Наследство мага (СИ) - Страница 7

Рынок он нашел довольно быстро, спросив дорогу у прохожих раза три. Гораздо тяжелее оказалось найти нужную лавку. Шарби более-менее запомнил только ее внутреннюю обстановку, поэтому ему пришлось заглянуть в дюжины две похожих лавочек. Торговец узнал его и сам дал товар. Непонятные «надфили» оказались маленькими напильниками, легко умещавшимися в кармане. Идти обратно оказалось совсем легко; дорогу он запомнил хорошо и не блуждал даже в порту. Знание дороги добавило ему уверенности и теперь ему уже почти не было страшно. Вейвар немного поворчал, что Шарби так поздно вернулся, накормил его хлебом с какой-то подливкой, в первый раз чем-то вкусным, и велел смотреть, как он делает отмычку. Перед вором лежало несколько замков, он поочередно пробовал открыть их ключом, после каждой неудачи чуть-чуть подпиливая его надфилем. Потом, когда отмычка стала открывать все замки, Шарби вновь занимался своими упражнениями. Он уже привык к ним, и у него стало получаться гораздо лучше.

Так прошли еще три дня, по утрам он бегал по городу по заданиям Вейвара, а остальное время упражняясь.

— Первая часть обучения незаметности закончена, — объявил вечером Вейвар. — Я почти не замечаю тебя, и не потому, что привык к твоему присутствию. Теперь тебе нужно не просто стоять, а ходить по комнате в состоянии безмыслия и брать разные предметы. Выполняй.

Эти упражнения, легкие на первый взгляд, изматывали его. Вейвар, заметив это, научил его мысленно представить себя огнем, затем воздухом, потом — водой, землей, деревом, металлом — и опять огнем. Когда Шарби смог красочно представить и стихии, и плавные переходы между ними, он почувствовал прилив сил. Так он и занимался: ходил, избавившись от мыслей, ритмично дышал, представлял себя стихиями. Еще два дня — и Вейвар приказал Шарби незаметно зайти в общий зал, стянуть ложку с барной стойки и принести ему. Хозяин трактира был предупрежден, но отнюдь не постояльцы. Вейвар сказал, что за кражу могут и избить. Хотя побои для Шарби были вещью обычной, быть битым лишний раз он вовсе не хотел. Но Вейвар был неумолим, и мальчику пришлось идти. У него получилось на глазах у всех стянуть ложку. Правда, при этом он находился в самом темном углу. Вейвар взял ложку, ничего не сказал, но на утро, вместо завтрака, Шарби услышал:

— Теперь ты сам можешь добывать себе еду. Я больше не намерен тебя кормить.

— В общем зале воровать или где? — уныло спросил Шарби.

— Или где. Вор, дружащий с головой, никогда не ворует там, где живет.

— А торговцы в порту, это — как? «Там где живу»?

— Нет. Они не в деле, в отличие от хозяина «Приюта».

Шарби вздохнул и пошел к выходу.

— Попадешься, будешь бит! — бросил ему вслед Вейвар.

Шарби было все понятно и без его слов. Хорошо еще, что мелких воришек не сдавали стражникам… Красть в толчее оказалось легче, чем в зале постоялого двора, и вскоре у Шарби в карманах оказались четыре пирожка, яблоко и персик — не разносолы, но не хуже того, чем его кормил Вейвар. По дороге назад он опять столкнулся с Краем и не упустил момента пожаловаться ему на жизнь. Подросток посочувствовал ему, а потом, с видом взрослого человека, купил ему дешевое пирожное, так что Шарби вернулся в хорошем настроении. Вейвара не было на месте, и Шарби не то позавтракал, не то пообедал, спросив воды в общем зале. Вейвар пришел только вечером, когда Шарби опять вернулся с едой.

— С голоду не умер, — как бы подвел итог вор. — А теперь — смотри!

Он вытащил из кармана несколько монет и положил их на кровать.

— Ты был рабом и о деньгах почти ничего не знаешь. Это — аур, самая дорогая монета, из золота. Иногда делают монеты в несколько ауров, но они встречаются редко. Это — аргент, серебро. Десять аргентов стоят один аур. А это — грош. Медный грош. Десять грошей стоят один аргент. Или в одном ауре сто грошей. Будем учиться быстро считать.

Он вытащил из-под кровати небольшой мешочек и высыпал его содержимое на кровать. Две монетки укатились на пол, он дернул головой и Шарби мигом поднял их.

— Вот так сколько здесь денег?

— Один аур, двенадцать аргентов, пять грошей!

— Нет, неправильно. Десять аргентов составляют один аур. Так сколько тут денег?

— Два аура… Два аргента и пять грошей.

— Правильно. Но очень медленно. Ты должен считать быстро. А сколько теперь?

— Три аура и один грош.

— Так-то лучше, но все равно, медленно. А теперь?..

Когда, незадолго до сна, Шарби спросил его, нужно ли ему заниматься прежними упражнениями, Вейвар отмахнулся от него, сказав, что это дело самого Шарби — заниматься или не заниматься. Делать Шарби было нечего, и он еще потренировался ходить бесшумно и незаметно одновременно. Он был доволен тем, что у него все получалось, но ему ужасно не нравилось здесь…

Утром Вейвар повел мальчика на новый рынок, недалеко от порта.

— Здесь всегда выступают акробаты или певцы, тут легко воровать из карманов. Смотри и учись!

Шарби остановился и начал внимательно смотреть за вором. Вейвар протиснулся в толпу, окружавшую помост с жонглерами, и кто-то взвыл:

— Эй, на ногу!

— Простите, милостивый государь, нечаянно! — чужим гнусавым голосом ответил Вейвар.

Он сделал неуловимое движение, и его рука оказалась в слегка оттопыренном боковом кармане куртки человека, с которым он разговаривал. Это видел только Шарби, который знал, куда смотреть, и не отвлекался на жонглера, как ему ни хотелось этого. В руке Вейвара оказался небольшой кошелек. Он сунул его в рукав и легко выбрался из толпы.

— Все видел?

— Все.

— Отойдем, поговорим.

Они отошли от густой толпы к палаткам, в которых продавались сладости и встали рядом: ни дать, ни взять, отец с сыном.

— Видишь, сколько денег? — спросил Вейвар, приоткрыв кошелек.

— Не все монеты увидел…

— А примерно?

— Аура два.

Вейвар пересчитал серебряные и медные монеты и хмыкнул:

— Два аура, четыре гроша. На тебе два аргента — на обед и ужин. Сегодня воровать ты не будешь, будешь учиться шарить по карманам.

— А ты ему на ногу наступил нарочно?

— Конечно. Я отвлек его так, чтобы он думал только о своей ноге и моих извинениях.

— А так всегда делают?

— Нет, но так проще. Это если тебя поймают, стукнут пару раз — и все. А меня и бить будут дольше, и стражников позовут. А потом — на мой выбор, руку отрубить или на пять лет, а то и больше, на каторгу. Понял?

— Понял… — грустно ответил Шарби. И почему Мастер-Лорду нужен непременно вор? Разве Шарби по-другому не мог бы послужить ему?

Но день оказался очень интересным. Вейвар пригласил к себе в комнату двух человек: Края и здоровенного детину, смуглого чужеземца по имени Корбелл. Они стояли друг напротив друга и разговаривали с закрытыми глазами. Они рассказывали смешные истории, Корбелл пел песни на своем странном языке, а Шарби в это время раз за разом пробовал вытащить кошельки из их карманов. Вначале они замечали это каждый раз, потом — у Шарби понемногу начало получаться.

После обеда, когда Шарби впервые за все время в Каргере вкусно и сытно поел, обучение продолжилось. На этот раз к Корбеллу вместо Края присоединился его соотечественник и разговаривали они только на своем языке. Шарби перестал отвлекаться и дела у него пошли совсем хорошо. Когда он вытащил из разных карманов пять разных кошельков так, что никто не заметил этого, Вейвар остановил занятия и отпустил чужеземцев.

— Искатель просил меня обучить тебя как взломщика, а не как карманника, — сказал он, когда они остались одни. — То, чему я обучил тебя, — это самые простые навыки. В этом деле есть многое, о чем я просто расскажу тебе… Завтра, сегодня у меня устала голова от этой болтовни. Да, на, возьми еще три аргента на завтра. Отдохни, просто походи по городу… Ладно, на еще два. Послезавтра мы попробуем немножко украсть из чьих-нибудь карманов.

Вейвар замолчал и лег на кровать. Шарби тихо вышел: для упражнений небольшой коридорчик со скрипящими полами подходил ничуть не хуже, чем комната. Он уже достаточно услышал о воровском деле, чтобы знать: взлом — самое сложное, но и самое выгодное дело. Риск даже меньше, чем при карманных кражах, но, в случае неудачи, наказания избежать не удастся ни при каких обстоятельствах… Значит, нужно тренироваться лучше и лучше.