Научная фантастика. Возрождение - Страница 190

— Ничего себе…

— Вот только никто в этих звездолетах не способен глядеть вниз. В глубинах пещеры происходит немало странного. На камнях и в расщелинах — океаны кипятка.

— Может, просто вода, а может, какое-то вонючее варево, химическое, — заметил Пит.

— Биохимическое варево.

— Автономная, самоконструирующаяся протеиновая биотехнологическая система. Строго запрещенная Манильским паритетным соглашением от две тысячи тридцать седьмого года, — заметил Пит. Эту фразу он выдал с завидной легкостью: все-таки за плечами было немало инструктажей, можно было отрепетировать.

— Настоящее море горячего, незаконного, самособирающегося дерьма!

— Ага. Того самого, с которым наши свихнувшиеся на секретных технологиях ребята играли в подземельях под Скалистыми горами последние десять лет.

— Ну, Пит, все немного обходят соглашения. В НАФТА мы хитрим, но от этого никакого вреда — все равно что гнать самогон. Но здесь — масштабно! И одному Господу известно, что скрывается в космических кораблях!

— Наверное, люди, малыш.

— Ага.

Пит медленно втянул влажный воздух.

— Да, Тринк, здесь все серьезно. Первоклассно, честно. Мы заработали на этом деле очки — да такие, что войдем в историю.

— Если намекаешь, что пора вернуться к глайдеру, — заметила Катринко, — то зря стараешься.

— Нам пора обратно, — настаивал Пит, — переправить фотографические доказательства, полученные сейчас. В этом смысл нашего задания. Нам за это платят.

— О-ля-ля!

— Кроме того, так патриотичнее, согласна?

— Наверное, будь на мне униформа, я поступила бы как патриотка, — заметила Катринко, — но бесполых в армию не берут. Я настоящий урод, свободный агент и не для того оказалась здесь, чтобы найти Шангри-Ла и сразу же отступить.

— Ну да, — согласился Пит, —gt; понимаю.

— Я спускаюсь прямо сейчас, — произнесла Катринко, — подстрахуй меня!

— Ни за что, малыш. Теперь моя очередь идти первым.

Пит выбрался через безжалостно разломанную вентиляционную решетку и очутился на широком каменном потолке. Ему и раньше никогда не нравилось забираться на скалы. Сплошная гадость: естественные, никаких гарантированных инженерных спецификаций. С другой стороны, немалая часть жизни Пита прошла на потолках. А в потолках он разбирался.

Пробирался, ухватываясь за застывшие выступы лавы, пока не уперся в громадную трещину. Серия быстрых тычков кулаками, крепления из застывающей пены — и Пит привязался к якорю.

Медленно поставив ступни на потолок, старательно огляделся через спекс. Значительные участки потолочной скалы словно изъедены кислотой или иссверлены. В потустороннем инфракрасном освещении видно, что на самом деле три звездолета установлены на столбах. Большие полые колонны, ажурные, еле различимые, изготовили из черного и невероятно прочного материала, может быть даже из углеродных волокон. Внутри проходили водопроводные трубы и электрические силовые кабели.

Добраться по опорам до звездолетов проще всего. Правда, колонны неплохо просматриваются. Тут и на смерть нарваться недолго…

Пит понимал, что хотя он и невидим для стороннего наблюдателя, но инфракрасное излучение скрыть не удастся. Пожалуй, сейчас тысячи тяжеловооруженных роботов видят его не хуже, чем сияющую рождественскую елку. Но разве можно так долго держать в боевой готовности столько машин? И кто будет программировать их на наблюдение за потолком?

Напряжение мышц в плечах и спине стало ослабевать. Пит сжал и разжал кулаки несколько раз, чтобы разогнать кровь. Потом отстегнулся и стал спускаться на захватах. По пути обогнул поддельную звезду — громадную, горящую колбу размером с бельевую корзину. Вмурованная в гигантский каменный монолит, она мерцала холодным завораживающим светом светлячка. Наглая подделка отвлекла внимание Пита настолько, что тот промахнулся и нога повисла в пустоте. Левое плечо мерзко хрустнуло. С гулким выдохом Пит закрепил оба захвата и, пропустив карабин в ушко скобы, запыхавшийся, повис на тросе.

В поле зрения спекса появился палец Катринко, на что-то указывающий. Движение… Пит был не один!

Градолаз выпустил очередь светошумовых зарядов, замер, доверившись камуфляжу, и принялся выжидать.

Среди темных провалов фальшивых звезд к нему, покачиваясь и трясясь, приближался робот.

Ничего похожего Питу прежде не попадалось. Пористый, словно из пробки или пенопластика, покров. Слепой вырост головы, четырнадцать ломких лапок, словно спутанные пучки измочаленных бечевок, заканчивающихся невообразимо сложными ступнями, похожими на коробки с плоскогубцами. Свисая вверх тормашками с неразличимых неровностей потолка, конструкция открывала рот на большой бородавчатой голове, и оттуда мелькал раздвоенный сенсор, словно змеиный язык. Изредка создание прижималось к потолку.

Пит с убийственным хладнокровием наблюдал, как приспособление отпрянуло, приблизилось, повернулось вокруг своей оси, слегка подалось вперед, приклеилось к скалистому потолку, что-то решило про себя, переставило уродливые ножищи, подковыляло поближе, сбилось с мысли, отступило, принюхалось, задумчиво посасывая конец витого щупальца.

Наконец оно подобралось к градолазу и припало к потолку, оживленно слизывая оставленный паутиной химический след. Казалось, послевкусие эластомеровой перчатки на скальной породе заворожило робота. Так и завис, громко чмокая.

Пит ринулся с кайлой наперевес. Отточенное острие с чавкающим звуком вошло в пробкообразную голову штуковины.

Робот тотчас обмяк, да так и остался, пришпиленный к потолку. И вдруг с отвратительным стрекотом из брюха вылез целый комплект матово поблескивающих принадлежностей. Сложные датчики-языки, скребущие жвала, нежные шпатели — все это высовывалось из брюшных пазов и подрагивало.

Создание не собиралось умирать. Оно не могло умереть, поскольку никогда и не жило. Порождение биотехнологии, понятие смерти в котором не было заложено. Пит старательно фотографировал устройство, пока оно с тупым механическим упорством пыталось подстроиться под измененные параметры окружающей среды. Тогда Пит вытащил кайлу из потолка и стряхнул пробитого робота в глубину бездны.

Теперь Пит карабкался быстрее, стараясь щадить поврежденное плечо. Он методично прокладывал себе путь к относительно легкому участку вертикальной стены, где в созвездии Стрельца обнаружил огромную выработанную жилу. Жила оказалась гигантской змеевидной рецессией: из камня выбрали последние остатки руды. Судя по внешнему виду, скалу погрызла орда крошечных термитоподобных роботов со ртами, напоминающими маникюрные ножнички.

Пит послал Катринко сигнал по спексу. Бесполая двинулась следом по закрепленной веревке, остервенело таща один из рюкзаков. Когда Катринко устроилась в новом перевалочном лагере, Пит вернулся к вентиляционному отверстию забрать второй рюкзак. С трудом дополз обратно, чувствуя, как болит плечо и сдают нервы. На сегодня хватит: сил уже не осталось.

На входе в разлом Катринко поставила защитную сеть без излучения. Как только Пит вернулся в относительную безопасность, бесполое существо завернулось в саморастягивающиеся канаты и скормило им по порции сахара.

Пит распаковал две капсулы мгновенного пухообразова-теля и с облегчением погрузился в окутывающее его тепло.

Катринко сняла маску. Ее трясло от куража. «Молодость, молодость, — думал Пит, — и метаболизм на восемь процентов лучше, а все из-за отсутствия половых органов…»

— Теперь мы в такое впутались… — прошептала Катри-ко, распаленно улыбаясь в красном свечении единственной лампочки.

Ни мальчишка и ни девушка: вид сатанинский. Бесполое создание. Пит предпочитал думать о напарнице как о «ней», хотя на самом деле Катринко — «оно». Сейчас оно просто лучилось от счастья, поскольку оказалось в подходящей и приятной ситуации. Жестокое и яростное противостояние для нее, жестокой и яростной.

— Ну да, впутались, — признал Пит, прижал к локтевой вене жирного, накачанного медикаментами клеща. — Первая вахта — тебе.