Насмешки Госпожи Судьбы (СИ) - Страница 82

— Как там ребята?

— Уже вторые сутки создают хаос у дверей твоей комнаты, — хмыкнул Крилл. — Пришлось пригрозить им отчислением, если они не перестанут каждые две минуты заглядывать к тебе.

      Я успокоилась. Ровно до того момента, пока еще одна мысль не ворвалась в мое сознание, заставляя подпрыгнуть на кровати:

— А Касс? Где он?

— Тише, — мужчина успокаивающе положил руку на мое плечо. — С ним пока что все в порядке, но сама понимаешь — за похищение такого рода артефакта последует жестокое наказание.

      Мне было прекрасно известно, какое будет наказание и даже кто его подпишет — мой дед.

— А я думал, ты первым делом побеспокоишься о своем демоне, — послышалось удивление в голосе Крилла.

— Где Эферион?

— В соседней комнате. Он пришел в себя час назад.

      Сорвавшись со своего места, быстрым шагом подхожу к двери, ведущую в смежную комнату, слегка задерживаясь и переминаясь босыми ступнями на холодном полу, а затем решительно открываю дверь.

      Эферион лежал на такой же большой кровати, как и моя, сверкая зелеными глазами, которые встревожено, осмотрели меня с ног до головы. Его дыхание было хриплым и прерывистым, лицо бледным, а под глазами залегли черные тени.

      Обычно такое состояние и внешний вид у людей ассоциируется с болезнью, но демоны болеют редко, а уж Эферион точно не мог нигде подхватить простуду.

      Подойдя к нему ближе и прикоснувшись к руке, с ужасом осознаю, что она холодная как лед.

      Растирая его руку в своих руках, внимательнее всматриваюсь в лицо демона. Казалось, что он за эти два дня сильно похудел, черты лица заострились, а бледные, посеревшие губы, потрескались. Демон силился что-то сказать, но из горла вырывался хрип вперемешку с сухим кашлем.

      Я быстро подала стакан с водой, предусмотрительно оставленный кем-то на прикроватной тумбе. Помогла высшему слегка приподнять голову, вливая в него живительную влагу.

      Эферион действительно был болен. Самой страшной для высших демонов болезнью — полным опустошением магического запаса.

— Необходимо соорудить ловушку. Я и Роа загоним его к обрыву, а ты, — указательный пальчик направлен на высшего демона, — создашь древесную ловушку. Двойняшки аккуратно его извлекут и свяжут, а, чтобы он не сбежал, белки используют сонный дым.

      Присутствующие кивнули в знак того, что приняли слова капитана к сведению и приступили к выполнению плана.

      Несмотря на то, что Легенда фактически спасла королевство, даже целый мир (правда, ни королевство, ни мир об этом так и не узнал), такая заслуга почему-то не засчиталась в наши личные дела. Поэтому мы вновь были отправлены по разным поручениям, понукаемые своим садистом-тренером.

      В данный момент нам предстояло поймать редкого зверя — Ахраинда, славившегося своим мягким красно-золотым мехом и диким характером, из-за чего поймать его представлялось огромным трудом.

      Благодаря Хиро, мы смогли отыскать зверя в непроходимом лесу. Архаинд спокойно сидел возле одного из раскидистых деревьев, дожевывая косточку от какой-то несчастной зверушки, слегка урча и оглядывая местность подозрительным взглядом жутких глаз розового оттенка без какого-либо намека на зрачок.

      Роа знаком показала, что зайдет с левой стороны. Я кивнула и двинулась в противоположную сторону, стараясь не наступать на сухие ветки и листья. Мне даже удалось подобраться к зверю достаточно близко, как под ногой хрустнула сухая, покрытая тонким инеем трава, и этот хруст эхом разнесся по всему лесу. Архаинд тут же дал деру, прошмыгнув в нескольких миллиметрах от лап лиса, который всего лишь на секунду опоздал.

      Все шло по плану: мы с Алой Розой гнали его по проложенному заранее на карте маршруту. После очередного поворота зверь покинул границу леса и оказался на открытой местности, сам того не замечая, мчась к обрыву. И, когда стало ясно, что Архаинд вот-вот свалится вниз, а я уже приготовилась вслух корить за провал плана высшего, из-под земли вверх взметнулись деревянные прутья, похожие на корни дерева. Они окружили со всех сторон зверя, заключая его в ловушку. Тут же подбежали Дери и Волк, успокаивая бьющегося о прутья Архаинда, а белки направили в его сторону желтоватый дым. Вскоре зверь затих и свалился на землю.

— Он живой? — осторожно, сквозь деревянные палки, тыкаю в животное пальцем.

— Живой, мы его совсем немного сонным дымом угостили, — довольно надулись демонята.

— Легкое задание. Я мог бы и один с ним справиться, — появился высший демон.

— Секунда промедления и зверь свалился бы в пропасть, — я фыркнула и чуть прищурилась. — Тогда бы ты точно один за ним охотился.

— Я лишь хотел насладиться паникой на твоем лице, — широко улыбнулся демон, подходя ближе. — Кстати, в гневе ты также прекрасна.

      Послышался тихий треск, и голубая змейка сорвалась с моих рук, прожигая штаны одного наглого высшего в известном месте.

— Твоему брату потребовалась неделя, чтобы понять, какие будут последствия, если меня разозлить, — сквозь вопли, стоны и ругань, произношу спокойно и назидательно. — Уже второй месяц пошел, а ты, Шейн, так ничему и не научился.

      Я видела, как мои товарищи старательно скрывали улыбки, понимая, что мне сейчас совсем не до смеха.

      Два месяца я хожу на задания с Шейном. Эферион до сих пор не восстановил свои силы и, с каждым днем, меня это волновало все больше. Я старалась появляться в его комнате каждую свободную секунду, проверяя состояние демона, температуру тела и магический фон. И, хотя прошло достаточно времени, чтобы маг восстановил свой магический резерв, у демона за это время исчезла только болезненная серость лица и частично нормализовалась температура.

      Мы разговаривали на отвлеченные темы — как прошел день или какое задание у нас было. В основном говорила я, Эферион же внимательно слушал, держа мою руку в свое руки и слегка поглаживая ее большим пальцем.

      Иногда он вставал с кровати, опираясь на меня, мы выходили на балкон и в молчании смотрели, как зима подбирается все ближе.

      Кроме меня высшего демона проведывал Шейн и, к великому моему удивлению, близнец не отпускал шуточек по поводу недееспособности брата, а просто садился в кресло, стоящее возле кровати, доставал откуда-то толстый фолиант и неспешно начинал читать. Поначалу, Эферион лишь раздраженно закатывал глаза и просил его прекратить изображать из себя заботливую «мамочку». Затем, видимо, привык и уже с интересом слушал брата. В такие моменты братской идиллии я видела, как Шейн глубоко сожалеет, что это не он лежит обессиленный, вместо брата, Эферион мучается из-за невозможности быть рядом со мной, а я… Меня также терзали противоречивые чувства и мысли. И мы все трое не видели выход из сложившейся ситуации. Или не хотели его видеть. Зато один человек все же посмел нарушить наши самокопания и жалость по отношению друг к другу.