Настоящий ты. Пошли всё к черту, найди дело мечты и добейся максимума - Страница 10

Она сказала, что большая ошибка считать упорство лишь частью дисциплины. Многие родители и учителя не правы, полагая «важным приучать детей к тяжелой работе и дисциплине, не разбирая, хотят они того или нет. Смысл упорства – найти то, что любишь, и делать это. Нет смысла заставлять детей играть на фортепиано или становиться врачом, если им это не нравится.

Анджела не просто изучила вопрос, приложив больше скрупулезности, чем кто-либо на планете, ее собственная жизнь воплощает эту идею. Она начала предсказуемую карьеру в качестве бизнес-консультанта, при этом понимая, что не посвятит этому жизнь. Ее всегда тянуло к преподаванию.

Как и многие ее сокурсники из Гарварда, она построила впечатляющую карьеру в сфере бизнеса. Затем сделала то, что делают все великие экстремалы, – проверила себя и приняла отважное решение обучать детей математике в простой нью-йоркской школе.

Она мгновенно ощутила смену статуса – все, кто раньше говорил «Вау, это впечатляет!», теперь едва могли выдавить: «О, как мило».

В такой момент любой бы почувствовал давление и ощутил желание вернуться обратно на более престижную работу. Она рассказывала: «Меня немного беспокоила потеря статуса – хотелось производить впечатление. Но я сказала себе: «Окей, со статусом мы еще разберемся! В конце концов, люди не должны смотреть свысока на учителей!» В какой-то степени подобные размышления придавали мне сил».

Другими словами, это стало отправной точкой для наращивания ее внутреннего драйва. И он продолжал набирать силу, потому что она ставила цель за целью, видела результат собственных усилий и двигалась вперед. Анджела горела идеей довести до максимума эффективность обучения. Она оказалась перед выбором: остаться учителем, основать собственную школу или плотнее заняться наукой. Со временем она стала психологом, изучающим упорство. Ее идеи получили всемирное признание. Она посвящала их развитию все свое рабочее время, создала некоммерческую «лабораторию характера», чтобы показать людям за пределами ученого мира значение упорства.

«Если бы вы спросили меня годы назад, – рассказывает Дакворт, – «Когда тебе исполнится 46 лет, будешь ты работать по 80 часов в неделю?», я бы ответила: «Скорее всего нет». Но мой интерес к этой сфере настолько сильный, что я мечтаю вообще не спать. Вот бы я могла просто читать статьи и разговаривать с людьми об упорстве».

Ее история полностью соотносится с моим личным опытом. Вы не сможете создать импульс, если поднимаетесь на огромную гору, которую ненавидите, или если работа вам наскучила. Поэтому я говорю: сначала проверьте себя, потом уже создайте магический драйв. Найдите то, что вам не безразлично, и идите на все, чтобы преуспеть на выбранном пути.

Меня удивляет, как много экстремалов соотносят свой успех с установкой субъективных целей. Уилл Дин, основатель «Жестокой грязи», с которым мы познакомились в Главе 1, сказал мне: «Когда я старался делать то, что казалось важным другим людям, все шло не так гладко, как должно было. Моя производительность страдала.

Я видела очень много людей, которые ставили себе долгосрочные цели. Они выбрали собственные горы, но потом спрашивали у других: как их покорить? Спрашивали у родителей, у старших наставников, у экспертов. Да, эти люди отказались соответствовать ожиданиям окружающих, при этом пытались добиться своих целей не своими способами, что снижало их мотивацию.

Этот урок мне преподал Боде Миллер – самый лучший горнолыжник в истории Америки. Я имела честь с ним поработать, и этот опыт оказался незабываемым. Черт возьми, в этом парне мне нравится абсолютно все! Я очень много узнала, наблюдая за его идеальной самодисциплиной в сочетании с абсолютным пониманием своих возможностей. Он уверен, что самополагание – главный принцип успеха. Боде объяснял: «Тот способ, которым я тренировался, сильно отличался от модели, предлагаемой спортивным сообществом. Но в своей специфичной манере я был более успешен, чем парни, которые следовали канонам спортивной науки». Вместо того чтобы следовать правилам, Боде опирался на свои собственные субъективные цели и учился у людей, которые помогали ему идти собственным путем.

Первым таким человеком стала его бабушка. Когда он был маленьким, много разговаривал с ней о чемпионах, которых видел по телевизору. «Ба говорила, что в детстве они, как и все, пачкали подгузники, чемпионами их сделали подвернувшиеся вовремя возможности и желание побеждать. Я спросил: «Думаешь, у меня есть все необходимое для того, чтобы повторить их успех?» Она ответила: «Да. У тебя очень спортивная семья, чья жизнь связана со спортом, и ты живешь на природе. Но главное – у тебя есть внутренний стержень».

Боде решил выбрать спорт, в котором смог бы стать победителем. Его бабушка с дедушкой владели теннисным лагерем, поэтому очевидным выбором был теннис. Но со временем он понял, что уровень любого теннисиста слишком сильно зависит от квалификации его тренера и постоянных партнеров по игре, с чем в горах Нью-Гэмпшира были проблемы. А вот лыжи подразумевают полную самостоятельность.

«Мне нравилось, что результат зависел только от меня. Надо пройти из пункта А в пункт В настолько быстро, насколько сможешь, – все, вставай на лыжню и иди.

Поначалу у меня не проявлялось особых способностей. Пожалуй, главным моим активом была адекватная самооценка: я знал, с какими испытаниями столкнусь, и с азартом придумывал, как с ними справляться. Я просто смотрел на трассу и спрашивал себя: «Что я должен сделать, чтобы выиграть? Я хочу выиграть? Да, я хочу».

Боде рассказал мне, что на раннем этапе карьеры он «не устанавливал объективных целей. Только субъективные». Даже после гонок, которые вроде бы показывают объективные результаты – первое, второе, третье место, – Боде заставлял себя интерпретировать их в рамках субъективной системы оценок. Если он финишировал третьим, а не первым, это могло быть отличным достижением – при условии, что он соревновался с более опытными лыжниками.

Место в итоговой таблице, приз или критика не были критериями его оценки себя. Он измерял свои успехи по субъективным стандартам. «Людей слишком сильно заботит, что думают о них другие. Когда кто-то говорит: «Мы хорошо поработали», – часто опускается факт, что они хреново выступили и могли сделать все гораздо лучше. Мол, мы не пришли первыми, потому что кто-то плохо накачал нам шины».

Мешал ли его подход прислушиваться к хорошим советам? Да. У него была репутация непокорного ребенка, который всегда спорит с тренерами. Конфликт с одним из них зашел так далеко, что тот дискредитировал Боде на гонках и его результаты были не засчитаны. Это стоило ему общего зачета и спонсорства.

Боде признавал свои ошибки: «Да, накосячил. Вы были правы, я – нет».

Это очень важный навык для одиночного спорта. «Тебе приходится полагаться на себя, чтобы вынести это бремя, и не бояться идти на риск. Большинство людей полагаются на тренеров, команду и инфраструктуру. Но когда начинается реальный забег, все, что может дать сбой, – сбоит, и их сто процентов превращаются в семьдесят. Я понял, что мне необходимо быть независимым – на трассе ты будешь сам по себе».

Это чертовски важное наблюдение для любого экстремала. Я уверена в этом. Если вы собираетесь покорять горы, следуя уникальному пути, вы одиноки. Вы должны доверять себе и делать все по-своему.

Сосредоточенность Боде на субъективных целях напомнила мне термин «гармоничная страсть» психолога Роберта Дж. Валлеранда. Это чувство, которое люди испытывают в отношении своей работы, когда они «погружены в значимую деятельность и не испытают внешнего давления». То есть делают то, что изменит мир, не опасаясь увольнения, осуждения или срыва дедлайна.