Настоящий покойник - Страница 69

Нельзя сказать, что Шноль был приятно удивлен, увидев у своей постели незваных гостей. Еще меньше радости он ощутил, когда его швырнули в полный воды бассейн, накинув на шею петлю из тонкой, но очень прочной веревки. Второй конец веревки Мормон привязал к поручню вышки, предварительно выбрав весь запас веревки так, чтобы Шноль барахтался в воде под самой вышкой на туго натянутой веревке.

Дубак стоял на краю бассейна и молча наблюдал за мучениями строптивого директора. Его лицо было искажено блаженной улыбкой маньяка. Насладившись этим зрелищем, он махнул рукой, и один из его людей сразу же исчез в доме. А уже через несколько секунд вода в бассейне стала убывать.

Несчастный попытался закричать, но из его горла вырвались только хрипяще-булькающие звуки. Тогда он попытался схватиться за веревку руками и подтянуться, чтобы уменьшить давление. Сначала это у него получилось. Он на какой-то миг замер на одной высоте… Но вдруг его руки начали скользить вниз. Вначале медленно, а затем все быстрее и быстрее… Тело несколько раз судорожно дернулось и безжизненно замерло.

Верещание мобильного телефона прервало воспоминания Дубака. Он молча взглянул на Мормона, и тот взял со стола телефон и неторопливо поднес к уху.

— Слушаю, — пробормотал он, а затем брови его нахмурились. Сначала он просто слушал, потом взял со стола ручку, лист бумаги и стал что-то торопливо записывать. Закончив писать, Мормон выпрямился и, проговорив: «О’кей», отключил телефон. — Босс, для тебя сюрприз. — Мормон криво ухмыльнулся и протянул Дубаку лист бумаги.

— Что там? — Паша выхватил листок и стал читать. Закончив, он отшвырнул его от себя. — Ну что ж, видать, судьба у нас такая — не жить нам вдвоем на этой земле, — тихо, даже с грустью в голосе проговорил он и вдруг громко позвал: — Умник, мать твою!…

Из соседней комнаты тотчас высунулась голова Умника.

— Я слушаю.

— А ты… хрен ушастый, не слушай, а дело делай.

Дубак швырнул в его сторону листок, который, перекрутившись в воздухе, пролетел всего пару метров и, не достигнув до Умника, упал на пол. Умник подскочил к листку с видом изголодавшейся собаки, которой смилостивившийся хозяин швырнул кость. Подняв бумагу, чуть ли не отбивая поклоны, он исчез в отведенной ему комнатке. А чего ему не отбивать поклоны? Да за то, что босс предупредил его о намечавшемся взрыве, тот готов был ползать перед ним на четвереньках.

— «Мясорубов», — так Дубак называл своих людей, — я себе еще найду, а вот грамотного да к тому же и преданного компьютерщика вряд ли, — снисходительно объяснил он очумевшему от одной мысли, что с ним могло произойти, Умнику. — Только ты мне смотри! — назидательно погрозил ему пальцем Дубак.

Куда смотреть, Умник толком не понял, но на всякий случай кивнул, а про себя решил, что будет смотреть во все стороны. Естественно, он не стал болтать о том, что узнал. В тот момент, когда лесной домик взлетел на воздух, он, потный от страха, но гордый оказанной ему честью остаться в живых, сидел на заднем сиденье хозяйской машины.

— И чтобы к утру я знал о его людях все, начиная от первого подгузника или чего там они в те времена носили, вплоть до того, во сколько каждый из них вчера спать лег! — гаркнул вслед исчезнувшему Умнику Дубак. Тот вновь выглянул из комнатки.

— Но-о… — начал было он.

— Заткнись! — резко оборвал его хозяин. — Если что не будет получаться, знаешь, куда позвонить. — Он пристально посмотрел на съежившегося под его взглядом паренька. — Исчезни… — Возможно, он еще хотел чего-нибудь добавить, но раздавшийся в огромном холле дверной звонок отвлек его внимание. Мормон, не дожидаясь указания, пошел открывать дверь и уже через минуту вошел в комнату с невысокого роста парнем лет тридцати. Паша демонстративно взглянул на его ноги. — А-а-а, — одобрительно протянул он. — Разулся. Молодец. А то привыкли по своим притонам в обуви шляться. Ну, что там? — Там — это в больнице, куда после перестрелки доставили двоих его людей.

Прежде чем заговорить, парень подошел к столику на колесах, на котором стройными рядами, точно солдаты на параде, были выставлены бутылки с напитками различной крепости. Окинув их внимательным взглядом и презрительно ухмыльнувшись, взял водку.

— Лучше нашей водки пойла нет, — причмокнув языком, проговорил он. Затем взял со столика чистый стакан и подошел к свободному креслу, стоявшему напротив кресла, в котором восседал хозяин квартиры. Удобно усевшись, он скрутил крышку с бутылки большим и указательным пальцами, небрежно швырнул ее на стоявший рядом и сверкавший полировкой столик. Налив себе полстакана, он опрокинул содержимое в себя, занюхал рукавом, протяжно выдохнул. После чего поставил стакан и бутылку на столик поближе к себе и только после этого посмотрел на Дубака. — А что там?.. У одного пробиты правое легкое и печень, он пока без сознания. У второго ранения полегче: на лбу шкура содрана, рука и плечо. Короче, оба жить будут.

— Не будут, — отрезал Дубак.

— А мне одна чума, — снова наполняя стакан, проговорил парею. Взяв стакан со стола, он взглянул на Мормона. — Громила, ты бы, блин, хоть огурчик дал, а то стоишь, как член у девственника, и капли считаешь… чума твою мать!

Мормон взглянул на хозяина. Тот кивнул. Бросив на парня недвусмысленный взгляд, не обещавший тому ничего хорошего, Мормон с явным нежеланием вышел из комнаты.

— Ты вот что, Чума, кончай Геныча доставать, а то я как-нибудь недогляжу, и он тебе башку скрутит.

Чума поднял глаза, до этого изучавшие оставшееся в бутылке количество жидкости, и внимательно посмотрел на Пашу.

— Сумлеваюсь я, однако, — только и проговорил он.

В этот момент в комнату вернулся Мормон и швырнул, правда, с таким расчетом, чтобы не разбилась, тарелку, на которой лежал один огурец. Чума бросил взгляд на принесенное, затем медленно перевел его на Мормона.

— Ты-ы… чума-а-а… — прошипел он, медленно поднимаясь с кресла.

— Сидеть! — рявкнул Паша. — А ты, Гена, кончай. Нам дело надо делать, а не фигней страдать. Что касается тебя, Чума, то отныне и навеки… — Паша выдержал паузу. — Любое слово против Геныча — все одно что против меня. Усек? — Чума молчал.

Я спрашиваю, усе-ок?! — повысив голос, повторил свой вопрос Паша.

Чума нехотя опустился в кресло и, плеснув себе в стакан водки, одним глотком выпил ее. Вновь занюхав рукавом — к огурцу он не прикоснулся, — Чума, уставившись на свои кулаки с набитыми на костяшках мозолями, тихо сквозь зубы проговорил:

— Чума с вами… усек.

— Вот и хорошо, — одобрительно кивнул Паша. — Теперь о деле. — Он придвинул поближе к Чуме лист бумаги и карандаш. — Рисуй план больницы. Только подробно.

— Сам знаю, — не выдержав, огрызнулся Чума. Взяв правой рукой карандаш, левой придерживая лист, он принялся рисовать схему, попутно комментируя, где что находится.

— Это хорошо, что их в одну палату поместили.

— На своих мусорах экономят. Стоит там один полусонный, семечки лузгает.

— А в самой палате никого нет?

— Чума его знает, — пожал плечами парень. — В саму палату мне заглянуть не удалось. С одной сестричкой поговорил, она сказала, что нет. Не напрягайся, босс, я аккуратно поговорил. Но одна чума: бабе верить — себя наказать. Лучше всего из «мухи» в окно шарахнуть.

— Нет. — Паша отрицательно покачал головой. — Нам стопроцентная гарантия нужна, что они свои рты не раскроют. А «муха»… хрен его знает, вдруг кому-то из них повезет. Или еще хуже: окно ведь наверняка напротив двери, сквозняком граната через комнату пройдет, и оба в живых останутся, а тогда они петь начнут, что те петухи перед рассветом. — Паша задумался и стал сильно тереть пальцами виски. Посмотрел на Мармона. — Собирай людей на час ночи. Сделаем так…

Хочешь не хочешь, а я вынужден был вернуться в офис. Пугач, естественно, увязался за мной. Басю же я оставил дома.

Нас уже ждали. Все, кто принял участие в переделке, сидели в конторе, понурив головы.

— Здорово, беспокойные сердца, давно не виделись, — с ехидцей проговорил я.