Наследник рода. Том второй - Страница 6

– Это старший из сыновей Асеня, – сказал разведчик, заглянув в лицо павшему. – Быстрее, поднимаемся наверх.

Сопротивление в зале было сломлено, и наёмники хлынули по лестнице, на втором этаже их пытались остановить метательными копьями, однако защитников было уже слишком мало. Прорвавшись ещё через одни двери, голова отряда оказалась в небольшой комнате, перегороженной баррикадой из столов. За ней стояли всего трое, что готовы были оборонять проход на третий, последний этаж. В центре находился уже поседевший мужчина в алой рубахе, весь мир его рушился на глазах, но даже в таких обстоятельствах он сохранял достоинство, и страха не было заметно на его лице. Справа стоял рыжеволосый волох, верный слуга, готовый разделить участь с господином, слева же – совсем юный отрок, лет пятнадцати, однако он отчаянно сжимал в ладони короткий меч.

– Ты ещё не понял, кто пришёл за твоей жалкой жизнью? Теперь видишь? – Куница продрался вперёд и остановился перед обречённой троицей. Гарии не нападали, поняв, что человек Валамира не хочет пока спешить.

– Я мог бы догадаться, – сказал Асень. – Князь готов устранить все препятствия, что мешают ему в его безумном замысле…

– Ты предал нас и теперь заплатишь за всё, – улыбнулся разведчик, который явно считал эту победу и собственным торжеством.

– Я сделал всё, что должен был. Ваш замысел теперь известен правителям других земель, они знают, что вы задумали развязать великую войну. Есть вещи поважнее, чем верность одному человеку…

– Преслава будет торжествовать. Ни тебе, ни прочим ублюдкам этого не отвратить, – Куница прижал к поясу свой клинок.

– Послушай, – Асень бросил короткий взгляд на юношу. – Я готов принять свою судьбу, но отпустите сына, и не трогайте женщин, которые наверху. Они вам не нужны. Так положено поступать тем, кто почитает закон чести.

На мгновение боярин открыл свои чувства, ибо слабая надежда всё ещё тлела в его сердце, да и было уже не важно, что о нём подумают другие. Однако помощник Валамира лишь мрачно оскалился, сказав:

– Ты думал, плата твоя будет малой? Нет, мы дорого берём за предательство, настолько дорого, чтобы всем надолго запомнился этот урок. Ты станешь устрашением других…

В этот момент Гудрун выкрикнула на своём языке, видя, что разговаривать более не о чем, да и терпение её подходило к концу. Гарии рванулись через столы, двух из них защитники удачно встретили мечами и повергли на землю, но остальные опрокинули склавов, поражая беспорядочными ударами. Верный волох успел закрыть телом господина, поэтому Асень не погиб сразу, но ещё ворочался, пытаясь нащупать пальцами выбитый клинок. Куница подбежал к нему и оттолкнул ближних северян, приказав:

– Всё, оставьте его! Наверх! Поджигайте кровлю! Дайте сигнал войску!

Наёмники загрохотали по лестнице, боярина же, пронзённого в нескольких местах, вытащили на открытое пространство. Посланник князя встал над ним, указал рукой на юношу, что погиб мгновенно, ибо Рауд рассёк его от шеи до паха, и произнёс:

– Вот, всё свершается. Посмотри на своего сына, второй также пал, и сейчас ты присоединишься к ним. Справедливый правитель послал тебе свой дар. Доброслав, дар у тебя?

– Да, – старший отложил Змею и вынул из ножен на поясе тот короткий меч, что когда-то Валамир преподнёс ему в знак заключения договора. – Жало отмщения у меня.

– Дай ему то, что он заслужил.

Велиградец нагнулся над раненым и всадил ему клинок под ключицу, утопив почти до самой рукояти, тот лишь раз вздохнул, дабы замереть навсегда. Сверху раздались женские крики, там кто-то метался, падали вещи, почувствовался лёгкий запах дыма. Гудрун сбежала с лестницы, крикнув:

– Там всё! Мы запалили крышу! Нужно будет поскорее идти к воротам!

– Да, пока они ещё не поняли, что к чему, – кивнул Куница.

– Моё! Не трожь! – спорил за добычу один из гариев с другим, стягивая сапоги с убитого. Северяне спешили, срывая одежду и забирая оружие, ибо хорошо знали, что искателям удачи глупо полагаться лишь на плату от нанимателя.

– Сейчас мы идём, – сказала воительница. – Мои люди должны взять то, что им причитается по праву победителей.

Доброслав протирал от крови Змею, когда внезапно почувствовал, как пелена застилает глаза, его охватила слабость, голова налилась болью. Он прислонился к стене, не понимая, чем вызван приступ, меч в руках словно горел, даже держать его было трудно, ибо ладони обжигало. Он вытер взмокший лоб, перед глазами несколько прояснилось, но озноб не проходил.

– Ты идёшь? – спросил его Куница. – Нужно к воротам спешить.

– Я ещё тут посмотрю… – велиградец не подал вида, что ему плохо, но и не хотел в таком состоянии вступать в новый бой.

– Мы идём, – Гудрун положила меч на плечо. – Где стоят гарии, которых нанял Асень? Я могу перетянуть их на нашу сторону…

По зареву пожара двухтысячное войско узнало, что отряд достиг успеха. Дир стремительно повёл своих людей к крепости, и они сходу ворвались в ворота, начался хаос, однако организованного сопротивления уже не было. Дом весь превратился в огромный факел, и лишь широкое пространство внутреннего двора не давало огню перекинуться на другие постройки. Гарии рыскали в поисках добычи, засовывая в мешки сапоги и дорогие рубахи, кинжалы с резными рукоятями и нашейные гривны. Старший не стал наблюдать за всем этим, от мерцания пламени у него только кружилась голова, поэтому он оставил отряд и поспешил назад, в Преславу, где можно было надеяться получить избавление от боли.

Дорога предстояла долгая, но ночная прохлада несколько успокоила его жар, да и шум встревоженного города остался позади. Теперь он не сходил с тракта, ни от кого не прячась, но мир вокруг был пустынен и тих, лишь птицы перекликались вдали. Поэтому, когда Доброслав увидел впереди цепь всадников, ему показалось, что это тени или ночные духи парят над землёй. Процессия приблизилась, и он понял, что это сам Валамир в окружении своей дружины шествует в Черн. Владыка пожелал своими глазами узреть падение врага и показать горожанам, что вернулась истинная власть, и пора оставить надежды на мятежного боярина.

Кмети узнали велиградца и приветствовали его, князь же проехал молча, лишь коротко кивнув, он был слишком погружён в свои мысли. От группы отделился один всадник, что остановился прямо перед одиноким путником, капюшон упал с его головы, открыв длинные волосы.

– С тобой всё хорошо? – сразу спросила Дарена, заметив неладное. Доброслав почти не удивился, увидев её здесь, ибо уже хорошо знал её неспокойный нрав.

– Нет, не всё, – он не стал скрывать. – Меня охватил какой-то жар, хотя я не ранен, да и Змея всё не остывает, я чувствую её тепло даже сейчас. Ты сведуща в тайных умениях. Я надеялся, что ты сможешь помочь мне.

– Я подозревала, что это может случиться, – женщина спрыгнула с коня и коснулась его лба своей холодной рукой. – Старые проклятья нельзя обойти… Ты был ранен Чёрной Змеёй, когда сражался против вождя диких, всего одна царапина, но всё же. Этот клинок искупался в крови великого змея, и яд его всегда губителен. Он не убьёт тебя быстро, но может отравлять, забирая жизнь.

– Что ты такое говоришь? – старший осел на землю. – Я должен умереть? Почему ты мне раньше не сказала?

– Нет, ты не умрёшь, – Дарена схватила его за голову, и он почувствовал, словно ледяная вода вливается в тело. – Не забывай, что в моих жилах течёт кровь божественного рода. У меня есть средство даже от яда Змеи. Я не была уверена прежде, как он подействует на тебя, но теперь всё стало ясно. Насмешка богов в том, что дух этого меча подчиняется тебе как господину, но он же и убивает тебя. Мы сделаем так, что проклятье замрёт надолго. Оно никогда не покинет тебя, но мы усыпим его…

– Моя колдунья знает лекарство даже от смерти, – прошептал Доброслав.

– Я – твоя жена, и я спасу тебя. Ты многим пожертвовал ради меня, но теперь ты узнаешь, насколько велики мои силы. Ничто не помешает нам узреть великую судьбу. Ни змеиные жала, ни старые проклятья, ни враждебные города. Ничто…