Настоящий (ЛП) - Страница 61
Дорогой Ремингтон,
В первый раз, когда я тебя увидела, думаю, что уже принадлежала тебе. И я также думаю, ты знал об этом. Как ты мог не знать, что земля дрожала у меня под ногами? Так и было. Ты заставил ее двигаться. Ты раскрасил мою жизнь снова. И когда ты пришел за мной и поцеловал меня, я просто знала, что где-то глубоко внутри меня, моя жизнь будет затронута и изменена тобой. Так и случилось. Самые удивительные, невероятные, прекрасные моменты моей жизни у меня были с тобой. Ты и твоя команда стали моей новой семьей, и никогда я и на секунду не планировала уходить. Не от них, но больше всего, не от тебя. С каждым днем, что я проводила с тобой, я жаждала тебя все больше. Все, чего я хотела в течение дней − это быть ближе. Это больно, находиться с тобой и не прикасаться к тебе, и я хотела проводить каждую свободную минуту с тобой и каждую минуту сна в твоих руках. Так много раз я хотела сказать тебе, что ты заставляешь меня чувствовать, но я хотела, чтобы ты сказал это первым. Моей гордости теперь нет. У меня нет места для этого, и я не хочу жалеть о том, что не сказала тебе. Я люблю тебя, Реми. Всем своим сердцем. Ты самый нежный, и в то же время, прекрасно сложенный боксер, которого я когда-либо знала. Ты сделал меня безумно счастливой. Ты бросил вызов и обрадовал меня, заставляя меня внутри чувствовать себя, как ребенок, ожидая с нетерпением всех тех удивительных вещей, просто потому, что я смотрела в будущее с мыслью разделить это все с тобой. Я никогда не чувствовала себя настолько в безопасности, как когда я нахожусь с тобой, и я хочу, чтобы ты знал, что я полностью влюблена в каждую часть тебя, даже в ту, которая разбила мне сердце. Но я не могу больше остаться, Реми. Я не могу смотреть, как ты вредишь себе, потому что, когда ты это делаешь, ты причиняешь мне такую боль, какую я никогда не думала, что кто-то может мне причинить, и я боюсь сломаться, и никогда не поправиться. Пожалуйста, никогда больше не позволяй никому делать тебе больно таким образом. Ты − боец, которым каждый хочет быть, и поэтому все в мире тебя любят. Даже, когда ты получаешь повреждения, ты снова встаешь и продолжаешь бороться. Спасибо, Реми, за то, что открыл мне свой мир. За то, что разделил себя со мной. За мою работу, и за каждую твою улыбку мне. Я хочу сказать тебе, чтобы ты поскорее выздоравливал, но я знаю, что ты так и сделаешь. Я знаю, что ты будешь голубоглазым, самоуверенным и снова будешь драться, а я буду в твоем прошлом, как все то, что ты преодолел до меня. Просто знай, что я никогда не буду слушать песню «Iris» снова, без мысли о тебе.
Всегда твоя,
Брук
Глава 13
Сиэтл дождлив, как никогда
Даже Мел не может поднять мне настроение.
Я говорила со своими родителями и рассказала им, что все прекрасно, особенно не имея желания волновать их по поводу Норы, пока я не выясню, как собираюсь вернуть ее домой. Я уже узнавала, что следующий сезон в Подземелье начнется в феврале следующего года, и начнется он в Вашингтоне.
Я, вероятно, собираюсь принять предложение работы из Военной Академии Сиэтла со своим учениками среднего класса, чтобы начать в августе, но, если я это сделаю, то не смогу путешествовать в Феврале в поисках своей сестры. Что мне не нравится. И все же, если я решу идти за Норой, я действительно не знаю, достаточно ли я сильна, чтобы снова увидеть Ремингтона в Подземелье.
Мелани, которая следит за новостями в Твиттере, говорит, что все его фанаты размышляют, вернется ли он в бои в следующем году.
− Пожалуйста, − говорю я ей сейчас, когда мы бегаем, а она снова поднимает эту тему. − Пожалуйста, не говори больше о нем со мной.
− Почему нет? Давай, маленькая глупышка. Прежде у тебя никогда не было любовного увлечения, и становится интересно поговорить об этом так, как, наконец, это не относится ко мне.
− Только не говори мне о нем, пожалуйста! Я люблю его, Мелани. Я люблю его. Он не просто звезда, для меня он является целым чертовым небом. Он солнце, и каждая планета в этой галактике. Мне больно думать о нем, ты не понимаешь?
На грани слез, которые, наконец, заткнули Мелани, я беру свой iPod и вставляю наушники в уши, но, когда я его включаю, даже музыка влияет на меня потому, что каждая песня, которую я слушаю, заставляет меня задуматься, хочу ли я сыграть это ему.
Полностью огорчена из-за того, какой я стала изменчивой, я засовываю свою музыку назад в нарукавную повязку и сосредотачиваюсь на беге, тук-тук-тук, по земле. Теперь солнце становится все выше и, когда мы поворачиваем за угол моего дома, мы видим черную Эскаладу, припаркованную прямо перед моим домом.
Не прекращая бега, мы направляемся к ней и, когда мы приближаемся, двери открываются, и мужчина в черном, очень похожий на Пита, выходит. Вслед за ним еще один, кто, должно быть, Райли.
И вдруг, стоящим напротив меня красивым, здоровым и полным жизни, является Ремингтон Тэйт. Я вижу его блестящие темные волосы, его сексуальное мальчишеское лицо, слегка неухоженную челюсть, весь его мужественный загар кожи, идеальные мышцы, и мое сердце замирает.
Я перестаю бежать.
Перестаю дышать. Перестаю существовать.
Мой мозг становится пустым, мои легкие закрываются, мои уши отключаются.
Я смотрю на него. А он смотрит на меня.
И когда мы пристально смотрим, друг на друга, мое сердце возобновляется от нового порыва эмоций.
Оно подскакивает и бежит к нему, врезается в него, взрывается в нем, и хотя это болит, как открытая рана − смотреть на этого мужчину, все мои чувства оживились, и я не могу оторвать от него глаз, даже если от этого зависит моя жизнь. В моем желудке происходит собственный День Независимости, когда я чувствую, как меня толкает Мелани в спину, и мы начинаем идти к ним в более медленном темпе.
Щекочущие нервы шаги.
Такое ощущение, что весь мир находится в замедленном темпе. На каждый мой шаг идут годы.
Ремингтон выглядит таким… большим, когда мы приближаемся. Больше самой жизни, и мне даже не верится, что этот поразительный человек когда-то был немного моим.
Плохо то, что мое тело не принимает того, что он больше не мой, и каждая моя клетка кажется намагниченной им, как будто они все по-прежнему считают, что он принадлежит мне.
− Вот дерьмо, этот мужчина так горяч, − Мелани выдыхает в мою сторону.
Я беспомощно киваю и упиваюсь им несколько раз, с ног до головы. Что-то проходит сквозь меня, как будто это первый глоток воды за несколько недель, и каждая пора во мне обезвожена. Дрожь обволакивает мое сердце. Я знаю, что нет сомнения в том, что я столь же влюблена в него, как и была прежде. И это ничего, ничего по сравнению со вторым моментом, он кратко, почти скучно, улыбается мне.
− Мисс Дюма? − говорит Пит с усмешкой, когда мы приближаемся. − Мы считаем, что это принадлежит вам.
Он указывает в сторону Ремингтона, наблюдающего за мной с этой скучающей улыбкой, медленно исчезающей, когда он изучает меня. Мой пульс становится бешеным, я могу слышать его в ушах, и затем, я понимаю, что из машины еще кто-то выходит. Это женщина. Она выглядит, как… Нора.
Я моргаю, и мое сердце останавливается.
− Нора?
− Нора? − повторяет Мелани, и я уверена, звучит она еще глупее, чем я.
− Мы просто хотели убедиться, что она безопасно вернулась домой, − говорит Пит.
− Нора? − повторяю я. И теперь это действительно звучит глупее Мелани.
− Это я! − Она выглядит живой, как когда-то. Она обнимает меня, и при этом дрожит от волнения. − Это я, старшая сестренка! Я вернулась! Я прошла реабилитацию. Пит помог мне, − спешит она объяснить. − И я избавилась от тату. − Она указывает на свою розовую скулу. − Я чувствовала себя так ничтожно, когда ты смотрела на меня в тот день, Брук. Я чувствовала себя так ничтожно и так… грязно.
− Нет! Нет, никогда! − Пошатываясь от удивления, я еще раз ее обнимаю, по прежнему ошеломлена и не верю, что моя младшая сестра в моих руках, и затем Мелани обнимает ее и предоставляет ей немного любви-Мел.