Настоящий американец - 2 (СИ) - Страница 12

Шелби ожидаемо восхитился и моими приключениями, а также плюшками, которые я получил.

– А я еду к своему напарнику по бывшей команде Полю, – пришла его очередь откровенничать. – Сам-то он бельгиец, но снял домик на юге Сицилии на пару месяцев и пригласил меня погостить недельку. Машина кстати его, он для меня её оставил в Риме.

– Неделя на Сицилии – это хорошо, но лучше две, а еще лучше три, – с видом знатока сказал я.

– Согласен, но надо готовиться к Себрингу, я там буду выступать на Ferrari в марте.

– Я тоже собирался на эту гонку, правда, как зритель, – я мысленно включил это мероприятие в свое расписание. – Может быть увидимся там.

– Было бы здорово! – отозвался на мое предложение Кэрролл. – После гонки обязательно пропустим по стаканчику!

Отлично. Значит зацепил я его. Теперь надо к марту придумать чем я смогу его заинтересовать, и дело в шляпе.

Разошлись по машинам мы с Шелби практически друзьями, и оба покатили в Реджо ди Калабрия, раз выяснилось, что нам в одну сторону. Только я останусь в городе, а Кэрролл на пароме переплывет на остров.

Дорога заняла два часа и в отель я заселился глубокой ночью. Вырубило меня сразу и тут сквозь сон я услышал противный звон.

– Сеньор, Уилсон?! – настырная телефонная трель все же заставила меня протянуть руку к прикроватной тумбочке и снять трубку.

– Чего надо? – не особо дружелюбно ответил я разбудившему меня абоненту.

– Простите, что побеспокоил, – продолжил скороговоркой невидимый итальянец на плохом английском, – но вы неправильно припарковались и заблокировали машину одной из наших постоялиц. Вы не могли бы спуститься и отогнать ваш автомобиль? Или передайте ключи от него нашему сотруднику, и тогда он перепаркует.

– Нормально я припарковался. Сами понаставят свои ведра на колесах где ни попадя, а потом меня будят. Хреновый у вас отель, а не фешенебельный, – дал я выход своему раздражению.

– Еще раз прошу прощения, но дело очень срочное! – настойчиво-заискивающим тоном уговаривал меня портье.

– А сколько времени? – спросил я у него, так как сам его определить затруднялся – голова от подушки не отрывалась, а окна были плотно зашторены.

– Одиннадцать часов, десять минут, сеньор, – услужливо просветил меня итальянец.

– Сейчас спущусь, – пообещал я и положил трубку. С выполнением вышли сложности – тело желало спать. Мне даже показалось, что оно вышло из-под моего контроля и бразды правления перехватил, дождавшийся-таки своего шанса Фрэнк.

Резкий рывок и вот я уже сижу на кровати.

– Выкуси! – с облегчением позлорадствовал я.

Разумеется, сразу выходить из номера я не стал. Сперва открыл окно и впустил свежий морской воздух, зашел в санузел, долго отливал, затем умылся и почистил зубы, чтобы от меня не несло перегаром. Взъерошил рукой волосы и признал прическу приемлемой для утреннего променада. Вернувшись в комнату, натянул на себя штаны с носками. Рубашка провоняла потом, и я ее отбросил в сторону, порезаный вчерашним малолетним гопником пиджак скинул на пол. Залез в чемодан, который оставил при вселении прямо посреди прохода, и вытащил из него хлопковый джемпер. Затем пришел черед ботинок и куртки. И вот я уже для быстроты спускаюсь по лестнице с третьего этажа на первый.

Вдоль парковки вышагивала, туда-обратно, чем-то недовольная сеньорита. Остановившись возле моего Альфа-Ромео, она пнула его по колесу, сопровождая это действие итальянскими ругательствами. Была она, скорее, стройна, чем фигуриста, о таких говорят – изящная. Одета изыскано: светлый-голубой плащ, длиною до колена явно из последней коллекции, высокие сапожки, подчеркивали стройность ее ножек, в руках светлая сумочка.

– Сеньорита, осторожнее, не сломайте себе ничего, – озаботился я целостностью этой хрупкой красоты.

На мой голос девушка резко развернулась.

– Так это ты?! – воскликнула она, в удивлении изогнув брови.

– Привет, тебе идет новая прическа, – похвалил я ее каре.

– То есть это из-за тебя я уже час тут слоняюсь?! – комплемент ее не смягчил.

– Почему час? Минут двадцать от силы, – поправил я Вайлетт, поскольку часы в холле показывали одиннадцать тридцать.

– Так это твое корыто? – она вновь попинала носком сапога по колесу, утратив интерес к теме времени.

– Ага, арендовал в Риме, – не стал я реагировать на оскорбление своего транспортного средства.

– А почему Альфа-Ромео, а не Фиат?! – предъявила она мне.

– А почему нет?

– Потому что Аньелли – это Фиат!

– Так ты и ездишь на Фиате, – кивнул я на заблокированный мной ночью автомобиль Fiat V8 Vignale Cjupe цвета морской волны. – А я не Аньелли, я Уилсон. Фрэнк Брайн Уилсон третий, если ты забыла, поэтому езжу на чем хочу. Кстати, при первой нашей встрече ты, кажется, была на Феррари, – напомнил я ей наблаговидный эпизод ее биографии.

– Тогда я возвращалась домой, и могла это делать на чем угодно, хоть на поезде, хоть на рейсовом автобусе, это было мое личное дело. А сейчас мы приглашены на официальное мероприятие! Ты же на него сюда приехал?

– На него, – подтвердил я и не стал спорить на счет приемлемой марки автомобиля. Вместо этого, шагнул к девушке и заключил ее в свои объятья.

– Как я по тебе соскучился, – от моего признания Вайлетт сомлела, гневные искорки из глаз развеялись, губы приоткрылись. – Ты хоть и стерва, но такая понятная. – Зря я это, конечно, сказал вслух. Видимо, сказался стресс, который я совсем недавно пережил в Нью-Йорке, когда стал свидетелем того, как ангел обернулся демоном. К тому же не выспался.

– Стерва?! – меня грубо оттолкнули и попытались ударить дамской сумочкой. Еле увернулся. – Понятная?! – уход вправо. – Ты считаешь, что во мне, как в женщине нет загадки?! – уход влево.

– Вайлетт, ты меня не так поняла, я хотел сказать, что ты идеальная, – уверял я разъяренную девушку, маневрируя.

– Сеньор! Сеньорита! – нас бросились разнимать швейцар с портье. Первый за нашей бурной встречей наблюдал с самого начала, и когда началась горячая фаза, позвал своего патрона. – Стоит ли устраивать скандал из-за такой мелочи?

– Мелочи?! – Вайлетт едва не задохнулась от возмущения.

– Позвольте мы сами переставим ваши машины! – портье втиснулся между нами и оказался на линии огня вместо меня.

– Я сам отгоню, – воспользовался я случаем и нырнул в Альфа-Ромео.

– Стой! Мы еще не договорили! – брошенные мне вслед слова только подстегнули мой побег.

И опять я участвую в гонке. Но если вчера меня гнал по трассе азарт, то сегодня заставлял вилять по узким городским улицам инстинкт самосохранения.

Сразу вспомнилось, что из Реджо ди Калабрия курсирует паром до Сицилии и захотелось оказаться в порту. Но улицы города вместо набережной завели меня в тупик.

Затормозив, я выскочил из машины и быстрым шагом, словно вот-вот от голода копыта отброшу, зашел в семейный ресторан, что удачно подвернулся мне в качестве места, где можно отсидеться.

– Сеньор, рад вас видеть! – подскочил ко мне, судя по немолодому возрасту и фартуку хозяин сего заведения. – Вы предпочитаете обедать в зале или на террасе? – Говорил он на итальянском, но понять его было несложно. – Alici, Maccarruni i’casa, Frittole, Maccarruni i’casa, – посыпались названия блюд, и я чуть слюной не захлебнулся.

– Дорогая, ты присоединишься? – заступил я за один из столов, когда к нам присоединилась запыхавшаяся фурия.

Вайлетт явно хотела ответить мне чем-то запоминающимся, но ранние посетители, официант и сам хозяин ресторана, что взирали на девушку в наряде за тысячу лир с восхищением, как на богиню, заскочившую по ошибке в средней паршивости храм, заставили ее улыбнуться.

– Конечно, милый, – процедила она.

Хозяин семейного ресторана, упиваясь важностью момента, ловко отодвинул меня от драгоценного тела богатой северянки и сам выдвинул для нее стул, сам же принял заказ и сервировал нам столик.

– Значит это правда, что ты снюхался с Ромео, – констатировала Вайлетт.