Настоящая фантастика – 2010 - Страница 136

Не станем задумываться, много это — или мало, ибо и «много» и «мало» познается лишь в сравнении. Отметим иное. «Самостийное», так сказать, «альбомное» творчество существовало всегда, однако в прежние времена его распространение лимитировалось возможностями пишущей машинки (те самые «четыре копии» Галича). В результате то, что писалось, как правило, отправлялось в пресловутый «стол», становясь известным в лучшем случае узкому кругу друзей-приятелей. Самиздатский «мейнстрим» такие произведения обычно игнорировал, сосредотачиваясь на более известном. В «старом» самиздате можно было найти Стругацких, Саймака и Толкина, но отнюдь не скромного Васю Пупкина. Теперь же «продукт самореализации невостребованных талантов» пробил широкую дорогу к потенциальному читателю. Почти 70 тысяч произведений только в одном «журнале»! В любом случае это — масштаб.

Дело, однако, не только в количестве. Прежде «невостребованные» Васи Пупкины, способные в лучшем случае сойтись втроем-вчетвером для совместного плача в жилетку, ныне имеют возможность сбиться в Стаю. А это уже нечто принципиально иное. Одного-единственного «невостребованного» можно просто не замечать. А когда их два-три десятка тысяч, да еще не порознь, а в толпе? Дело даже не в таланте и усердии. Пусть все они гении. Дружная толпа гениев размером в хорошую армию! Представьте, что этакое вывалит на улицу среднего областного центра. Внушает? Главное, повторюсь, не количество, а то, что перед нами уже нечто, имеющее хоть самую примитивную, но организацию. Не станем вспоминать «Преступную толпу» Гюстава Лебона, но даже в самой невинной компании немедленно начинают прорастать многообразные внутренние связи, а заодно и ощущение принадлежности к помянутой Стае. Старому Фэндому такое тоже свойственно, но там все определялось Идеей (любишь Фантастику, значит, свой). Теперь же все определяет Место (тусуешься с нами — или нет). Если вспомнить, что в Сети собираются в основном все те же «невостребованные», то картина выходит весьма, скажем мягко, амбивалентной. На самом же примитивном уровне это выглядит так. Некие «невостребованные», не попавшие в Стаю (в «бумажную» литературу), собравшись вместе, спешат создать свою собственную Стаю, причем она изначально будет восприниматься как нечто «хорошее», противостоящее «плохому» миру, где их, «невостребованных», не оценили. Как это выглядит на практике, легко может представить каждый, помнящий споры о взаимоотношениях Фантастики и «боллитры». У лилипутов должны быть свои лилипуты: фантастическое литературное «гетто» неизбежно порождает «гетто» собственное, из тех, кто этажом ниже. Естественно, эти «нижние» воспринимают свое место совершенно иначе. Что такое для истинного фэна «боллитра»? Скопище исписавшихся графоманов, существующих исключительно благодаря доступу к СМИ и престижным издательствам.

А что такое мы, «бумажные» фантасты, для наших сетевых коллег?

Естественно, новая Стая спешит воспроизвести всю привычную иерархию, чтоб было «как у взрослых». Выдвигаются свои авторитеты (вожди, властители дум), при них — подпевалы. Где вожди — там и вожди непризнанные, и нарушители спокойствия, и те, кого не положено пускать на порог. Фактически мы имеем дело с гротескным, но точным подобием Литературы как таковой, но не в мировом и не в национальном масштабе, а в сетевом закутке. Все то же самое, все в комплекте, остается одно — утвердиться. Делается это, как известно, двумя путями: следует доказать, что «мы» лучшие — и / или что «они» плохие, хуже некуда.

Само собой, наиболее успешные в своей Стае стремятся перепрыгнуть на соседнее дерево, пусть «плохое», но зато высокое. «Звезды» самиздата более-менее успешно пробиваются в «бумажную» литературу. Каждый такой успех вызывает одобрительный вой всей Стаи: вот, мол, «наш» сумел, прорвался! И это знакомо. Вспомним невинную радость наших коллег, отмеченных «большой» критикой или (о, счастливцы!) сумевших издаться в могучем «толстом» журнале тиражом в триста экземпляров. Как ни уютна наша «черта оседлости», а в большой мир все-таки хочется.

Весь этот путь сетевой фантсамиздат уже прошел. Явление устоялось, значит, можно подводить предварительные итоги.

Прежде всего, сложение мощного многоголового и многорукого «виртуального» сектора Фантастики не только не отменило его «бумажную» часть, но и существенно на оную не повлияло. Подозреваю, что значительная часть тех, кто читает «обычную» Фантастику (не только в бумажном, но и в электронном ее эквиваленте), даже не подозревает о существовании виртуального «фантастического материка». И в этом повторяется история с «боллитрой» и «гетто». Те, что сидят на более высоком (в традиционном понимании) дереве, не желают смотреть вниз. С другой стороны, многочисленные комментарии «сетевиков» свидетельствуют, что, по крайней мере, часть из них дела «бумажной» Фантастики тоже не шибко интересуют. Да, все повторяется, причем не карикатурно, не в виде фарса, как считал Маркс, а почти один к одному. Нет, однако, худа без добра. Оценивая степень чужой «тусовочности», мы неизбежно должны сравнить ее с собственной — и сделать, ежели возможно, выводы. Там очередное сетевое сообщество, здесь — наш привычный Фэндом. Если присмотреться — велика ли разница?

Итак, предварительный итог прост и очевиден. За последние десять лет сформировался новый сектор Фантастики — электронный самиздат, существующий главным образом в сетевых сообществах. Сектор этот велик и разнообразен, причем существует он в соответствии с хорошо знакомыми и близкими нам традициями, характерными как для Фэндома, так и для «боллитры».

На этом вроде бы можно и точки ставить. Или рано?

Оценочных суждений все-таки не избежать, хотя бы в самом общем плане. Что дает нашей Фантастике это столь весомое прибавление? Что отнимает?

Начнем с самого, пожалуй, важного — так сказать, с уровня. И сразу проблема. На чьи оценки можно положиться? Кто судья?

Не открою Америки, если констатирую, что взаимная оценка «бумажников» и «сетевиков» приблизительно одинакова.

Вот, например, первое попавшееся (из недавнего письма) частное суждение одного известного писателя-фантаста, человека «по жизни» весьма добродушного и отнюдь не сноба, по поводу некоего сетевого конкурса:

«…Побывал я членом жюри. Две трети присланного — дамские фэнтезюхи (брат любит подругу, подруга — деньги, но в замке прячется вампир), мужское же…»

Цитату прервем — там еще менее политкорректно. Высказывание это весьма типично. «Бумажники» обращают внимание прежде всего на низкий литературный уровень сетевого творчества (замысел, сюжет, язык, образы), его глубокую и очевидную вторичность. Недаром в Сети полным-полно всякого рода фанфиков, подражаний, сиквелов с приквелами. В общем, типичный альбом уездной барышни, размноженный усилиями современной техники.

Однако и «сетевикам» есть что сказать. Упреки их по адресу «бумажников» достаточно разнообразны, но легко сводимы к элементарному: «они» пишут за деньги, «им» денег не хватает, посему «они» быстро исписываются и вынуждены гнать «поток». А вот «мы», сетевые, свободны — и пишем «свободные» тексты.

Между прочим, любопытное наблюдение. В Фэндоме (настоящем) о деньгах говорят мало, только если по делу. А вот «виртуалы» поминают таковые буквально через слово. Почти каждая рецензия на «бумажную» книгу начинается с того, что автору, видать, не хватало денег, денег, денег… Почему так? Думаю, для правильного ответа не требуется дедушка Фрейд.

Взаимные упреки и, более того, взаимное неприятие не должны удивлять. «Сетевики» чувствуют себя вполне самостоятельной частью Литературы, поэтому первым делом включают механизм опознания «свой — чужой». Если чужой — он по определению плох (исключения, конечно, есть, но на то они и исключения). Все, как у взрослых.

И вновь можно было бы ставить точку, констатировав, что в ходе распада когда-то единой Советской Литературы и мутации ее обломков возник еще один — вполне самостоятельный сетевой конгломерат фантастов, в свою очередь состоящий из отдельных, часто очень недружных сегментов. Есть Фантастика — и есть Фантастика Сетевая, а потому просим не путать. Так?