Настоящая фантастика – 2010 - Страница 137

В принципе так, но только в принципе, различия все-таки есть, причем различия принципиальные. Именно они не позволяют зачислить Сетевую Фантастику в число существующих ныне «литератур». По крайней мере, на полных правах.

Первое, самое очевидное отличие — это способ существования Фантастики «просто» и Фантастики сетевой. «Бумажники» пишут и отдают в издательства книги, становящиеся после выхода в свет самостоятельным и самодостаточным объектом Литературы. Изданная книга как бы разрывает невидимую пуповину, связывающую ее с автором, и начинает существовать сама по себе. Она ищет и находит читателей, она пылится на полке или, напротив, переходит из рук в руки. Автор может лишь следить за тем, какая судьба выпала его детищу. Не то в Сети. Сам процесс создания текста там более коллективен, чем индивидуален. Пресловутые «бета-тестеры», дающие автору советы, являются одновременно и читателями. Авторы пишут не для мира, а для достаточно узкого «тусовочного» круга, в результате «текст» становится в значительной мере совместным интеллектуальным «продуктом». В общем, сами пишем, сами редактируем, сами и читаем. Не понравилось — не страшно, можно и переписать, ибо «текст» здесь, никуда не делся, не ушел в самостоятельное странствие. Все это очень напоминает студенческое творчество, когда, сидя на задней парте, некий непризнанный «автор» прямо на лекциях ваяет нетленку. Соседи читают, подсказывают, дают советы. Все тот же альбом уездной барышни.

Отсюда и возникает непонимание: «сетевые» не разумеют «бумажных». Давеча виртуальное фэнье подняло дикий вой по поводу самой невинной фразы: автор ничего не должен читателю, кроме книги. Он не обязан пояснять свой замысел, оправдываться, приводить доказательства, отвечать на рецензии и вообще как-то реагировать на читателя. Более того, по истинному счету он не должен ни радоваться, ни огорчаться судьбе своего творения — ибо это уже не его судьба. Не я это придумал. Вспомним!

«Сетевики» такое понимать отказываются, ибо существуют по иным «понятиям» — тусовочным. «Текст» творили вместе, помогали, советы давали, значит, автор им обязан «по жизни». Обязан считаться, учитывать мнения, объясняться, кланяться и благодарить. С точки зрения тусовочных «понятий», они правы — но не с точки зрения Литературы. Не обязан писатель вас оспоривать, фэнье!

Итак, «сетевики» пишут прежде всего для «своих», то есть, повторимся, для достаточно узкого тусовочного круга. Но (и тут начинается различие второе) что это за крут? Альбом уездной барышни читают соседи и заезжие гусары. Студенческий опус пишется для таких же студентов. А сетевые фантасты? Каков их «круг»?

Ответ прост и понятен: это не круг, а целый рукотворный мир, именуемый Всемирная Сеть. Интернет.

Осмысление глобальной проблемы «Человек и Сеть» оставим для специалистов, поглядим на вопрос с наипростейшей, бытовой точки зрения. Поскольку Интернет, как ни крути, числит среди своих предков самый обычный телефон, давайте вспомним. Сам по себе телефон — вещь очень полезная и нужная, все им пользуются по мере необходимости. Но есть те, кто способен часами «висеть на трубке», пока мембрана дымом не пойдет. Есть и другие, любители анонимных звонков среди ночи. Как мы к такой публике относимся?

Кстати, телефон, как позже и Сеть, даровал помянутой публике уникальную возможность — стать анонимом, человеком-невидимкой. Между нами говоря, зачем хорошему человеку невидимость, если он не фронтовой разведчик? Добрых дел и добрых слов люди не стыдятся. Зато всяким прочим подобная «свобода» очень даже нужна. Телефонная «анонимность» плавно переросла в сетевую «свободу» — ту, которой так гордится наше фэнье. Свободу — для чего? Не для борьбы же за права человека в Парагвае!

Более того! Интернет стал идеальным убежищем для тех, кому в настоящей жизни неуютно. Велик мир — и сложен. К счастью для них. Сеть позволяет выстроить свой собственный мирок, пусть маленький, но уютный — для своих, таких же места не нашедших. Не станет нормальный человек уходить с головой в «виртуалку» — незачем это ему. А вот всяким прочим…

Классики словно предчувствовали. Помните у Ильфа с Петровым?

«Параллельно большому миру, где живут большие люди и большие вещи, существует маленький мир с маленькими людьми и маленькими вещами. В большом мире изобретен дизель-мотор, написаны „Мертвые души“, построена Днепровская гидростанция. В маленьком мире изобретен кричащий пузырь „уйди-уйди“, написана песня „Кирпичики“ и построены брюки фасона „полпред“. В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далек от таких высоких материй».

Можно и добавить: малый мир знает, что он мал, — и за свою мизерность пытается мстить тем, кто из большого. Не так давно Лео Каганов, человек умный и наблюдательный, обратил внимание на то, с какой радостью «маленький мир» Сети встречает смерть любого известного человека. А почему бы не порадоваться в полный голос? «Свобода!»

Итак, рядом с большим Миром, сотворенным Господом и Эволюцией, возник рукотворный мирок злобных ущербных коротышек. А таковым требуется полный комплект удовольствий, включая литературу и, само собой, Фантастику. Вот и растет фантсамиздат, вот и зашкаливает. Недаром самые толковые из публикующихся в Сети стремятся выскочить на «бумажный» уровень. Нет, не из-за денег — а ради возможности обратиться к Миру, а не к узкой самодовольной тусовке. Вести беседу «тихо сам с собою» и еще с несколькими такими же, ей-ей, чревато. Посему те, кто выкладывает свои первые творения в Сеть, не должны обижаться. То, что вы делаете, — только начало, так сказать, первый телефонный звонок. Но полноценно жить и творить, существуя внутри провода, невозможно. Положите трубку — и шагайте в настоящий большой мир. Это нелегко, но, да позволено будет заметить, это и есть Жизнь.

Вот и все цветочки с ягодками. Можно было бы и добавить, что благоухание, доносящееся из глубин Сети, способно отравить даже здоровую плоть. «Сетевые» сообщества, подобно небезызвестному салону госпожи де Рамбуйе («Жизнь господина де Мольера», помните?)[16], пытаются навязать Фантастике и ущербный язык, и ущербные сюжеты, и свои «драгоценные» нравы. Но — воздержусь. У нашей Фантастики и так много проблем, «сетевая», к счастью, никак не относится к приоритетным. Маленький мир все-таки никогда не станет большим. Коротышки думают иначе — и пусть думают. У лилипутов должны быть свои лилипуты.

Океан навевает мысли о величии. Каким бы он ни был, Океан остается Океаном, в нем нет места пошлости. Лужа, сколь бы глубока и ароматна ни была, подобных мыслей вызвать не может.

Будем смотреть на Океан.

Более всего поразили поданные на обед «макароны по-флотски» — блюдо, давно уже занесенное на постсоветских просторах в Красную ретро-книгу. И весь Партенит — маленький поселок, прилепившийся к обрывистому склону, серо-блочный, не слишком уютный, если бы не близкое море, — показался дивным заповедником Прошлого. Старые люди на улочках, старые подшивки газет в сырой библиотеке… Ветры Истории дуют совсем рядом, чуть выше, где шоссе на Ялту, здесь же — патриархальная тишина.