Навеки плечом к плечу (СИ) - Страница 13
Король был в Лориене – сквозь нити осанве, усилившегося под действием чар, Галадриэль видела его глазами и слышала его ушами. Бесчисленными капиллярами из земли к его рукам тянулась магия – поднималась из-под земли, притягиваемая тем, кто ее накладывал, и, вместе с тем, в разы увеличивала его могущество. Он ступал не спеша, и она тянулась за ним, как и шлейф его одеяния – тяжело и протяжно, поднимая ветер и закручивая в воздухе опавшие листья. Лес уже погрузился в густые сумерки, и могучие, древние, словно мир, деревья устремлялись вверх темными колоннами. Трандуил иногда останавливался, оглаживая рукой кору, и Галадриэль разглядела сделанные ножом засечки. Никогда эльфы не прикасались к деревьям подобным образом, и до этого момента лишь дождь, ветер и мох рисовали на них свою историю.
«Эльфы не могли сделать подобного».
«Ты права, не могли. - Трандуил повел ладонью, заживляя рану. Неспешно осмотрелся, обратив взор на тлеющую от брошенной сигареты траву, сломанные ветки и какой-то мусор, затоптал грозящий разгореться огонек. – Это сделали «друзья» эльфов – люди».
Галадриэль хмуро наблюдала за его действиями, понимая, к чему он ведет.
«Ты не переубедишь меня, Аран!»
«Я все же попытаюсь. Слышишь?»
Галадриэль прислушалась. Погруженная в собственные мысли, она не обратила внимания на чуждые лесу звуки: треск, скрежет и приглушенные голоса. Всмотревшись, заметила и движущиеся параллельно движению Трандуила тени. Люди шли врассыпную, всматриваясь в темноту и не зажигая фонарей, явно таясь и переговариваясь короткими фразами. Периодически останавливались, дабы сделать засечку. Галадриэль еще больше нахмурилась, поняв, что у всех у них в руках оружие.
- Что-нибудь есть?
- Ничего, - послышался треск рации. - Очередная пустышка. Если остроухие тут и обитают, то зарылись в норы.
«Это еще ничего не доказывает, Аран».
«Ты еще ничего и не видела».
Недовольные друг другом, они прекратили мысленный диалог, и теперь Галадриэль слышала лишь приглушенный мхом звук шагов и бряцанье металла, но и это в повисшем ночном безмолвии было подобно фальшивым и режущим слух нотам. Постепенно в них вплелся и тихий голос Трандуила, монотонно и многократно повторяющего одни и те же слова. Голос постепенно креп, становился все сильнее и громче, смешиваясь с поднимающимся ветром. Люди, должно быть, услышали – остановились, вскинув оружие и приникая к прицелам.
Слова произносимых заклинаний не были знакомы Галадриэль, но, казалось, даже воздух вокруг короля искрил от напряжения. На последних словах Трандуил вскинул руки, высвобождая скопившуюся внутри и вокруг энергию, и поток магии устремился вперед, смешался с воздухом и невообразимым образом обрел фигуры и формы. Эльфов. Стройные, длинноногие, они беззаботно восседали на ветвях деревьев – достаточно далеко, чтобы не заметить приближение, но уже видимые в приборы ночного видения. Что впереди – эльфы, люди поняли сразу. И тут же разгруппировались, разошлись, стремясь заключить в кольцо, переговариваясь в основном жестами.
- Никого не выпускать! – тихо прозвучал приказ. И мерзкий смешок за спиной вдруг послужил какой-то искрой:
- Эльфийка – моя. Получатся бессмертные детиш…
Договорить не удалось – в следующий момент что-то произошло, пошло не по плану – эльфы вдруг вспорхнули и бросились врассыпную, а тишина огласилась криками и автоматными очередями, ибо, поняв, что их обнаружили, люди открыли пальбу. Подобно воде, рвущейся из внезапно открытого затвора, из людей хлынула ненависть. Послышался злой окрик капитана:
- Всех завалить! Не дать уйти!
И гневные, яростные возгласы повсюду вокруг:
- Я вам, с-сука….
- Убью падлу! Паскуда…
- Попал!
Галадриэль оцепенело молчала, наблюдая за этим диким ночным шабашем. Люди, словно сорвавшиеся с цепей псы – озлобленные, брызжущие слюной, – сыпали проклятиями, рассекая тьму долгими очередями. Тут и там лес озарялся протяжными огненными всполохами – палили по всякой бегущей тени. Выстрелы гремели еще долго – отдаваясь приглушенным, расходящимся эхом, и только спустя несколько часов безрезультатных преследований люди снова собрались вместе – нашлись даже раненые – все списали на эльфов, особо не разбираясь.
Ни одного эльфа пристрелить или поймать, естественно, не вышло, и от того злоба стала еще пуще. Полившийся дождь усугубил ситуацию, и к рассвету не спавшие, вымокшие насквозь и ожидавшие ответного нападения наемники начали лаяться между собой. Кто-то предлагал пойти назад, вернувшись с подмогой, большинство – идти дальше: мстить.
Раздавшиеся в лесу голоса вновь пробудили боевой пыл. Забыв о спорах, люди бросились на звуки. Трандуил двигался параллельно, направляя и уводя в нужном направлении – по взмаху руки то тут то там раздавались голоса, мелькали фигуры – неуловимые, но привлекавшие внимание. Вновь гремели выстрелы.
«Ты изобретателен, король», - едко заметила Галадриэль.
«Предпочитаешь, чтобы это были реальные эльфы?» - отозвался Трандуил не менее холодно и желчно, чем она.
Шаг за шагом он снимал с леса скрывающие чары, позволяя людям проникнуть чуть глубже. Ослепляющая пелена ярости потихоньку спадала, уступая усталости и глухой злости, и люди озирались по сторонам, не веря глазам. Ибо дубы, растущие на окраинах, наконец сменились белоствольными, незнакомыми человечеству Меллорнами – деревьями Лориена, и листья их светились под выглянувшим солнцем, сбрасывая с себя золотое опыление. Легким покрывалом оно ложилось на землю, мерцало в воздухе, золотило белую кору. Оседало на ладонях драгоценной пылью.
Тут и там сквозь листву проступали золотящиеся таланы – жилища эльфов, давно ими покинутые. На них вели изящные круговые лестницы, украшенные вычурной резьбой и мерцающей россыпью самоцветов. Любившие природу, свет и звезды, эльфы не придавали большого значения камням и металлам – если они не представляли собой особой ценности, - а потому часто использовали их как дополнительное украшение. Но так велико было их искусство, столь тонкой – работа и великолепной – огранка, что летним днем скромное и давно оставленное эльфами поселение выглядело как сокровищница.
Отойдя от шока и убедившись, что поселение пусто, люди медленно, но верно начали впадать в некое подобие безумия. Поначалу несмело, украдкой, кто-либо сгребал ладонью золотую пыльцу, ссыпая ее в карман – видно, сам цвет драгоценного металла лишал разума – или выковыривал ножом цветные камни, но постепенно неуверенность истаяла, подавленная банальной жаждой наживы. Забыв об угрозе, они набивали карманы пылью и камнями, отдирали блестящие элементы, ломали перила, чтобы забрать с собой фрагменты, – до тех пор, пока веками сохранявший свой первоначальный вид поселок не был разорен, и они не набросились друг на друга, обвиняя в том, что кто-то взял больше. Наконец, кто-то выкрикнул:
- Что вы лаетесь, кретины? Впереди – целый лес!
Теперь ненависть к эльфам перевешивалась лишь горящей в глазах алчностью. Галадриэль молчала, Трандуил – тоже. Только бы орку – которых, к слову, давно на Земле не водилось, - не было бы понятно, что ситуация притянута за уши. Далеко не все люди подобны этим – Трандуил это знал, Галадриэль, естественно, так же. Но целью он ставил донести одно – открой Владычица границы Лориена, и люди придут самые разные, и в их числе обязательно будут такие. Более того – Лориен станет объектом большой политики, в которой будут замешаны огромные деньги. Эльфы против людей не выстоят.
С каких пор он брал на себя труд кого-то там в чем-то убеждать? Трандуил мрачно усмехнулся. Достаточно было слов: «Я запрещаю», и Лориен навеки остался бы сокрытым. О том, что эльфы Золотого леса как и прежде признавали его своим королем, дал ясно понять прибывший посол.
«Владычица сняла чары с крайних рубежей леса, - сказал он. – Совсем рядом с нашими жилищами теперь бродят люди. Высматривают, переговариваются с кем-то по рациям. Их вид не доброжелателен. Ты был нашим королем на протяжении нескольких тысячелетий, в мире и спокойствии мы воспитывали наших отпрысков и желали бы оставить все по-прежнему. Но если ты, Аран, поддерживаешь решение нашей Владычицы, мы подчинимся. В противном случае – от имени населения Лориена, я прошу тебя повлиять на решение Галадриэль, ибо она тверда словом и не хочет ни к кому из нас прислушиваться».