Наследник рода. Том второй - Страница 14

– Есть много зверей, созданных богами, и каждому из них уготовано своё место. Есть барсуки, что живут в норах, есть могучие лоси, никогда не остающиеся на месте, есть перелётные птицы, что преодолевают половину мира. Так и среди людей. Тебе просто не понятна наша жизнь, ибо ты никогда не пробовала, мне же, например, страшно себе представить, что можно жить в пещерах, как эти твои маахисы. Мы – свободный народ, и гордимся этим, мы любим наши просторы, ценим то, что никто из правителей не властен приказывать даже самому бедному человеку из нашего народа. Ты теряешься в степи, я же вижу тут всюду пути – на юг, к морю, на запад, к городам широкого Таниса, на юг и восток, к Сиверским горам. Впрочем, у нас есть свои корни, своя память… – пространно объяснял ей хвалисс.

– Ты говоришь о вашем доме до переселения? – вступил в разговор младший.

– Да, о нашей родине, что лежала за Итилем. До сих пор у нас поют песни о землях на берегу Хвалисского моря, где росли сочные травы, и водились самые быстрые кони. Легенды гласят, что нас привёл туда золотой олень, в которого воплотился наш божественный отец. Лишь немногие из нас ныне бывают на старой родине, отправляясь в путешествия или с торговыми караванами, они приносят рассказы, как ласковы волны нашего моря. Поэтому у нас были корни, дорогая Искра.

– Однако обры украли её у вас, – сказал Остромир.

– Это было решение старейшин, – кивнул Кубрат. – Людоеды разрушили наши святилища, и тогда люди собрались на совет. Им было жалко покидать родные места, и мнения разделились, но большинство высказались за переселение. Жрецы говорили, что видели в небесах золотого оленя, и это был знак для всего народа – пора оставить старые земли, и следовать навстречу солнцу. Мы кинулись в погоню ради отмщения, хотя враг был силён, и это обещало тяжёлую войну. Не один год мы скитались, держась ближе к тучным пастбищам, необходимым для лошадей, но всё же нашли их, этих злых тварей с востока…

– Без Мезамира вам было не справиться, – заметила Искра.

– Возможно, – не стал спорить хвалисс. – В великой битве против основных сил врага мы сражались плечом к плечу. Предводителем обров был Роас, великан, что возвышался как гора, и наши вожди призвали сотню алдаратов, лучших богатырей, дабы они убили это чудовище. Песня о Сражении ста героев до сих пор передаётся из уст в уста – они прорубились к гиганту и сокрушили его, однако пали все до последнего человека. Так наша месть была свершена.

– Вы установили новые святилища в степи? – спросил юноша.

– Для нас важнее всего могилы предков. Поклоняться Адху, светлому богу, можно в любом месте, и для этого много не требуется – жертвенная чаша, меч и чистое небо. Солнце, наш отец, видит всех, и принимает наши молитвы, вкушая дым жертвы. Лишь ради могил мы берёмся за тяжёлую работу, сооружая курган и ограду вокруг него, ибо умершие ни в чём не должны нуждаться. Такие курганы вы можете увидеть за Танисом, они словно ориентиры в степи. Иногда же мы ставим и стражей – убитых врагов вместе с их конями мы устанавливаем на шестах близ могил. Такие мёртвые всадники охраняют наших предков, служа доказательством доблести нашего народа. Так мы живём – живые, мы стараёмся никогда не останавливаться на месте, словно солнце, что всегда путешествует, и лишь в смерти мы находим покой в одном месте навсегда.

– И вы каждый год уходите к морю? – поинтересовалась девушка.

– Да, мы пережидаем зиму на побережье, ибо там нет суровых холодов, и кони могут кормиться. К тому же, там можно поторговать с левками, обменять захваченную добычу на искусные изделия их ремесленников. Я тоже был с ними и кочевал из года в год, пока не примкнул к Всеславу.

– Море – штука неустойчивая, непостоянная, – сказала Искра. – Не могу понять людей, которые добровольно отдаются его воле. Мудрые племена, вроде дулебов, предпочитают твёрдую землю под ногами.

– Мы тоже не мореходы, однако я не могу налюбоваться морем, когда оказываюсь там каждый раз. Если бы ты видела его изумрудную гладь, то согласилась бы со мной. Когда огромные суда левков прибывают из-за горизонта, то кажется, что они возвращаются из земель богов.

– Меня тебе не надо убеждать, – заверил хвалисса Остромир. – Я очень хотел бы увидеть море.

– Увидишь, коли боги будут благостны… Однако мы заговорились, там начальники уже поднимают стяг, теперь будет работка.

Воеводы, действительно, велели поднять белое знамя, и это значило, что от конной массы отделялось множество отрядов для разведки, они прочёсывали равнину гребнем в несколько вёрст шириной. Хвалиссы не могли точно сказать, где располагаются куны, но они чувствовали, что те уже близко, видели в едва уловимых признаках, вроде сочности трав и расположения источников, что становища совсем рядом. Кочевники разводили костры, поэтому воины искали дымки на горизонте, вглядывались в холмы, желая различить силуэты шатров и высоких повозок. Полезным могло оказаться и облако пыли от движущегося табуна.

Бродники составили один из таких отрядов, дабы не оставаться в стороне от дела, однако не им повезло первыми заметить врага. Всеслав как раз взобрался на небольшой холм, когда вдали по степи понёсся всадник, взметнувший вверх зелёное полотно на копье. Это был сигнал, что противник обнаружен, и все разом начали оправлять снаряжение и надевать шлемы. По цепи от воина к воину передали сообщение, что впереди темнеет группа шатров, вокруг которых пасётся домашний скот. Волк обратился с коротким напутствием к тем, кто оказался в степи впервые, он крикнул, подняв руку над головой:

– Сейчас всем станет не до шуток! Становища тянутся одно за другим на несколько вёрст, ибо кунам нужно много земли для откорма лошадей! Войско разделится, дабы атаковать их всех разом! Вы идёте под моим началом, не отбивайтесь от отряда! Место сбора, когда всё кончится, будет обозначено стягом!

– Давно пора! Веди нас! – одобрительно крикнула Искра, выхватив саблю из ножен.

– Смотри, коню уши не отруби! – вновь смеялся над ней Лют, который, впрочем, был рад, что она вернулась в седло.

Бродники помчались в общей массе разгонявшейся конницы, но скоро, словно единый поток растекается на ручьи, отдельные отряды отделились от колонны. Они ещё не видели противника, но волк уверенно вёл своих людей по левому флангу построения, хорошо представляя, как обычно кочевники размещают свои становища. Скоро справа показались синие пятна шатров, однако Всеслав не повернул к ним, оставив этих врагов на растерзание белоградцам. Отряд скакал ещё довольно долго, оставив позади облако пыли, созданное тысячами копыт, наконец, впереди засеребрился ручей, что образовывал небольшое озеро, на его берегу располагалась ещё одна стоянка.

– Теперь пришёл наш черёд! Ударим на них! – крикнул предводитель и повернул к ещё не осознавшим приход войны степнякам. Он не стал снимать копьё с плеча, ибо боя с конниками пока не предвиделось, но выхватил из ножен Пламя, его примеру последовали и другие, обнажив мечи и сабли. Подбадривая себя криком, бродники ударили лошадей по бокам и перешли на галоп, соревнуясь друг с другом в том, кто первым достигнет цели.

Шатры оказались на удивление массивными, самые крупные высились как двухэтажные дома и были способны вместить несколько десятков обитателей. Их бока были раскрашены в яркие краски, через отверстия сверху поднимался дым, другие костры горели и на открытом пространстве, возле них сушили шкуры и розовые полотна кожи. На воткнутых в землю копьях реяли узкие штандарты с изображениями ящерицы и нескольких золотых стрел. Рядом со становищем паслось немало коней, перебегали небольшие стада овец, двугорбые верблюды, которых куны использовали для перевозки грузов, лениво топтались на месте.

Сами кочевники поначалу было вывалили из шатров, приняв всадников за своих, слишком уж невероятным им показалось встретить здесь врага, однако они быстро поняли, что происходит, и бросились к оружию. Бойцов среди них оказалось немного, но, тем не менее, один кун, встав посреди лагеря, начал посылать из лука стрелу за стрелой, едва не угодив тяжёлым, гранёным наконечником Искре прямо в лоб.