Наследник на его условиях. Книга 1 (СИ) - Страница 36

Очень даже понимаю. Зен тоже давал всячески понять, что я для него не просто увлечение, а что-то большее. Только потом почему-то вдруг исчез и с тех пор мы с ним не виделись. На звонки Дамианис не отвечает, а о своих решениях сообщает мне через брата. Так что мое доверие к нему сильно пошатнулось. И было ли оно вообще?

Хочется сказать Асе, чтобы она не строила воздушных замков раньше времени. Шахову безусловно огромный респект, что оберегает ее и приставил охрану, был рядом, пока сам не попал за решетку, но где гарантии, что не причинит боль в будущем?

— Все будет хорошо, — обнадеживаю ее.

К дому моих родителей мы подъезжаем поздней ночью. Весь следующий день проводим с Асей за генеральной уборкой. Поначалу меня напрягает, что в доме будет постоянно находиться чужой человек, я не так представляла свой отпуск, но на третий или четвертый день перестаю замечать присутствие Дмитрия. Есть охранник Аси не просит, четко разграничивает наше общение, и не отвлекает нас от того, зачем мы сюда приехали. А приехали мы гулять, наслаждаться солнцем, пляжем, много отдыхать и разговаривать.

Все дни напролет мы проводим с Асей на берегу, погода стоит теплая. Нам с сыночком очень нравится. Сыночек…. Здесь я впервые ощутила его толчки, а ещё Марк откликается на голос и смех моей подруги. Так и начинает копошиться, стоит нам завести какой-нибудь длительный разговор.

— Ты знала, что дети выбирают нас задолго до того, как мы о них задумываемся? Ну кто-то, бывает, и вообще не думает, — улыбается Ася, наглаживая мой живот.

— В последнее время я много об этом размышляла и представляла себя мамой. Правда забеременела при странных обстоятельствах.

— Так ничего и не вспомнила из той ночи?

Закрываю глаза, пытаясь уловить хоть какие-то образы той ночи, но тщетно.

— Ничего, — пожимаю плечом.

— А что с результатами теста? Когда они будут готовы?

— Леон говорил, что сделают быстро. Я жду, когда документы пришлют мне на почту.

— На мейл? — уточняет Ася.

— Вообще необходимо личное присутствие, но я договорилась, что мне пришлют на московский адрес и продублируют заказным письмом в Геленджик.

— О, хорошо!

— Не совсем. Я почему-то переживаю. Дыма без огня не бывает. И еще меня удивляет, почему Кира так ревнует. Зачем Егор ей сказал о беременности? Не ожидала от него такой подставы…

— Вы с ним не разговаривали на эту тему? Я бы в лоб сказала все, что думаю по этому поводу.

— Он звонил, но я не нашла в себе сил ответить. Потому что на языке были одни ругательства. Я ведь просила его молчать!

Стоит вспомнить о бывшем муже, как мой телефон разрывается звучной мелодией.

— Ответь ему. Или давай я с ним поговорю? — предлагает Ася.

— Не хочу.

Чувствую, как давит в груди от мысли, что Зен наверняка в курсе, что я беременна, но по-прежнему молчит и не дает о себе знать. Сговорились они, что ли, с Шаховым?

Егор успокаивается, но не надолго. Вечером опять звонит, а потом присылает сообщение с извинениями. Пишет, что не хотел и не собирался никому говорить о моей беременности, но Кира случайно услышала наш разговор и отпираться не имело смысла. Это вылилось в грандиозный скандал и он очень сожалеет, что я переживаю стресс по его вине.

Стресс — это мягко сказано! Первый мой порыв удалить сообщение, а потом я просто отправляю чат в архив и на какое-то время стараюсь забыть обо всем, абстрагироваться и наслаждаться хорошей погодой в обществе подруги.

Но все меняется, когда приходит извещение о письме. Я иду на почту, мне стоит огромных усилий не вскрыть конверт на виду у небольшой кучки людей. И хорошо, что я этого не делаю, иначе бы упала в обморок прямо в душном помещении.

Дома я два раза перечитываю документы и не могу поверить в то, что написано в заключениях. Нервы натягиваются до предела. Леон не говорил, что Зен тоже будет участвовать в анализе.

— Что там? — не выдерживает Ася.

Не могу обличить мысли в слова. В голове творится сумбур.

— Дай сюда! — подруга берет бумажки, долго их читает, пока я сижу и смотрю в одну точку невидящим взглядом.

— То есть… как это?.. Леон раздобыл биоматериал брата?.. В заключении вероятность отцовства Егора — ноль процентов. Но и у Зена — тоже ноль. Даша… Кто же тогда отец твоего ребенка? — охает Ася.

Смысл прочитанного режет острее бритвы. Пульс долбит в ушах, грудную клетку обжигает с такой силой, что невозможно сделать вдох. А следом непрошеные слезы брызгают из глаз. Не понимаю, что происходит. Я была уверена, что Зен отец моего ребенка. На крайний случай Егор. А выходит… Выходит, что я не знаю, от кого беременна!

— Даша… — голос Аси звучит осторожно.

Она трогает меня за руку, а я начинаю плакать сильнее. От мыслей, что в ту ночь не только с Дамианисом занималась сексом, накатывает ужас. Чувствую себя отвратительно. А еще презираю Киру. Всем своим существом.

— Даша, прекрати, пожалуйста… Ты меня пугаешь, — Ася пытается обнять, говорит слова утешения, но от всхлипов закладывает уши и я с трудом разбираю, что она произносит. — Все будет хорошо. Бог с ним уже с этим отцом, главное, чтобы с нашим маленьким все было в порядке. Слышишь? — слегка встряхивает, пытаясь привести меня в чувство.

Выхватываю бумаги из ее рук и еще раз читаю заключения. Глаза по новой заволакивают слезы, голова кружится дико. Ее взрывает от количества мыслей в это мгновение. Только сейчас понимаю, как на самом деле желала, чтобы мой сын был от грека!

Беспомощно опускаю руки, бумажки разлетаются по полу. Я закрываю ладонями лицо и прошу Асю оставить меня одну. Как надолго не знаю, но это все надо переосмыслить. И желательно в одиночестве.

Не могу уснуть. Пытаюсь, но не могу. Ворочаюсь в постели который час, пока простыня подо мной не собирается в кучу.

Выбираюсь из кровати, натягиваю халат и иду на кухню. Ася спит, Дмитрий тоже, одна я полуночничаю.

Впервые я в таком сильном отчаянии, что не могу с ним справиться. Хоть к гадалке иди, чтобы пролить свет на ситуацию. Не знаю, как быть дальше. «Вероятность, что результат подделали, нулевая» — так мне сказали в клинике. И добавили, что если есть сомнения, то можно провести тест повторно. У них же или в любом другом учреждении. Но результат все равно не изменится.

Я пью воду и возвращаюсь в спальню, не переставая думать о той ночи. Опять пытаюсь уснуть. Наконец, получается, но наутро встаю разбитая и без сил. Словно меня по голове стукнули. Весь запал позагорать на солнышке у моря и побыть в родительском доме вдали от всех сошел на нет.

Через силу заставляю себя подняться с кровати. Поясницу ломит, состояние отвратительное. Знаю, что это от стресса и скоро станет полегче, но как же тяжело находить внутри точки опоры. И ничего, кроме тревоги за свое будущее, не испытывать!

Вечером звонит Ника. Решаю не говорить с ней о результатах теста и дать себе время смириться с ними, но она сама интересуется, было ли письмо из клиники. Я ухожу от ответа, потому что не хочу расплакаться. Ничего не хочу… Хотя при Асе делаю вид, что у меня все в порядке. Подруге уезжать на днях. Если покажу, как в действительности расстроена, Ася все отменит и задержится еще на какое-то время.

Страшно оставаться одной, но надо принять, что это мои новые реалии. Мы с сыном теперь всегда будем одни. Пора привыкать к этой мысли.

В конце недели Ася уезжает, а я иду на прием к Богатовой. У нас с ребенком все хорошо. По крайней мере, у Марка. А вот его мама разбита и выпита до дна. Когда думаю, что у сына не будет отца, хочется выть. Точнее, отец есть, но неизвестно, кто он! Вдруг я с охранником отеля переспала? Или еще с кем-то? Ничего не помню… И ничего не могу поделать с этими мыслями, они изводят меня!

Я была уверена, что отец ребенка Зен, что потом мы станем семьей и не ожидала, что результаты теста так отразятся на моем эмоциональном состоянии. Несколько дней глушу в себе порыв связаться с отелем, где все произошло, попросить у них записи с камер видеонаблюдения. Но в какой-то момент это желание пересиливает, и я звоню на ресепшен.