда” от всех опасностей, которые еще могут ей встретиться, и она расплакалась.
11
Герман сидел у себя в кабинете, когда на трубку ему позвонил Федор:
— Герман, нужно срочно оформить развод.
— Развод по взаимному согласию? — спросил Герман.
— Нет, есть препятствия, — сказал нервно Федор. Он решил не ставить его в известность о своих с Ниной отношениях, пока не потребуется. Не хотел раньше времени торопить события.
— Я сделаю, что нужно.
На этом разговор прекратился, и Федор, не любивший перекладывать дела на следующий день, остался доволен, что сделал этот шаг.
Вернувшись домой, он сообщил об этом Нине, и они устроили праздничный ужин. Когда Нина накрывала на стол в гостиной, раздался звонок. Федор взял трубку.
— Я слушаю, — сказал он уверенно.
— Федор, это я.
Федор сразу понял, что это Виктория, но от волнения забыл ее имя.
— Я слушаю, — повторил он, делая вид, что не расслышал.
— Федор, это я.
Он тихо произнес, чтобы не услышала Нина, которая вышла в соседнюю комнату:
— Виктория, ты? Где ты?
— Я у себя на даче.
Он молчал секунду, потом строго, чтобы не вызывать подозрений, сказал:
— Мы с вами увидимся у вас. Я подъеду. — И, понимая что может не выдержать, положил трубку. Ему сразу пришла мысль, что он не зря так ответил. Он догадался, что Виктория одна и хочет встречи с ним. И даже, может быть, не поэтому он так ответил, а потому что сам очень хотел ее видеть.
Нина вошла в комнату. Федор сидел в кресле и смотрел в одну точку, переживая то, что случилось. Сердце его билось как сумасшедшее.
— Что случилось? — Нина вся напряглась. Она ждала.
— Приятель вернулся оттуда…— он остановился, чтобы придумать ложь, которая его спасет, — ну, оттуда. Понимаешь? — он медлил с ответом.
— Из Португалии? — спросила Нина. И тут Федор кивнул, понимая, что потом можно все изменить, но, раз она назвала Португалию, пусть будет так.
Федор переживал случившееся как самое важное событие в своей жизни. Они странно расстались с Викторией, ее непонятный брак с этим иностранцем и все, что потом с ним случилось, ему в эту минуту показались несерьезным, эта минута решала многое — Виктория заслонила собой все. А сейчас нужно было провести вечер с Ниной. Как быть? Он вздохнул глубоко и понял, что счастлив этим звонком от Виктории, и все вокруг ему показалось таким хорошим, таким радостным — вот только Нина к этому всему не имела отношения.
Сердцем Нина почувствовала, что случилось что-то непоправимое, что-то такое, о чем не могла подумать без содрогания, и, собрав все силы, она села напротив Федора и сказала, сама не думая, о чем она:
— Выпьем за все хорошее, что у нас было.
Федор посмотрел на нее и был ей благодарен за эти слова, которые единственно подходили к этому моменту. Он сделал над собой усилие, поднял фужер и молча выпил его до дна.
Федор не помнил ничего, что было потом и на следующий день. Утром, когда ехал на работу, он из машины позвонил Виктории, и по той поспешности, с какой она включила трубку, Федор понял — она ждет его.
— Виктория, ты одна? — неуверенно, с бьющимся сердцем спросил он. Руки его дрожали, он не мог с собой справиться.
— Да, — ответила Виктория. Голос ее дрожал.
— Я еду к тебе? — робко спросил Федор.
— Я жду.
Разговор оборвался. Федор ничего не видел вокруг и только уверенно вел машину, набирая скорость по возможности, и дал волю ей, когда выехал за город.
Как и всегда, красивые домики, спрятанные в зелени, одобряюще наблюдали за блестящей, несущейся мимо них машиной, они подбадривающе давали ей зеленый свет своими зеркальными окнами, светившимися на солнце. Федору казалось, что весь мир знает о его счастье, что ничего в жизни нет, кроме счастья его встречи с любимой женщиной. Он не задавал сейчас себе никаких вопросов — он знал, что оставит Нину и не вспомнит о ней, он ее забудет, если Виктория его позовет, — он был счастлив своей любовью к ней, и это ему казалось таким естественным.
Он автоматически останавливался у светофоров и, как только загорался желтый свет, первым вырывался вперед и на полной скорости несся по шоссе, разрезавшим надвое лес, поле, реку. И вот наконец вдали появилась утопающая в зелени красная крыша усадьбы Виктории. Он остановился у ворот, посигналил, и ворота открылись — навстречу вышла Виктория в белом длинном платье, с распущенными по плечам волосами. Федор остановился. Виктория медленно шла к нему навстречу.
— Привет, — сказала она и протянула Федору руку.
— Привет, — ответил Федор, глядя в глаза изменившейся, помолодевшей женщины. Все мускулы его напряглись. Он сдерживал себя, понимая, что не он здесь хозяин и что непонятно, что дальше. Он не хотел торопить события.
Они вошли в просторный холл и сели друг напротив друга.
— Сколько прошло времени… — сказала Виктория.
— Кажется, целая вечность, — Федор смотрел на Викторию.
— Я счастлив, — казалось, кто-то за него произнес эти слова. Он действительно за последние несколько лет был счастлив впервые, и никто не мог этого знать, потому что все настоящее принадлежит только нам, и его мы переживаем, и горе и счастье, только с собой в первый момент — потом другие к этому присоединяются, и тогда счастье увеличивается, а горе уменьшается, — это обычно так.
12
— Расскажи о себе, — неуверенно спросил Федор. Виктория была еще далеко от него, он восстанавливал ее образ, спрятанный глубоко. Он не хотел вспугнуть счастье и боялся потерять его от неверной интонации, от неверного слова.
Виктория посмотрела на Федора и увидела, как по его лицу пробежала улыбка, когда он вспомнил, как они расстались перед его отъездом за границу. Федор не понимал, почему он улыбался, но чувствовал, что сейчас он так далек от своей прошлой жизни, что ему она кажется какой-то непонятной и несерьезной, сейчас он смотрел на себя прошлого со стороны и улыбался, вспоминая свою непосредственность и глупость. Сейчас он чувствовал себя по-другому — он чувствовал, что то, о чем он мечтал раньше, сейчас в его жизни происходит, и, если бы ему показали его будущее, он бы раньше не поверил, — до такой степени оно совпало с его мечтой.
Удивительно, что вот так просто сейчас с ним сидит Виктория Михайловна, та самая, о которой он сначала робко мечтал, потом добивался, потом расставался. А теперь? Что теперь? Он ничего не мог себе ответить, но он знал, что отношение к ней как к женщине недоступной осталось в нем “ навсегда”, и он это сейчас чувствовал, сидя в ее доме, глядя в ее умные глаза, он понимал, что время не стерло ту преграду, которая между ними существовала, несмотря ни на что, и его близость с ней в прошлом, и его мысли о ней ничего не меняют в их отношениях, которые установились, казалось, раз и “Навсегда”.
В то время, как Федор сидел молча и смотрел на Викторию, в ее душе происходило что-то непонятное. Она как будто вернулась в прошлое, она вспоминала, что было между ними, вспомнила, как она долго не могла избавиться от своей любви к нему, которую она в себе почувствовала в тот момент, когда она его “Навсегда” теряла.