Настоящий американец - 2 (СИ) - Страница 48

В процессе самобичевания, во время которого от моего кулака пострадал не только паркет, но и дверной косяк, пришла мысль, что зря я сюда приперся, черт бы с ним с этим патентом, одним больше, одним меньше, да и настоящий изобретатель мультимедийного центра – не я. Но как пришла, так и была отринута. Тему Тейлора Андерсона надо продолжать, ведь именно он будет заниматься проектами, балансирующими на грани закона. Вот, к примеру, ту аферу, что я задумал провернуть в Калифорнии можно от его имени сделать. Дело там не криминальное, по крайней мере, мошенничество будет трудно доказать, так что Андерсон на роль подставного лица вполне подойдет. А значит придется защищать его интересы от всяких ушлых бизнес-леди.

И остается лишь одна проблема – найти время для поездки в Калифорнию. График на ближайшее будущее полностью забит. Совсем скоро, то есть в начале марта мне предстоит посетить гонки во Флориде. Еду я на них, чтобы заполучить себе в команду по созданию гоночного автомобиля Кэролла Шелби. Затем меня ждет операция в Европе по вывозу янтаря из Бельгии в СССР, на это уйдет остаток марта и весь апрель, и возможно даже часть мая. В середине мая – рок-фестиваль и встреча с эльфами, то бишь борцами фронта за освобождение Земли. Пора им уже заявлять о себе. Громко и со спецэффектами, так, чтобы Штаты содрогнулись.

Значит Калифорния сдвигается на лето.

Из Коннектикута я уезжал хоть и довольный результатом поездки, но в некотором раздрае. Кортни, слишком уж печально смотрела мне в след, когда я отъезжал от офиса нотариуса. Надеюсь, не влюбилась, дуреха. Впрочем, бизнес с его хищническими законами скоро высушит ей душу, и девушка перестанет отвлекаться на глупости.

Нью-Йорк встретил меня дождем, а при подъезде к Мидлтауну стихия и вовсе разошлась, обрушив на землю град размеров с грецкий орех. Еле успел спасти свою ласточку, укрыв ее от небесной напасти в гараже.

А дома меня ждал сюрприз – распивающие на кухне чай Марту в компании соседки миссис Пэйндж. А на столе стоял знакомый мне кекс с красным желе в форме сердца на самой его верхушке. Вернее, уже часть кекса.

– Опять сегодня принесли, – пояснила домработница. – Ты же не ешь сладкое, вот я и подумала, чего добру пропадать, а тут и Петси в гости заглянула.

– Все нормально, приятного аппетита, – пожелал я обеим леди и попытался смыться.

– Фрэнк! И кто же та, что задаривает тебя кексами? – проявила любопытство миссис Пэйдж.

Пришлось вернуться, а ведь пара шагов до спасительной лестницы осталось.

– Без понятия, – вежливо ответил я.

– И что даже мыслей на этот счет нет? – продолжила она допытываться.

– Ни одной.

Да мне вообще насрать. Пусть даже этой благодетельницей окажется миссис Пэйдж. Я не романтичный юноша, а старик в молодом теле. Гормоны играют, а душевного полета уже давно нет. Так иногда шелохнется глубоко внутри что-то давно забытое, но такие моменты кратковременны. Поэтому никаких сердечных загадок я разгадывать не буду. Само собой рассосется.

Оставив женщин угадывать имя кулинарши, я, хоть и не было еще не поздно, завалился спать.

Утром за завтраком меня, как обычно, уже ждала свежая пресса. New York Times, местная газета и Albany report – этот город как-никак столица штата и его новости я тоже старался читать.

„Сенатская комиссия начала расследование в отношении Пентагона и командования НАТО в Брюсселе“ – первый же заголовок меня порадовал и я, смакуя кофе, погрузился в чтение.

Как сообщает наш специальный корреспондент в Вашингтоне представители демократической партии во главе с сенатором Кеннеди инициировали начало очередного расследования деятельности ближайших союзников США по НАТО.

Серия материалов обозревателя нашей газеты Питера Паркера касательно поставок новейших британских авиационных двигателей в Советский Союз и последовавшие за ними волнения патриотически настроенной общественности возымели свои плоды и из офиса сенатора Кеннеди пришла информация о том, что сенатор лично взял на контроль это расследование.

Как известно, Джон Фитцжеральд Кеннеди во время Второй Мировой Войны с доблестью защищал нашу демократию на тихоокеанском фронте, и сейчас этот достойный сын нашей великой нации снова взял на себя тяжёлое бремя по защите США. Защиты от тех, кто называл себя нашими верными союзниками, а на деле из-под полы торговал важнейшими технологиями с врагами нашей страны.

Нам пока не удалось получит комментарии ни от самого сенатора Кеннеди, ни от официальных представителей Пентагона, но зная решимость Джона Фицджеральда можно быть уверенным, что сенатор доведёт это дело до конца и выведет на чистую воду бывшее британское правительство Клемента Эттли.

В это тяжёлое время, когда коммунистическая гидра во всю протягивает свои щупальца в сторону свободного мира, все противники красной заразы должны выступать единым фронтом и не допускать даже малейшим колебаний. Если Америка, лидер свободного мира, покажет слабость, то кто знает где нам придется строить рубежи обороны? Может быть в Европе, а может и у нас дома, на берегах Гудзона и Потомака».

Ну ничего себе! Умеют американцы в пропаганду, нечего сказать. Бедные сэры и пэры из Лондонского сити. Зато, кажется, я на этом скоро заработаю, точнее, приобрету актив. Ведь если в New York Times запели местные ястребы, значит Роллс-Ройс ждут очень тяжелые времена. Глядишь и наши с Ромео планы по покупке этой британской конторы перейдут из разряда теоретической в практическую плоскость.

Отличные новости, просто отличные. Грызня между США и Великобританией это свара жабы и гадюки, на которой я смогу сделать хорошие деньги. Так что пусть жрут друг друга и давятся.

Дополнительным бонусом шли банковские котировки. American Tobacco медленно, но верно шла вверх, а вот GE продолжала стагнировать. Обязательно нужно будет еще прикупить акции этой корпорации. До спуска на воду Трешера и кулуарного решения о начале строительства первой в мире частной атомной электростанции остаётся все меньше времени, а после этих событий дела у General Electric пойдут на лад, и значит стоимость моего инвестиционного портфеля начнёт расти как на дрожжах.

– Доброе утро, господа, – поприветствовал я Дюбуа и Осборна, когда зашёл в лабораторию. Утро у меня на пивоварне традиционно начиналось с дегустации пива которое мы сегодня будем разливать. «Завтрак чемпионов», как шутливо называл эту традицию мистер Осборн.

Сейчас всё уже было готово, лаборанты моего канадского микробиолога как обычно взяли образцы из танков в разливочном цехе, пиво к этому моменту уже загазированно нужным количеством углекислого газа, это работа ночной смены.

На длинном лабораторном столе стояло сразу несколько десятков маленьких стаканчиков, шотов как их называют в баре. В каждом налито по сто грамм свежего пива, и такое-же количество тестовых образцов, из предыдущей партии. На каждый танк отводилось по шесть пар образцов: новое и тестовое пиво. И раз тут целая бакалея из полусотни шотов, значит сегодня будем разливать сразу четыре танка.

Сверка с отчетами ночной смены это только подтвердила. Два танка с нашим Sunshine, один с более крепким, шестипроцентным лагером, а еще один с IPA, наконец-то мы решили, что настало время показать Мидллтауну это горькое но при этом очень питкое пиво с приятным фруктовым послевкусием. Это была не первая варка IPA, до этого мы его уже варили, но в маленьком тестовом танке. Теперь настал черед первой тысячи галлонов.

– Доброе утро мистер Уилсон, – ответно поприветствовал меня Дюбуа.

Осборн же ограничился взмахом руки. Он как раз дегустировал Sunshine из первого на сегодня танка и ему было не до разговоров. Старый пивовар очень ответственно подходил к своему делу, дегустация была для него настоящим священнодействием, с обязательным обнюхиванием того, что пьёт и тщательным вслушиванием в себя и свои ощущения после того, как Осборн сделал первый глоток свежего пива.

– И как вам? – спросил я его.

Осборн запил пиво водой и ответил: