Научная фантастика. Возрождение - Страница 189

Возле отверстия пауки обнаружили троих покойников. Эти трое долотом и топором прорубили выход наружу и выбирались на волю через длинную узкую щель, оставляя на камнях кровь и обрывки кожи.

Первый погиб сразу же у выхода — должно быть, от изнеможения. Двоим выжившим после титанических усилий предстояло перелезть через стену высотой в четыре этажа.

Бедняги пробовали преодолеть преграду с помощью топоров, грубо скрученных веревок и чугунных крючьев. Для пары пауков-градолазов, с новейшими паутинами и точечными зажимами, стенка представлялась плевым делом. Напарники легко устроили бы здесь лагерь и еще арбузик скушали, но для двух изможденных беглецов в шерстяной и кожаной одежде и самодельных ботинках препятствие оказалось непреодолимым.

Один свалился со стены, сломав позвоночник и ногу. Второй решил остаться с раненым товарищем до конца и погиб от холода.

Все трое умерли давно, может быть год назад. Муравьи и легкая соляная пыль Такламакана сделали свое дело. Троица иссохших обитателей Сферы: черноволосых, кривозубых, со сморщенной смуглой кожей, в странной, заляпанной кровью одежде.

Катринко протянула разъем своего кабеля, без умолку болтая под маской:

— Нет, ты глянь, приятель, какие у них башмаки! А что за рубахи — даже и не похожи на рубахи совсем!

— Зато парни были настоящими градолазами, — заметил Пит и бросил в прорубленное отверстие тягучее волокно глаза-шпиона.

Внутри купола номер тринадцать раскинулись джунгли мониторов. В основном микроволновые антенны. Верх купола был сделан не из прочного шлакобетона, как у других, а из какого-то прозрачного для радаров пластика. Внутри, как и в остальных куполах, оказалось темно; полную герметичность нарушили трое беглецов. От радиоактивных отходов ни следа.

Напарники обнаружили стоянку троицы, неутомимо рвавшейся на волю: сжигая последние свечи и масло, доедая остатки пищи, допивая жалкие глотки воды из кожаных фляг, соскабливая иней, чтобы раздобыть питье. А над ними вокруг — заросли спутниковых антенн и волноводов. Зрелище было Питу противно. Гадко. Но худшее еще поджидало их впереди…

Градолазы захватили весь комплект снаряжения. Затем проникли внутрь с вершины купола, где резать было проще всего. Запечатали вход изнутри, но не прочно — на случай внезапного отступления. Спустили на шнурах рюкзаки, затем спрыгнули сами на саморастягивающихся веревках. Оказавшись внизу, Пит и Катринко залепили отверстие паутиной и галькой, чтобы защититься от ветра и грязи.

Под куполом потеплело. Было влажно. На полу и стенах оседала испарина. Повсюду воняло чем-то странным. Будто дымом и грязными носками. Мышами и пряностями. Супом и сортиром. Домашняя вонь человеческого тела, исходящая из земных недр.

— Подполковнику наверняка понравилось бы, — прошептала по кабелю Катринко, оглядывая через спекс нагромождение машин в инфракрасном диапазоне. — Сюда бы взрывчатку — и в чьей-то автоматической системе был бы изрядный переполох…

Пит подумал, что в сложившейся ситуации нарваться на смерть проще всего. Охранная автоматика в его деле — главная опасность… правда, активные интеллектуальные системы сигнализации нередко убивали собственных владельцев. Простой инженерный принцип: хитроумные параноидальные устройства все время срабатывали ложно. То на белок, то на собак, а еще от ветра, града, землетрясений, от парней, забывших пароль в приступе спермотоксикоза… Если у охраны есть мозги и собственное мнение, то хлопот с нею не оберешься.

Но даже охранная система упустила здоровенную дыру, терпеливо вырубленную в куполе. Крепеж и датчики под толстым слоем грязищи и льда выглядели неважно. Утильсырье, явно непригодное к эксплуатации. А значит, кто-то от умных и параноидальных систем отказался. Достали, вот их и вырубили.

Рукотворный ход они обнаружили у подножия микроволновой вышки; лаз был завешен овечьей шкурой. Пит спустил вниз глаз-шпион, всматриваясь в пробуренную шахту. Туннель был настолько широк, что мог поглотить автомобиль, и так глубок, что растянувшееся волокно камеры не доставало до дна.

Молча рванув торчащий из края пробоины чугунный крюк, Пит поставил на его место современный самоклеящийся якорь. Затем пропихнул внутрь саморастягивающуюся веревку и осторожно зафиксировал обвязку.

Катринко затряслась в нетерпении:

— Пит, я не могу больше ждать! Я пойду первой!

Пит пристегнул карабин к снаряжению Катринко, их спексы соединились через вплетенное в веревки оптическое волокно. Он хлопнул бесполую по плечу:

— Смелей, малыш!

Катринко сверкнула слетающей с перчаток паутиной и прыгнула вперед солдатиком.

Несостоявшиеся беглецы нашли применение установленным в туннеле тросам. Время от времени попадались керамические скобы, прижимающие кабель к каменной стене. Азиаты выкарабкивались наверх, от скобы к скобе, используя самодельные бамбуковые лестницы и железные крючья.

Катринко остановилась, отстегнула канат. Пит спустил рюкзаки и направился следом. Добрался до несущей распорки, перестегнул веревку и пропустил Катринко вперед, следя за продвижением напарницы по спексу.

Мрачное свечение у дна шахты. Ну наконец-то! Пит почувствовал, как его охватывает знакомое запредельное напряжение. Чувство накатывало с безумной силой. Страх, любопытство, страсть… жаркая волна — воровская горячка первоклассного взлома.

Точно сходишь с ума… нет, гораздо приятнее: он наконец-то чувствовал себя пробудившимся. Пита захлестнули потоки первозданной паучьей сути — желания слишком глубинные и расплывчатые, чтобы выразить их словами.

Свет в инфракрасном визоре Пита делался все жарче. Внизу кухонной мойкой сияла щербатая металлическая долина. Пришлепнув к стене туннеля пенную скобу, Катринко отвязала канат, отклонилась всем корпусом назад и опустила в расщелину тягучую каплю глаза-шпиона.

Руки Пита были заняты, а потому он не мог дотянуться до спекса.

— Ну, что видно? — Шепот градолаза передавался по кабелю.

Оглянувшись так, что едва не вывернула шею, Катринко прижала очки затянутыми в перчатки руками:

— Приятель, там такое!.. Молочные реки и кисельные берега!

Когда-то на месте пещеры была сплошная плита континентальной породы. Скалу пробурили изготовленной русскими установкой. Безводный колодец в обезвоженной стране. Затем какие-то уставшие, опаленные солнцем, преисполненные решимости оружейники коммунистического Китая загнали на самое дно сухой скважины водородную бомбу на сотню мегатонн. Когда же искусственное детище, злобным зверем угнездившееся в многослойных кожухах, полыхнуло синтезом, сейсмографы в далекой Калифорнии вздрогнули, точно перепуганные оленята.

После термоядерного взрыва в сердцевине безумного переплетения паутины из трещин и разломов остался гигантский газовый пузырь. Шар глубинной пустоты, девяносто лет таившийся под поверхностью пустыни в запредельной, жуткой тишине.

Затем новые повелители Азии отправили на дело иных, более утонченных подручных.

Пит заметил, как на далеких пологих стенках пещеры мерцают звезды. Белые созвездия — неделимые, целостные. А посреди вселенной, посреди гигантской, сладковато-влажной пустоты возвышались три огромных многогранника, три цилиндра на торцах, каждый с городскую высотку. Казалось, они висели в воздухе.

— Звездолеты, — пробормотал Пит.

— Звездолеты, — согласилась Катринко. В объединенном зрительном поле подключенных друг к другу спексов появилось меню. Пальцы Катринко пробежались по беспокойным искоркам на стенах. — Ты только погляди!..

— Что это?

— Термоподписи. Маленькие двигатели… — мир, отображенный в зрительном поле, совершил небольшой оборот, — а вот там сколько разной живности ползает! И те, большие, видишь, Пит? Похоже, охраняют!

— Роботы.

— Ага…

— Что они делают там, черт подери?

— Ну, приятель, я вот что думаю. Если посмотреть из какого-нибудь звездолета через вон те окошки, вернее, в иллюминаторы, то ярких звезд точно не увидишь. Открытый космос. Но у нас есть спексы, а потому все кругом мы видим насквозь. И знаешь что, Пит? Все это каменное небо просто кишит разной техникой.