Насмешивший Бога (СИ) - Страница 4

Саша ходила за продуктами по утрам, после завтрака. Иногда Дамир ещё спал в это время. Сетевой гипермаркет был прямо за углом, а чуть в стороне — рынок с сельхозпродукцией. Саша быстро нашла, у кого самые лучшие молоко, творог и сметана; у кого лучшее мясо, у кого ягоды, а у кого уже пошли первые огурцы. Уж в чём-чём, а в этом она понимала: когда бабушка была здорова, у них и корова была, и куры; и конечно же, был огород.

Через три дня Саша поставила перед Дамиром Азатовичем тарелку с клубникой. Может, ей показалось, а может, в его глазах и вправду впервые мелькнула благодарность. На следующий день Саша купила мороженое, положила рядом с клубникой. Ребёнок есть ребёнок, рассудила она, пусть хоть трижды золотой. И она впервые удостоилась сухого "Спасибо".

… - Что это? — спросил Дамир, когда Саша подавала обед.

— Борщ, Дамир Азатович.

Он осторожно попробовал. Начал есть более уверенно. Саша ушла в кухню, чтоб не стоять у него над душой.

— Вкусно, Саша, спасибо! — донеслось из комнаты через некоторое время.

Саша как раз тоже ела, и чуть ложку из рук не выронила: он впервые назвал её по имени.

— Добавку, Дамир Азатович? — Саша появилась в дверях.

— Да.

Когда Фаина Петровна пришла через неделю их пребывания дома, она не узнала пациента: цвет лица здоровый, глаза блестят. Умытый и причесанный, ну это как обычно. Главное, что он поздоровался с ней впервые за всё время. "Что за девчонка? Чудо, а не девчонка. Могла просто номер отбывать, никто же не видит. А она в самом деле выхаживает!", — подумала доктор.

— Золотые ручки у тебя, — обратилась она к Саше, проверив рефлексы у Дамира, — массаж продолжай обязательно. Трижды в день. Кстати, тебе бы выучиться на массажиста, это прямо твоё.

Саша покраснела: смутилась оттого, что её хвалят при пациенте.

— У тебя же медицинское образование?

— Да, я медсестра.

— Ну что ж, "Да здравствует разум, да сгинет маразм!"(с). Уколы выкупишь и будешь ставить сама. В мышцу.

Теперь покраснел Дамир, сжал зубы от досады. Ему только уколов в мышцу и не хватало, и так она видит его всякого…

— И главное, через три дня придут травматологи: если всё нормально, снимут гипс. Начинаем вставать. Смотри на меня, — обратилась она к Дамиру, потом повернулась к Саше. — Иди сюда. Веди меня.

Фаина Петровна обхватила Сашу за плечи, а Саша её за талию.

— Вот так же Сашу взял, и вперёд. В туалет, в душ, к столу на обед. Не переутомляться! И наблюдать за состоянием. Если что, вызываем меня.

…- Что это? — опять спросил Дамир, когда Саша принесла поднос.

— Вчерашний борщ, — спокойно сказала Саша.

Он недоверчиво улыбнулся, впервые.

— Да-да, зря не верите, Дамир Азатович. Просто борщ и вчерашний борщ — это две большие разницы. Он настаивается и даёт другой вкус.

Дамир съел "вчерашний борщ" с добавкой, и скомандовал: "Чай!"

Когда Саша принесла, отпил и спросил:

— Кто заваривал?

— Я.

— Хорошо, — кивнул он.

— Наверно, пришло время выполнить обещание и рассказать мне всё, Саша? — неожиданно спросил Дамир, выпив чай.

Зря она надеялась, что он забудет. Саша села на стул у кровати и сложила руки на коленях. Как интересно он говорит "Саша". Как-то мягко звучит "а". Получается нечто среднее между "а" и "я". Саща…

Дамир находился в состоянии полусидя — кровать была с функцией подъёма спинки. Так он проводил бо́льшую часть дня. Сейчас он смотрел прямо перед собой: приготовился слушать. Саша спокойно начала.

— Год назад я окончила медицинское училище в Леньве, по специальности "Сестринское дело". Поскольку диплом был красный, мне предложили работу ассистента детского хирурга в местной стоматологии. Это место считалось очень престижным. Там я работала до января текущего года, пока однажды у нас на приёме у пациентки не начался анафилактический шок…

— Подробнее, — последовала команда, хотя со стороны казалось, что Дамир задремал.

Саша кивнула и продолжила:

— Пациентом была девочка пяти лет. Отец привёл её на удаление; пока я готовилась сделать ей пробу на обезболивающее, врач поставила ей лидокаин… — Саша сглотнула. Ей было тяжело вспоминать. — Пятница была, рабочий день заканчивался, и врач спешила. К счастью, обошлось. Бригада успела провести реанимационные мероприятия, девочка лежала в больнице, но выздоровела без ущерба для здоровья. Однако случай громкий, и начался суд. Родители требовали от поликлиники возмещения морального ущерба и компенсацию затрат на лечение.

Саша прикрыла глаза и откинулась на спинку стула.

— Вскоре суд нашёл виновного, точнее, назначил, и это оказалась я. Потому что именно в мои обязанности входило делать аллергологическую пробу и ставить обезболивающее. Врач, главврач, заместители, ещё какие-то "свидетели" — все указывали на меня. По статье "Халатность" замаячил срок. Девочка была на приёме с отцом, но у него как раз телефон зазвонил, и он выходил, когда всё случилось. Однако девочка уже не совсем маленькая; видимо, она говорила родителям, кто делал укол. Чтобы девочку не вызывали в суд, не травмировали, родители сами предложили мировое соглашение.

— А ты? Как-то боролась? — вдруг нарушил молчание Дамир.

— Мне дали адвоката. Ну и я сама твёрдо стояла на том, что лидокаин поставила врач.

Дамир кивнул и скомандовал:

— Дальше.

— А дальше присудили выплаты. Их присудили поликлинике. Не знаю, что и как делала Нинель, главврач, но все выплаты возложили на меня: моральный ущерб, компенсацию расходов на лечение, штраф. Плюс дисквалификация на три года. Запрещено выполнять работу медсестры.

Неожиданно Саша поднялась и ушла в "свою" комнату. Вернулась через минуту с бумагами.

— Вот, — она протянулась бумаги Дамиру.

Тот взял и начал изучать. Саша продолжала:

— Постановление о дисквалификации, о выплатах, и справка о том, что я всё погасила. Мне давали три месяца. Я просто не представляла, где взять эти почти триста тысяч. Когда нашла работу санитарки тут, в Зеленино, через два месяца по справке о зарплате получила кредит, оплатила всё. Теперь выплачиваю банку; но хоть не всё сразу, а постепенно. Вот поэтому мне очень нужен заработок. А ваша мама за две недели заплатила мне столько, сколько я не всегда за три месяца получаю в больнице. Собственно, это всё.

Дамир заподозрил, что работа Саши стоит по-любому дороже в самом деле, — он слишком хорошо знал Лолу Юсуфовну.

— Ты не пыталась подать апелляцию?

— Нет.

— То есть, на тебя повесили чужую вину, а ты заплатила и вперёд? Это как называется? Подставить вторую щеку? — холодно поинтересовался Дамир.

— Это называется: "Скажи ещё спасибо, что живой"(с), как у Высоцкого.

Дамир даже глаза открыл, так удивился. Он считал Сашу безусловно милой девушкой, но простоватой. Сейчас он понял, что ошибался. Девчонка далеко не так проста.

— Родные, друзья? Ты к кому-то обращалась за поддержкой?

— У меня нет никого, Дамир Азатович, — устало, но спокойно ответила Саша, — ни родных, ни друзей.

— Совсем? Ни одного человека?

— Ни одного.

Он задумался. Саша собрала документы, унесла к себе, вновь вернулась к кровати Дамира.

— Может, попросить Лолу Юсуфовну покопаться в этом деле? Она юрист, член коллегии адвокатов — задумчиво спросил он.

— Нет, пожалуйста! — Саша побледнела и схватила его за правую руку. Тут же опомнилась, отпустила. — Если она узнает о дисквалификации, то может выгнать меня!

— Ладно, ладно, — успокоил её Дамир, — не буду.

Ему совсем не хотелось, чтобы Сашу выгнали. Не хотелось с тех пор, когда он сам чуть не выгнал её, а она рухнула перед ним на колени, схватила его руку и смотрела своими синими глазищами. В тот миг он узнал её: это она давала ему пить, когда он проснулся после аварии. Он думал, ему приснился ангел. Как она говорила тогда? "Мальчик, миленький!". И ещё ему очень нравилось, что она ни разу не сказала: "Мне нужны деньги". Она всегда говорила, что ей нужна работа или заработок.