Настоящий американец - 2 (СИ) - Страница 14

– Сеньорита Аньелли, позвольте вашу руку, – я взглядом тормознул водителя-негра и сам помог Вайлетт покинуть автомобиль.

Как я и рассчитывал, ей пришлось уступить, ведь на нас смотрели другие приглашенные. Так, продолжая всем улыбаться, мы и вошли внутрь здания.

– Сеньорита Аньелли! – радостно закричал импозантный мужчина с усами Хэндлбар с закручивающимися вверх кончиками и двинулся через зал к нам на встречу.

Как и в Нью-Йорке здесь мероприятие тоже решили провести среди экспонатов, но в этот раз центральное место занимали уже две выловленные мною в море бронзовые статуи воинов.

– Сеньор Марино, как я рада вас видеть, – Вайлетт облобызала мужика в обе щеки как старого знакомого.

– А вы Фрэнк Уилсон! – глядя на меня уверенно заявил мэр Реджо ди Калабрия. Кто это такой я понял, как только прозвучала его фамилия.

– Рад знакомству, сеньор Марино, – поручкался я с ним.

– Господа! – мэр развернулся вполоборота к остальной публике. – Позвольте представить вам тех, благодаря которым наш город получил сразу две исторические ценности! Это Фрэнк Брайан Уилсон третий, археолог-любитель из США и Виалетта Аньелли – советник министра культуры Италии!

Перевела мне все это Вайлетт, удивив меня неожиданной амнистией. Но когда дослушал последнее предложение понял, что она просто хвастается передо мной.

– Ты что советник? – с недоверием переспросил я. Не слишком ли она молода для такой неслабой должности? Или принадлежность к семье Аньелли сметает все препоны? Но в этот раз я свои мысли благополучно не озвучил и Вайлетт расщедрилась на дальнейший перевод.

А далее сеньор Марино минут пятнадцать вещал о нашем неоценимом вкладе в науку, о повышении статуса городского музея, о увеличении потока туристов благодаря новым экспонатам, повышении благосостояния горожан и закончил это все вручением мне, под шквал аплодисментов, вставленного в рамочку документа, согласно которому я отныне являюсь почетным гражданином Реджо ди Калабрия.

– Grazie! Я безмерно счастлив! – заверил я всех на итало-английском, после чего мне пришлось жать много рук и принимать поздравления.

Наконец, официальная часть закончилась и все распались на кучки, принялись болтать и накачиваться спиртными напитками, которые в бокалах разносили официанты.

– Позвольте вам представить местную знаменитость – Никодемо Спатари – известный художник, скульптор, архитектор и искусствовед! – мэр презентовал нам с Вайлетт молодого мужчину. Лет двадцати пяти, высокий, смуглый с пронзительными карими глазами и волнистой шевелюрой.

– Ни такой уж я и известный, – смущенно опровергла это заявление местная знаменитость.

– Скоро прославишься на всю Европу, – заверил всех сеньор Марино и отошел к другим гостям.

– Сеньор Спатари, вы правда и художник, и скульптор, и архитектор? – захлопала своими гигантскими ресницами Вайлетт.

– И искусствовед, – дополнил пропущенное местная знаменитость и тут же проявил скромность. – Можно просто Ник. – Вы расскажите мне как нашли эти статуи? – обращался он исключительно к девушке, но из вежливости к американскому гостю делал это на английском.

– С удовольствием! – пообещала Вайлетт и приступила к пересказу летних событий, разумеется, в их официальной версии.

– И какие ваши дальнейшие планы, сеньора Аньелли? – после бурных восхищений удачливостью охотницы за древностями поинтересовался Спатари.

– О! Сейчас мы занимаемся организацией новой экспедиции, будем искать место захоронения Энея! – поделилась радостью Вайлетт.

– Ты это серьезно? – опешил я.

– Конечно серьезно! – девушка нахмурилась, словно нашла мое восклицание обидным. – И я обязательно ее найду! – приняла она вызов, который я ей совершенно не бросал.

– Вайлетт, этот Морияди – мошенник, – я попытался достучаться до ее разума. Кстати, что-то не видно его на Вечере, а ведь он утверждал, что сюда приглашен.

– Ты просто злишься из-за того, что тебя не пригласили участвовать в раскопках!

– Да Морияди мне первому предложил стать его компаньоном.

– Но потом появилась я и он предпочел иметь дела с Аньелли! – с апломбом нашла объяснение всему Вайлетт. – Поэтому ты и злой на него! Но это не повод говорить о человеке гадости! Ник, вы не могли бы представить меня вон той даме в черном платье? Кажется, я видела ее в нашем министерстве, – девушка демонстративно переключилась на Спатари.

Мне тоже не позволили остаться в одиночестве, как только место возле меня освободилось я тут же был окружен дамами, вырваться из цепких ручек которых смог только спустя полчаса.

– А где Вайлетт? – я огляделся, но среди гостей девушки не оказалось. Как и Ника Спатари. Это совпадение неожиданно стало для меня неприятным. Не копаясь в себе, я отбросил странное чувство и пошел к выходу в надежде застать Вайлетт на улице. Может не заметил, как она распрощалась с мэром и поехала в отель?

Они стояли в самом низу лестницы и неотрывно смотрели друг другу в глаза. Парень наклонился и что-то прошептал девушке на ушко, та рассмеялась и отступила на шаг, игриво погрозила Нику пальчиком, вновь рассмеялась и легкой походкой направилась к дожидающемуся ее автомобилю. Водитель-негр услужливо ждал ее приближения с открытой пассажирской дверцей.

Спатари глядя ей вслед улыбался. Ужасно захотелось подкорректировать ему выражение лица. Но не успел. Парень слишком быстро сел в свое авто и выехал с площади вслед за черным Фиатом.

В груди все скрутило.

– Фрэнк, опять ты свои яркие чувства на меня проецируешь? – зло предъявил я реципиенту. Тот не отозвался, и я к своему удивлению понял, что дело во мне. Это мое сердце сейчас щемило от боли.

Возле Альфа-Ромео я оказался в два шага, неведомая сила понесла меня за беглецами, а когда понял, что машина Вайлетт свернула не к отелю, вцепился в руль еще сильнее.

Мы гуськом проехали пару улиц, а дальше автомобиль Спатари неожиданно сошел с дистанции, юркнул в переулок и там исчез. И тут же мой воспаленный мозг родил этому объяснение – итальянский козел решил обогнать сеньориту Аньелли и как следует подготовиться ко встрече. Зажечь свечи, раскидать лепестки роз, открыть шампанское, может даже нанять небольшой оркестр.

Я зарычал, представив Спатари поющего серенаду под окнами моей девушки. Именно ею я начал считать Вайлетт.

Догнать этого козла уже не получалось, пока я предавался горьким мыслям Спарати сумел скрыться в темноте. Ладно, набью ему морду чуть позже. Сейчас задача – неверную не упустить.

Очень быстро старый, но всё еще очень добротно выглядевший Фиат выехал из города и начал петлять по узкой дороге постепенно поднимаясь всё выше в горы. Я старался не отстать и в тоже время держаться на достаточном удалении от преследуемой машины, чтобы не вызвать подозрений.

В какой-то момент Фиат исчез, вместо него впереди раскинулась кромешная темнота. Из-за боязни, что упустил, я увеличил скорость и заметил спуск, в конце которого в рассеянном свете фар виднелись старые деревянные ворота. Сейчас они были распахнуты и на одной из покосившихся створок висела полустертая вывеска. Зуб даю, на ней предостережение о том, что и эта дорога, и территория вокруг частная и посторонних тут совсем не ждут.

Права частной собственности для американца, конечно, священны, но засуньте их себе куда поглубже. Так что раскурив сигарету, я въехал в ворота и оказался на старой разбитой колесами грузовиков и тракторов грунтовке.

Странное место для свидания выбрал этот Спатари. Как-то не похоже на подъезд к вилле или хотя бы уютному сельском коттеджу. На ферму они едут что ли?

С этого сраного художника станет пригласить туринскую красотку туда, где можно будет предаться любви на фоне пасторальной итальянской природы. Мне, конечно, сложно представить Вайлетт в стогу сена и в окружении коров или гусей, но чем черт не шутит. Люди искусства они все со странностями. Да и саму сеньориту Аньелли могло потянуть на деревенскую экзотику. Клюнула же она в свое время на американского увальня.