Натурал в гее (СИ) - Страница 42

- Мы оказались на кровати. Ты начал стаскивать мою футболку. Я ещё подумал, что от твоего пирсинга просто сносит крышу. Мы оказались без одежды.

- Заткнись! – брат качает головой. – Это бред! Мы не могли с тобой переспать! Это…

- Это так и было, - я выпрямляюсь. – Я проснулся в твоей комнате наутро. Испугался и решил сбежать к себе. Мы избегали друг друга три дня, - я смотрю на него. – Ты написал мне записку, чтобы я пришёл ночью на задний двор. Мы встали напротив друг друга, и ты сказал…

- Мы больше не братья. Так будет лучше, - тихо повторяет Том те слова, которые я хотел сказать. Он немного молчит. – Вот, значит, как. Понятно. Из-за эффекта близнецов, наш мозг стёр все воспоминания. А я всё думал…

Я поднял голову и взглянул на небо. Бесконечность.

- Я ненавижу тебя, - шепчу я.

Том молчит.

- Я знаю.

Пауза.

- Пошли домой, я поведу.

Я неохотно отрываюсь от перил моста и иду в сторону клуба, где мы оставили нашу машину. Всё так пусто и бессмысленно. Я даже не знаю, что делать в этом грёбаном мире, чтобы выжить. Завтра на работу. Точнее уже сегодня. В пятницу матч. Сегодня уже среда.

Мы доходим молча до машины и так же доезжаем до дома. Разбредаемся по разным комнатам, заваливаясь на кровати. Я засыпаю только через час, всё это время пытаясь отогнать картинки того вечера, когда мы с Томом занимались любовью.

Тогда он прошептал, что любит меня, хотя я сомневаюсь, что брат это помнит. Это ужасно. Очень ужасно.

***

Я просыпаюсь прямо перед тем, как Том открывает дверь моей комнаты.

- Билл, - его голос немного дрожит.

Я с трудом сажусь на кровати, понимая, что даже не раздевался, и смотрю на бледное лицо парня. Брат недолго молчит, а потом прикрывает глаза и снова их открывает.

- Мамы… больше нет…

Часть 28

Evans Blue - Warrior

POV Tom

Я не спал всю ночь. Кровать казалась невозможно твёрдой, и я уже готов был поверить в то, что лежу на полу. Свет луны пробивался сквозь окно и плавно ложился на мою кожу, наверное, пытаясь хоть как-то помочь мне отправиться в мир снов.

Ничего. И так до утра.

Я переворачиваюсь на спину и закрываю лицо ладонями, тяжело вздыхая. Не хочу ни о чём думать, но эти грёбаные мысли всё равно лезут в мою голову, пытаясь свести меня с ума.

Лучше бы Билл мне ничего не рассказывал…

Я с силой нажимаю на глаза, отчего в них начинают скакать белые отблески, и тихо скулю.

Я медленно иду по тёмному двору позади дома, видя впереди неясную фигуру брата. Мы идём навстречу друг другу, я слышу, как трава шуршит под ногами и как ветер играет с листьями деревьев. Мы оказываемся напротив друг друга и останавливаемся. Я вижу в темноте его решительное и хмурое лицо. Мои руки в карманах – его неподвижно свисают по бокам. Ветер дует сильнее, отбрасывая длинные волосы Билла назад и позволяя мне различить его яркие, наполненные болью, глаза.

Я молчу. А когда ветер замолкает и наступает тишина, говорю:

- Мы больше не братья. Так будет лучше, - тихо, чтобы никто, кроме близнеца, это не услышал.

Ни одна тварь. Ни даже темнота.

Билл смотрит на меня и коротко кивает.

А потом мы одновременно разворачиваемся и под шум нарастающего ветра уходим обратно в ночь, понимая, что наши узы разорваны навсегда.

Так, стоп, перемотка.

Назад – я возвращаюсь к брату. Ещё назад – я ухожу в дом, прячусь. Не хожу в школу. Ещё, немного, совсем чуть-чуть.

Просыпаюсь. Темно. Голова раскалывается после вечеринки. Я у себя в комнате. Окно распахнуто – мы влезли с Биллом в дом через него. Брат лежит рядом, прижимаясь ко мне всем телом. Его волосы раскиданы на моей груди. Я в одних боксерах. Он тоже. Я помню, как мы раздевались, вернувшись домой.

Я обнимаю Билла и утыкаюсь носом в его шею, засыпая.

Он меня не простит.

Так, стоп, опять назад. Назад, назад, мы вылезаем обратно в окно, возвращаемся на вечеринку, словно всё это перематывается на кассете, резко останавливаемся в коридоре дома.

Я держу Билла за руку, он улыбается. Мы выходим на улицу и спускаемся по ступеням.

- Они даже не заметят нашего отсутствия, - говорю я.

- Думаешь? – брат тянет меня в сторону парка. – Пойдём, - я шатаюсь, понимая, что мне трудно идти, и обхватываю Билла за талию.

Мы смеёмся.

Я целую его в шею.

Назад. Снова на крыльце, опять в доме. Поднимаемся обратно по лестнице, весело оглядываясь. Держимся за руку. Оказываемся на лестничной площадке. Спиной, как при перемотке, подходим к двери спальни, падаем на кровать, целуемся, раздеваемся обратно, я оказываюсь сверху, двигаюсь.

- Я люблю тебя, - я.

Чёрт…

Я убираю ладони от лица и сажусь на кровати. На часах четыре вечера. Я что, задремал?

Я свешиваю ноги с кровати и сижу так пару минут.

Мы были подростками. Напились, обкурились, твою мать!

Это просто кошмар…

Я встаю и «плыву» к выходу, проходя мимо комнаты Билла и направляясь к лестнице. Интересно, мама уже вернулась? Хотя, судя по тишине, нет.

Я медленно спускаюсь по ступеням, наполовину прикрывая глаза от нехватки сна. Такое дерьмовое настроение… Хочется сдохнуть. Взять свою машину и вместе с ней свалиться в какой-нибудь обрыв. Только где бы ещё обрыв этот найти?

Надо выпить кофе. Срочно надо выпить кофе.

Я пересекаю коридор и сворачиваю на кухню, однако внезапный стук в дверь заставляет меня замереть. Это ещё кто? Мама, может?

Я неохотно меняю маршрут и плетусь к входной двери, попутно бросаю взгляд на зеркало и останавливаюсь, вглядываясь в лицо брата.

Ох, ну и рожа…

Когда стук повторяется, я открываю дверь и замираю.

Передо мной женщина в полицейской форме. Дерьмо! Они заметили, что я пьяный за рулём был… Не-е-ет… Меня прав лишат…

- Это дом Каулитцев? – плавно спрашивает женщина, осматривая меня с ног до головы.